Глава 17. Вампирская правда.

   - С удовольствием! - Анна подошла к окну, рядом с которым стоял Холлисток. - Но сначала просвети меня, неученую - неужели ты так свободно обращаешься с человеческими жизнями и ничего не боишься? Ведь получается, что за деньги ты способен на все?

   - Я и без денег на все способен, - Холлисток ничуть не обиделся. - Понимаешь, - он достал сигару и сел на подоконник, - еще ни разу я не сделал ничего, если кто-то в моих глазах оказывался невиновным. Совершенно необязательно, что этим невиновным будет жертва - вовсе нет! Зачастую, именно другая сторона, получившая казалось бы, желаемое, оказывается в итоге проигравшей, вот только мне до этого дела уже нет. Справедливость сможет восторжествовать и потом. Отношение к жизни тоже вещь двоякая - ты еще судишь с человеческой точки зрения, и это понятно, но на самом деле жизнь и смерть идут вместе. Жизнь это мгновение, смерть - это доля секунды, но Смерть с большой буквы - вечна. Она остается после жизни, а не наоборот. В природе всегда кто-нибудь кого-нибудь убивает и ест, и человек тоже. Каждый день в мире умирает 50 человек из миллиона, и только четверть из них - от старости, а остальные умирают во цвете лет, и казалось бы, совершенно незаслуженно, но это не так! Например, можешь не сомневаться, что жертва Блашница будет выбрана не случайно, и эта смерть будет скорее возмездием, чем убийством. У людей ведь тоже есть смертная казнь за большие грехи, и если преступника не удается наказать им, то это делают другие, мы в том числе. Людям понимание этого недоступно, для них ведь все сверхъестественно, и они это называют торжеством высшей справедливости, карой небесной и так далее, а на самом деле все гораздо прозаичнее.

   - Кажется, я начинаю понимать, что ты имеешь ввиду. Прости, но мне еще столькому надо научиться, - Анна с нежностью погладила Холлистока по руке.

   - Все нормально, - он улыбнулся, - правильно, что задаешь вопросы. Так вот, смерть этих людей была предрешена задолго до нее самой, и вся их жизнь была направлена к тому, чтобы подвести этих людей к последней черте. Кто явился исполнителем - это неважно, важно понять неотвратимость событий. Когда я чувствую эту неотвратимость, я и поступаю соответственно, и далеко не каждому, даже за большие деньги, я иду навстречу его просьбам и тайным желаниям. И вообще, - Генрих легко соскочил с подоконника, - перестань думать, что смерть - это конец. Ты сама умерла три дня назад, а это только начало! Все, пошли на улицу и хватит пока об этом! Что там тебе надо - переодеться?

   - Да, милый, - следуя его примеру, Анна тоже засобиралась, - я быстро!

   Они спустились к ней, и Генрих с удовольствием смотрел, с какой скоростью она, сама того не замечая, перемещалась по квартире. Анна быстро овладевала новыми навыками, быстро училась, и это не могло его не радовать.

     Через несколько минут они, держась за руки, уже выходили из подъезда, и только что сменившаяся консьержка, пораженная новым цветущим видом домовладелицы, еще долго смотрела им вслед.

   - Возьмем такси? - предложил Холлисток, когда болтая, они уже выходили к набережной.

   - Да, пожалуй. Как-то неправильно будет ехать в такие дорогие магазины на метро, а пешком слишком долго - уж очень хочется поскорее, милый! - Анна хихикнула и приложила щеку ему к плечу.

   Генрих поднял руку, и уже через двадцать минут, преодолев небольшую пробку при въезде на Кеннедибрюкке, они оказались на Сандкауле. В бутике "Шанель" Холлисток с удовольствием наблюдал, как Анна примеряет на себя один наряд за другим, подолгу демонстрируя перед ним каждую вещь.

   - Жаль только, что я не вижу себя в зеркале, - шепнула она ему, - создается ощущение, что все висит в воздухе.

   - Ничего, милая, мы сегодня же закажем тебе специальное зеркало в дом, а сейчас ты смотри, чтобы тебя в таком ракурсе не увидели продавцы. Впрочем, очень скоро, в отличие от других людей, ты сможешь видеть саму себя и в обычных зеркалах - Холлисток, любуясь изгибами ее тела, нежно погладил Анну по спине и нашел в себе силы убрать ее, только дойдя до середины бедра.

   Пробыв в бутике полтора часа, они остановили свой выбор на классическом черном платье, брючном костюме и игривом бело-черном сарафане. Дополнив ассортимент двумя парами изящных туфелек, они, наконец, вышли на улицу, где через несколько сот метров завернули в "Армани", в котором Холлисток приобрел себе приглянувшийся накануне костюм, рубашку, тонкий черный пуловер и джинсы. Все сидело на нем как влитое, и процесс покупки занял не более получаса. Генрих хотел еще и ботинки, но не удовлетворился строгим классическим дизайном.

   - У меня такие уже есть, - сказал он, наморщив нос.

   Впрочем, проблема была быстро решена в соседнем "Бальдини", и довольные покупками, они отпраздновали их в небольшом ресторанчике с итальянской кухней, заказав пасту с морепродуктами, легкий салат и белое вино. Выйдя на улицу, они увидели, что совершенно незаметно наступил вечер, кое-где уже горели фонари, и люди на улицах теперь не торопились по делам, сменив сосредоточенность на спокойное и чуть рассеянное выражение лица.

   - Как же мне хорошо! - сказала Анна, вдохнув полной грудью легкий вечерний воздух. - Последний раз я чувствовала себя так легко, когда была ребенком. Знаешь, такое абсолютное счастье и защищенность!

   - А я счастлив, что доставил тебе эту радость, и нет ничего приятнее, чем видеть женские глаза, преисполненные любовью и нежностью к тебе, - Холлисток переложил сумки с покупками в одну руку, другой обняв свою спутницу за талию. - Однако, не могу обещать сегодня спокойной ночи, как и вообще спокойствия в ближайшее время. Важнейшее дело, приведшее меня сюда, и как оказалось, способствующее нашему сближению, не позволит нам отвлечься. Я должен сплести вокруг Олбисона такую сеть, из которой ему не выбраться, будь он дважды силен. Скоро я начну действовать, и твоя помощь будет неоценима, а как только все закончится, мы поедем на Кипр. У меня там есть шикарный дом рядом с морем, в нем на протяжении уже семи поколений постоянно живут мои добрые помощники, и там мы устроим себе настоящий отдых.

   - Для меня каждая минута рядом с тобой важна и интересна, - с нежностью глядя ему в глаза ответила Анна. - Дело или отдых, это не так важно - главное быть рядом. А кстати, Генрих, эти твои помощники на Кипре, это простые люди?

   - Да, я когда - то помог их предку и избавил от болезни его троих детей, и вдобавок решил вопрос кровной мести. Поколение за поколением они и их соседи резали друг друга, лишая обе семьи лучших представителей…кстати! - Холлисток вдруг засмеялся, - "кровная месть" звучит в данном контексте весьма забавно! Я этим Палакисам, это фамилия тех, с кем враждовали мои Залакидисы, сам устроил такую "кровную" месть, что до сих пор на острове, наверное, рассказывают об этом страшные истории. Я пришел туда с тремя вампирами и мы за одну ночь прекратили этот род.

   - Зачем?!

   - У меня было такое задание. Непрекращающиеся подлые убийства надоели там, - Генрих показал глазами вниз, - и было решено прекратить эту вакханалию. Появившись там, я разобрался, на чьей стороне больше правды и все было кончено. Мало того, на острове тогда появилась чума, и наиболее слабые быстро заражались и умирали. Дети Залакидиса - старшего тоже не избежали этой участи, но я спас их и теперь они мои вечные должники. Умирая, старший всегда завещает следующим поколениям помнить, почему они живут на этой Земле, и чья это заслуга. У этих народов вообще, знаешь, память предков и их наказы означают весь смысл жизни. Я выстроил там дом, наказав кому-то из Залакидисов всегда жить там с семьей и иногда посещаю его, чтобы отдохнуть. У меня там есть шикарный подвал, и если честно, нет лучшего отдыха, чем просто поспать там в тишине и темноте пару дней.