Фонограмму потом многократно прослушивали в отделе, Ледняк пытался выделить ключевые фразы. «Второй тоже взял документы», «со мной не разговаривали», «вроде ждут чего-то», «говорит: «Там милиция!» Значит, ряженые. И это чувство страха… «Трассовики». Скорей всего.

«Документы бросил в окошко». Эксперты исследовали водительское удостоверение и техпаспорт — отпечатков пальцев на них было много, но четких и поддающихся идентификации только два, оба принадлежали самому Опрышкину.

«До обеда к Петруше поспеем». Эта фраза заставила высчитывать количество километров, которое могла пройти машина до определенного рубежа: двенадцати, часу, двух, трех, — когда там они обедают? Разброс был очень широк и при неизвестности направления делал поиск бессмысленным. А вот имя Петруша и производные от пего, а также похожие фамилии и клички стали предметом разработки, которая, впрочем, по тем же причинам практически не имела шансов на успех.

Четких примет предполагаемых «трассовиков» Опрышкин не дал, но синтетический портрет, составленный по описанию майора Титова, опознал среди других фотороботов.

Подробные показания дал и подполковник Викентьев, который тоже из нескольких фотографий выбрал этот же портрет. Значит, штабист правильно ухватил основные приметы внешности!

Напоследок Ледник истолковал фразу «другую найдем» как намерение «трассовиков» завладеть именно «Волгой», может быть, именно черной «Волгой». А поскольку такие модели и цвет машин особенно ценились на Кавказе, а в радиусе 600–900 километров (именно на столько можно было «поспеть» к средневычисленному «обеду») находились Предгорная и Горная АССР, начальник отдела выдвинул версию, что именно там следует искать «Петрушу», который является либо сбытчиком, либо заказчиком товара.

Версия была логичной, но недостаточно обоснованной, и в нее мало кто поверил.

— Может, они просто собирались где-то нажраться, а Петруша — какой-нибудь шашлычник или собутыльник, — высказался Тимохин, когда вышли из кабинета начальника. — А «другая» — это любая машина, не обязательно «Волга», да еще черная…

— Да, слишком уж красиво получается, — буркнул Сергеев. — Прямо Шерлок Холмс. Еще послать в Предгорск доктора Ватсона, чтоб следил за автомобильным рынком и МРЭО [1].

— Представляешь, что бы он там накопал? — подхватил Тимохин. Сергеев мрачно усмехнулся.

Тем не менее версию стали отрабатывать.

«Начальнику У ГАИ МВД Предгорной АССР, начальнику УГЛИ МВД Горной АССР. Прошу активизировать проверку поставленного на учет в последнее время автотранспорта на предмет выявления пропавших автомобилей, перечисленных в ориентировке по РД «Трасса», а также провести работу но выявлению и проверке машин, эксплуатирующихся либо хранящихся без постановки на учет. Начальник УУР Тиходонского УВД Скляров».

Готовивший телефонограмму Попов дописал еще одну фразу: «Есть основания полагать, что похищенные автомобили сбываются в республике», но Ледпяк, перед тем как идти подписывать документ, вычеркнул последнюю строку, неопределенно сказав: «Незачем муравейник ворошить раньше времени…»

Вторую телефонограмму направили начальникам уголовного розыска каждой из республик: «Просьба проверить но оперативным учетам фигуранта РД «Трасса» по кличке (имени, фамилии) «Петруша», «Петруня» либо схожего звучания. Предположительно может заниматься скупкой и перепродажей похищенного, возможно, автомобилей».

Копии документов подшили в дело, туда же вложили по ступившие через две недели ответы: «Проверкой зарегистрированного и незарегистрированного автотранспорта машйй, находящихся в розыске как похищенные, не зарегистрировано».

«По данным оперативных учетов, лицо по кличке (фамилии, имени) «Петруша», «Петруня» не установлено».

— Кто за нас будет делать нашу работу? — прокомментировал Сергеев. — Мы запросили, они отписались — и у нас, и у них в документах полный ажур. Если искать всерьез — надо самому ехать и поднимать всех на уши.

«Трасса» буксовала на месте, а вот Учителя раскрыли. Благообразный пятидесятилетпий мужчина заманивал детей в безлюдные места и убивал. Дело было скандально известным, и местные газеты спешили оповестить читателей об успехе уголовного розыска. В одном репортаже расхваливали «вдумчивого аналитика» майора Сергеева, который обезвредил опасного маньяка. Сергеев плевался, потому что по Учителю работала совсем другая группа, а он только выезжал на задержание. Маньяк сопротивления не оказал и, увидев оперативника, сразу протянул вперед руки. Наручников у майора при себе не было, и он до машины вел задержанного за шиворот, а тот так и держал руки перед собой.

Коллеги, веселясь, называли Сергеева «аналитиком» и просили рассказать про свои подвиги подробней. Иван Алексеевич Ромов тоже достаточно позубоскалил по этому поводу и как-то, войдя в кабинет, начал обычной прибауткой:

— Ну ты, аналитик хреновый, хватит вдумываться, надо же и делом заниматься!

Но от второй части фразы на Попова дохнуло холодом:

— Давайте на инструктаж к Викентьеву, живо. Есть работа.

Работой оказалось приведение в исполнение приговора по Козлову, убившему жену и годовалую дочку.

— А где же Лесухип? — поинтересовался Сергеев. Викентьев пожал плечами.

— Истребовали дело туда, — он показал на потолок. — Решения пока нет.

— Как бы его не помиловали, — озабоченно сказал Ромов и высморкался. — Вот будет штука! Когда начинаются такие затяжки…

— Это не нашего ума дело, — Викентьев не любил, когда на инструктаже отклонялись от основной задачи. — Вот приговор, читайте!

Операция прошла точно по графику и без сбоев, если не считать того, что у Козлова в последний момент отказали ноги и Попов с Сергеевым втащили его в засыпанную опилками комнату на весу. Поэтому отстраниться не удалось, и Попов; слегка забрызгался. Первый номер сноровисто отмыл пятнышки и посоветовал завести специальную рубашку.

В диспетчерской выпили. На этот раз водка пошла хорошо, и Попов не отказался от второй порции. Ромов оказался прав — напряжение снималось лучше, чем транквилизатором. В два часа Валера был уже дома. Спиртное действовало не только расслабляюще, и он разбудил жену.

— Ты что, пил? — прошептала горячая от сна Валентина.

— Самую малость, родная, с придыханием ответил он.

В сентябре Подов проверил трех уволенных и двух действующих сотрудников, неделю провел в районах, выполняя обязательную миссию областного аппарата по оказанию по; мощи в раскрытии зависших преступлений к концу отчетного квартала. Кроме того, исполнили Башкаянца — главаря банды, совершавшей разбойные нападении на квартиры и оставившей за собой три трупа. Тот плакал и пытался ползать в ногах и целовать руки. Процедура произвела на Валеру тягостное впечатление, и он уже спешил в диспетчерскую, чтобы снять стресс, впервые оценив мудрость простого и действенного способа, к которому относился вначале с некоторой брезгливостью.

В октябре исполняли двоих — Савина и Хвостова. Первый убил инкассатора и при приведении находился в безразличном оцепенении. Особо опасный рецидивист Хвостов, имевший за плечами семнадцать лет отбытого срока и осужденный за терроризирование осужденных и захват заложников, вел себя спокойно… Выслушав прокурора, он сплюнул и выматерился: «Стреляйте, менты поганые, мне все равно».

Потом в диспетчерской, Попов сказал:

— Крепкий кремушек! Интересно, кто его брал?

— Войсковики, — пояснил по-прежнему непьющий Сергеев. — У них своя группа захвата. Ребята — будь здоров, черту рога обломают!

— А знаете что, государи мои, — умильным, «сдруживающим» тоном заговорил Иван Алексеевич Ромов, — ведь скоро праздники!

— Будем скидываться? — ухмыльнулся Буренко. Прокурор страдальчески скривился.

— Надо нам здесь субботник устроить, — продолжил первый номер. — Приберемся, почистимся, выкинем со двора все. железяки. А потом и посидим как положено…

— Давайте и газончик разобьем, клумбу, цветочки посадим, елочки, — очень серьезно поддержал Ромова врач. — Дорожки песком посыплем, шезлонги поставим. В выходные с семьей — на отдых…