Святослав Владимирович Сахарнов, Олег Петрович Орлов, Николай Тимонович Федоров

Танк на Медвежьем болоте

Ночью над городом пронеслась гроза. В черном прямоугольнике окна, за стеклом, на котором в эти мгновения становилась видна каждая неподвижная дождевая капля, то и дело, одно за другим, вырастали огненные деревья. Левашов сидел на кровати, прижав колени к груди, и считал, сколько секунд пройдет между вспышкой и грозовым набегающим раскатом. «В пяти километрах шарахнуло! — говорил он себе. — А это ближе — в трех… Вот теперь уходит…» Заснул он под самое утро и тут же услышал тонкое попискивание электронного будильника.

На день было намечено много дел. Во-первых, надо было заказать билет до Утриша, маленького горного поселка на берегу Черного моря, где Виктор Петрович собирался провести свой отпуск. Во-вторых, необходимо было купить новый крепкий чемодан — прежний порвался. В-третьих — позвонить школьному другу Саше Копейкину, работающему в институте, где удивительнейшим образом, фотографируя в инфракрасных лучах, читают попорченные временем старинные документы, позвонить и извиниться, что, как ни обещал, за целый год не смог выкроить вечерка — встретиться.

Имелись и другие мелкие дела, обычные перед отпуском.

— Главный просил вас зайти к нему, — сказала секретарь-машинистка Света, как только Виктор Петрович вбежал в редакцию. — Что-то опять очень и очень срочное!

— Гм, — сказал Виктор Петрович. — Очередная паника. Как будто у нас что-то делается не торопясь и вовремя!

Он прошел к себе в комнату, положил на стол портфель и поправил галстук: главный редактор — бывший полярник — очень любил аккуратность. Затем посмотрел на часы. Без десяти. Ровно в десять он постучал в кабинет главного.

— А, — сказал главный редактор, — это вы!.. Давно жду. Билет уже на руках? Билета пока нет… Это хорошо.

— Что же хорошего? — удивился Виктор Петрович.

— А вот что… Как вы считаете, могут школьники построить самолет? Настоящий летающий самолет.

— Ребята все могут, — осторожно сказал Виктор Петрович. — Хотя… Летающий? Разве что, если ими руководил человек знающий и опытный, скажем, бывший летчик или конструктор.

— Правильно. Тогда смотрите, — и он протянул Виктору Петровичу небольшую, размером с почтовую открытку, мутноватую любительскую фотографию.

На фотографии на фоне невысоких кустов был снят маленький самолет и в его открытой кабине — мальчик с поднятой для пионерского салюта рукой. Вокруг самолета с отвертками, молотками стояли человек шесть мальчишек и девчонок, а позади них — высокий немолодой человек с седой шевелюрой и грустными глазами.

На оборотной стороне фотографии была надпись: «Члены авиаклуба «Икар». Деревня Старый Бор Энской области».

— Так вот, — продолжал редактор, — эту фотографию мне передал один знакомый, который работает на радио. Ребята из Старого Бора обращались туда за помощью: им не разрешили летать на этом самолете. Пришлось даже отменить первый полет. О самолете сообщили в радиопередаче, а вот как теперь дела у ребят — никто не знает. И фотографию на радио использовать, естественно, не смогли. Как вы считаете, это интересно?

— Конечно, но я предпочел бы иметь не фотографию, а письмо. Да еще написанное взрослым человеком. Скажем, тем, кто с ребятами строил самолет. А действительно, почему письмо на радио написал не он?

— Неудобно заниматься саморекламой. А может, ребята писали без его ведома… Кстати, вы никогда не слыхали: летают ребята на дельтапланах или на планерах? Нет? Я тоже. Виктор Петрович, нужно срочно ехать в деревню и увидеть все самому. Я уже и название для вашего очерка придумал: «У человека должны быть крылья!» Как, нравится?

— Нет, — сказал Виктор Петрович, — было уже тысячу раз. Но у меня ведь через десять дней — отпуск!

— Успеете вернуться! Неужели вы упустите такую возможность? Самолет! Уникально! Да и кто, кроме вас, сможет сделать это быстро? Вы молоды, энергичны, только начали работать в журнале… Я навел справки: до областного центра Энска летают самолеты, а далее — автомобильная дорога… Итак, решено.

И главный редактор быстро набросал приказ, согласно которому В. П. Левашов командируется пионерским журналом для сбора материалов в Староборский район сроком на пять дней.

Взяв книгу приказов, Виктор Петрович вышел, а главный редактор, откинувшись в кресле, посмотрел в окно, за которым медленно текла августовская, еще летняя, но уже и немного осенняя толпа. Впрочем, редактор видел не толпу — он долгие годы зимовал в Арктике, был там синоптиком, — он видел зеленые, медленно смещающиеся мимо окна льдины, а на них белых медведей с медвежатами.

Из намеченных дел он успел сделать только два: дозвонился до Саши Копейкина и пообещал зайти к нему сразу же после отпуска, а затем, обежав несколько магазинов кожгалантереи, купил чемодан с ремнями, — отличный чемодан с латунными уголками и замочками и с маленьким ключиком, привязанным суровой ниткой к удобной ручке. Правда, чемодан был несколько великоват, но это уже другой вопрос.

Утром следующего дня Виктор Петрович был уже на аэродроме и узнал, что в Энск летают маленькие «АН-2» и что единственный в сутки рейс как раз через тридцать минут.

Турникет он успел проскочить в самый раз: металлическую решетку выхода на летное поле закрывали.

Самолет был старенький, краска возле мотора облупилась, дверца закрывалась неплотно и дребезжала в полете. Летели на небольшой высоте, под крылом проплывало редколесье: ольха, тощие елочки, то и дело взблескивали на солнце полоски воды — начинались знаменитые староборские болота.

В Энском райкоме комсомола Виктора Петровича ожидала дежурная, предупрежденная телеграммой из Ленинграда.

— Вы товарищ Левашов? — спросила она. — Не беспокойтесь, газик, на котором вы поедете дальше, — уже готов. К девяти вечера доберетесь. Шофера зовут Мишей. Приедете на место, пожалуйста, отпустите его: газик один на весь райком. А когда понадобится ехать обратно, позвоните…

— А где я там остановлюсь? — полюбопытствовал Виктор Петрович, который уже слышал, что корреспондентам в командировках приходится порой ночевать в условиях не просто походных, а прямо-таки допотопных, например, в пустыне на песке.

— В школе. Я уже созвонилась. Вас устроит и будет опекать пионервожатая Соловьева. Все будет в порядке… Вы туда по какому вопросу?

— Я?.. По пионерским делам… — уклончиво ответил Виктор Петрович, зная, что к приезду корреспондента люди относятся по-разному. О самолете он решил промолчать.

— Гм… Пионерская работа у нас в районе поставлена хорошо, — осторожно сказала дежурная. — Командировку вам сейчас отметить?

— Да, пожалуйста!

Выйдя из здания райкома, Виктор Петрович увидел, что газик стоит напротив, но, подходя к нему, столкнулся с человеком, который пытался перебежать улицу и в руке у которого тоже был чемодан.

Тот упал, раскрылся, и на мостовую вывалилась груда мягких коричневых шкурок.

— Ох, простите! Я вам помогу! — сказал Виктор Петрович, наклоняясь. Но владелец чемодана — человек в желтом вельветовом пиджаке с круглым рябоватым лицом, быстро повернулся спиной и принялся заталкивать шкурки обратно в чемодан. При этом он даже толкнул кулаком Виктора Петровича.

«Странно, откуда у него столько шкурок?» — подумал Левашов.

Но дальше размышлять было некогда, шофер Миша уже повернул ключ зажигания, мотор завелся, газик взял с места и резво покатил по улицам Энска.

Однако, едва выехали за город, дорога испортилась. Машину кренило то влево, то вправо, колёса то разбрызгивали воду, то уходили в глубокую грязь. Виктор Петрович выскакивал и, упираясь плечом, помогал газику выползать из ям.

— А силенка-то у вас есть! — сказал не очень разговорчивый шофер Миша. — С другим бы я повозился… Три часа и все на первой скорости. Так и движок запороть можно… А вот и Старый Бор… Вы спросите, где школа, я тут — всего второй раз.