— Что это тебя рассмешило? — спросила Хитер.

Тесс и сама не знала, почему смеется. Лара брезгливо посмотрела на свою мать:

— Мама, можно я сяду с Рути? Она вон там, со своими родителями. В следующем году мы вместе поедем в Швейцарию!

Не успела Тесс ответить, как та убежала.

— В Швейцарию? — слабо спросила она.

Хитер кивнула:

— В шестом классе туда ездят покататься на лыжах. Пока ты не спросила, отвечу — для семей, которые не могут себе этого позволить, существует фонд поддержки малоимущих.

Фонд поддержки малоимущих? Тесс захотелось расплакаться оттого, что и на ней теперь стоит это клеймо. «Вот и мы официально оказались среди тех, кто нуждается в благотворительности, — подумала она. — Да Макс с ума сойдет». Но стоит ли ей обращать внимание на Макса? Их объединяет обязательство думать прежде всего о счастье Лары, а не о своей гордости или о каких-то личных потребностях. Ему придется согласиться с этим, как это сделала она.

Ей стало вдвойне неловко, когда, думая о благополучии дочери, она сидела напротив Джерри и размышляла о том, что точно не добавило бы Ларе счастья.

Все это казалось Тесс очень сложным, а Джерри, казалось, был спокоен. Его забавляла двусмысленная ситуация, когда Тесс знала, что эго был обман. Казалось, он даже вознамерился привести ее в ярость.

— А чем вы, Тесс, занимаетесь в школе? — спросил он с выражением полнейшей невинности.

— Преподаю йогу.

Она почувствовала, как знакомая краска снова подбирается к лицу. «И почему я краснею так легко? — подумала она. — Хитер наверняка это заметит и спросит, в чем дело. И что я тогда буду говорить?»

— Кто-нибудь хочет вина? — неожиданно спросила она.

Хитер удивленно посмотрела на нее:

— Ты, кажется, отказалась от выпивки. Поэтому мы и не заказывали спиртного. Красного или белого?

— Красного, — быстро ответила Тесс, а сама подумала: «Блестящая мысль! Быстро выпью бокал, а потом, когда покраснею, припишу это вину. Да я умнее, чем думала».

К сожалению, это было не так. Решив сначала притвориться преподавательницей йоги, а потом напиться, Тесс явно обнаружила признаки женщины не в своем уме. К тому же она забыла, какое действие на нее обычно производит алкоголь, особенно если она дернет бокал-другой дешевого вина. Краснеть, может, она и не будет, но добавится еще одна проблема — ее уже ничто не остановит.

Не прошло и пяти минут, как Картер принес им бутылку бомбейского красного, от которого у кого угодно немедленно расширятся сосуды при одном только его виде. Тесс залпом выпила бокал и принялась бодро притопывать в такт песне Нани Мускури.

— А что, у Картера нет других записей? — спросила, она, не замечая, что с каждым глотком ее голос становится все громче.

Хитер охотно откликнулась:

— Он любит Нани Мускури. Раньше он с женой, Марией, все время танцевал под ее пластинки. Когда Мария умерла, он больше не мог выносить эту музыку. И вот с полгода назад решил, что достаточно погоревал, и с тех пор только и слушает старые записи. Мы все надеемся, что этот период скоро пройдет.

— Мне это нравится, — сказал Джерри. — Такая верность, пока смерть не разлучит — это так редко в наши дни.

Хитер нежно взяла его за руку:

— Джерри и сам своего рода редкость, Тесс: одинокий мужчина, никогда не был женат, все ждал, когда появится та единственная.

Зная его, Тесс думала иначе. То, с какой легкостью он заигрывал с ней, заставило ее предположить, что он относится к противоположному типу — дамским угодникам. Мысль о том, что он флиртовал просто так, без каких-либо намерений, огорчила ее. «Будто мне нужно что-то еще», — подумала она.

— Повезло тебе, Хитер, — сказала она, собираясь произнести эти слова беспечно, а вышло горько.

Хитер уставилась на нее. Тесс выругала себя за неосторожность, но ревновать не перестала. Она указала на бутылку:

— Не обращайте на меня внимания, это все вино. А Макс превращается в заводик по производству денег. Я его совсем не вижу. Да и когда мы видимся, все не так уж и хорошо.

Она стиснула зубы и подумала: «Если я начинаю говорить о своем браке, значит, быть беде».

Теперь уже Хитер улыбалась.

— Пусть это и будет ответ, — загадочно произнесла она.

— Ответ на что?

Хитер повернулась к Джерри.

— У вас с Тесс есть что-то общее, — сказала она.

Джерри не шелохнулся, а вот Тесс вздрогнула. «Пусть я выдам что-то еще, но выпью бомбейского красного», — решила она.

— Ты о чем? — спросил Джерри.

— Вы оба любите что-то скрывать от остальных, пытаясь убедить других, что вы такие неглубокие, что не стоит и пытаться копнуть поглубже.

Тесс заметила, как улыбка едва не слиняла с лица Джерри. Но тут Хитер повернулась к ней:

— А Тесс так и не научилась скрывать свои чувства. Она всегда задумывается, прежде чем что-то сказать, иногда буквально видишь, как мысли шевелятся у нее в голове, особенно если заданный вопрос кажется ей личным.

Теперь Джерри увидел, как Тесс смущенно съежилась.

— Если вам нужно хорошее оправдание, — сказал он ей, — могу дать частный урок.

Хитер не обратила внимания на то, что ее перебили.

— Но я только сейчас поняла, что механизм самообладания Тесс ломается после бокала вина. Мы впервые выпиваем вместе, поэтому раньше я этого не замечала. Надо бы как-нибудь напоить ее, тогда посмотрим, что она еще расскажет!

Тесс не стала больше пить. До конца обеда это еще можно использовать как оправдание того, что она покраснела. Но ей не следует выпивать с Хитер, по крайней мере до тех пор, пока Джерри не вернется туда, где ему место — в коробку, помеченную словом «чужое».

Открывая на следующий день двери общественного центра, Хитер повернулась к Тесс:

— Я чувствую себя виноватой за вчерашнее. Я ведь не дала тебе выпить?

Тесс покачала головой.

— Да нет, дело не в тебе, — солгала она. — У меня от вина голова разболелась. Просто я пила слишком быстро. А все потому, что разозлилась на Макса. Но ты права, я действительно слишком много начинаю говорить, когда выпью.

Хитер ужаснулась:

— Я не об этом! Я имела в виду совсем другое. Не думаю, что надо что-то держать в себе. Наверное, для того и нужны друзья, чтобы откровенничать с ними и делиться тем, что не можешь сказать мужу или матери!

«К сожалению, — подумала Тесс, — то единственное, что я сейчас держу при себе, тебе я никак не могу рассказать, даже не рискну. Макс — еще одна причина, почему осложнились отношения между нами, и без того трудные. Похоже, они вот-вот разорвутся».

В это утро Макс был особенно внимателен по отношению к Тесс. Это могло бы насторожить ее, не будь она так озабочена.

— Давай-ка я сделаю тебе массаж, — настоял он.

Тесс послушно легла лицом вниз и сцепила зубы в ответ на его чересчур вдохновенные попытки. Она думала, что если сможет такое выдержать, то ей будут не страшны полтора часа суперсложных упражнений, способных сразить женщин. И справиться с тремя классами гиперактивных детей, которые увидят слово «жертва», будто вытатуированное у нее на лбу, ей не составит никакого труда.

— Как вчера прошел обед? — спросил Макс.

Он пришел домой в три часа ночи. Другая жена поинтересовалась бы, чем он занимался до этого времени. Но когда он наконец забрался в постель, Тесс ненадолго проснулась от стойкого запаха пятнадцатичасовой смены.

Сильный дымный смрад говорил о часах в конторе такси, а синтетический запах хвои, приставший к его волосам, свидетельствовал о часах, проведенных в машине. Макс постоянно задевал головой освежитель воздуха в виде сосенки, призванный отбивать запах пота немытых пассажиров.

Он надеялся, что она не почует его страх. Каждую минуту работы он постоянно вел в голове расчеты и прибавлял цифры к текущему счету. После долгого, долгого дня работы почти без перерыва он понял, что заработал недостаточно, чтобы оплатить проценты, скопившиеся на их счетах только за один день.