То же самое, что делала — и буду делать я.

Моя рука дрожала, когда я прижала ее ко рту. Все, что я говорила ему, нахлынуло на меня. И в ту крохотную секунду, когда я уступила ярости — ничто в сравнение с миллионами — я изменилась, став чем-то, из чего я не уверена, что когда-либо смогла бы вернуться назад. Моя грудь быстро вздымалась, в то время как легкие панически сжимались.

Интерком, включаясь, щелкнул. Это жужжание в мертвой тишине поразило меня. Голос сержанта Дашера заполнил комнату, но я не могла отвести взгляда от безжизненной фигуры Блэйка.

— Отлично, — сказал он. — Ты прошла этот стрессовый тест.

Это было слишком — очутиться здесь, так далеко от моей мамы и Дэймона и всего, что я знала, затем осмотры и последующие сражения с гибридами. А теперь это? Этого было слишком много.

Позволив голове запрокинуться, я открыла рот, чтобы закричать, но не издала ни звука.

Ничего, когда вошел Арчер и нежно положил свою руку на мое плечо, направляя меня к выходу из комнаты. Дашер сказал что-то, звучащее очень похоже на одобрение отца, а потом меня забрали из учебной комнаты в кабинет, где ждал доктор Рот, чтобы взять еще крови. Они привели женщину Лаксена, чтобы исцелить меня. Минуты превратились в часы, и я все еще ничего не говорила и ничего не чувствовала.

ДЭЙМОН.

Находиться в наручниках из металла, покрытого ониксом, с завязанными глазами в течение пяти часов, а потом оказаться в полете, было не тем, что я считал забавным проведением времени.

Полагаю, они опасались, что я обрушу самолет, что было бы глупо. Он доставлял меня туда, куда я хотел идти. Я не знал местоположения, но я знал, что это должно быть там, где они держали Кэт.

И если она была не там, то я собирался совершить массовое убийство.

Когда самолет приземлился, меня затолкали в ожидающую машину. Из—под повязки я мог разобрать яркий свет, запах был очень сухим и кислым, смутно знакомым. Пустыня? Во время двухчасовой поездки меня поражало, что я возвращался в место, где, черт возьми, в последний раз был почти тринадцать лет назад.

Зона 51.

Я ухмыльнулся. Держать меня с завязанными глазами было бессмысленно. Я знал, где мы находились. Все однажды обнаруженные Лаксены проходили через удаленное соединение авиационной базы ВВС Эдвардса. Я был молод, но я никогда не забывал сухость воздуха или удаленный, бесплодный ландшафт Грум Лэйк.

Когда мы доехали, я вздохнул и дождался, когда откроют дверь позади меня. Руки легли на мои плечи, и меня вытащили из машины, я подумал, что тому, чьи руки были на мне, действительно повезло, что мои были скованы наручниками за спиной, или кто-то ушел бы сегодня с работы со сломанной челюстью.

Сухая жара пустыни Невада палила, когда меня провели несколько ярдов, а потом холодный воздух ударил меня, подняв пряди волос со лба. Мы оказались в лифте прежде, чем сняли повязку с глаз.

Нэнси Хашер улыбалась мне. — Извини за это, но мы должны принимать меры предосторожности.

Наши взгляды встретились. — Я знаю, где мы. Я бывал здесь раньше.

Одна тонкая бровь приподнялась. — Много всего изменилось, с тех пор, как ты был ребенком.

— Могу я избавиться и от них тоже? — я пошевелил пальцами.

Она взглянула на одного из солдат в камуфляже. Я мог бы сказать, что он молод, но берет цвета хаки скрывал большую часть его лица.

— Снимите наручники. Он не собирается создавать нам проблемы, — она снова посмотрела на меня. — Я уверена, Дэймон знает, что это место оборудовано защитной системой из оникса.

Охранник, вытаскивая ключ, вышел вперед. Его челюсть говорила, что он не был чересчур убежден, должен ли ей верить, но он открыл наручники. Они до ссадин ободрали кожу на моих запястьях, когда соскользнули с меня. Я потряс плечами, оживляя сведенные судорогой мышцы.

Красные отметины окружали мои запястья, но все было не так уж плохо.

— Я буду вести себя хорошо, — сказал я, потирая свою шею. — Но я хочу увидеть Кэт сейчас.

Лифт остановился и двери открылись. Нэнси вышла, и солдат жестом указал мне вперед. — Есть кое-что, что ты должен увидеть прежде.

Я застопорился. — Это не входило в сделку, Нэнси. Ты хочешь, чтобы я согласился на это, я же хочу увидеть Кэт прямо сейчас.

Она взглянула через плечо. — То, что я собираюсь показать тебе, связано с Кэти. После этого ты увидишь ее.

— Я хочу...

Я развернулся, окинув взглядом охранника, который дышал мне в спину. — Серьезно, чувак, тебе нужно обратно в ад.

Парень был на пол головы ниже меня и не в моей лиге по возможностям надрать задницу, но он не отступил. — Двигайся.

Я напрягся. — А если я не буду?

— Дэймон, — позвала Нэнси, ее голос был пронизан нетерпение. — Все, что ты делаешь, задерживает то, что ты хочешь.

Как бы сильно я не хотел признавать это, в ее словах был смысл. Отправив ей последний многообещающий взгляд, я развернулся и последовал за женщиной по коридору. Все было белым за исключением черных точек на стенах и потолке.

Я немногое помнил о внутреннем обустройстве здания с тех пор, как был ребенком, но я помнил, что здесь очень мало мест, где нам можно было ходить. Большую часть времени нас держали на общем этаже, до тех пор, пока мы не ассимилировали и нас не освободили.

Вернуться сюда было не хорошо для меня по целому ряду причин.

Нэнси подошла к двери и наклонилась. Включился красный свет и просветил в ее правый глаз. Свет на панели стал зеленым, и дверь открылась. Это казалось хитроумным, и я задался вопросом, что если бы я приму форму Нэнси, готова ли система была распознать это. С другой стороны, я чувствовал себя таким же истощенным, как дно пустыни, от того, чем было оснащено это здание, и не был уверен, что фактически смог бы осуществить это.

Внутри небольшой круглой комнаты находилось несколько мониторов, управляемых людьми в униформе. Все экраны показывали разные комнаты, коридор или этаж.

— Оставьте нас, — объявила она.

Мужчина встал со своего места и поспешно покинул комнату, оставив нас с Нэнси и с марионеткой, который вошел вместе с нами.

— Что ты хочешь показать мне? — спросил я. — Еврокубок?

Ее губы сморщились. — Это одна из многих комнат управления безопасностью, дислоцированных по всей территории здания. Отсюда мы можем проводить мониторинг всего на Пэрадайз Ранч.

— Пэрадайз Ранч? — горько рассмеялся я. — Так вы называете это сейчас?

Она пожала плечами и повернулась к одной из станций, ее пальцы летали по клавиатуре. — Во всех комнатах ведется запись. Это помогает нам отслеживать активность по разным причинам.

Я пробежал рукой по щетине, растущей на щеке. — Хорошо.

— Одной из наших проблем, когда мы приводим новых гибридов, является то, что мы должны убедиться, представляют ли они опасность для себя или других, — начала она, сложив руки. — Это процесс, к которому мы относимся очень серьезно, и мы проходим через несколько раундов тестирования, чтобы убедиться, что они жизнеспособны.

Мне очень не понравилось это вступление, если оно имело какое-либо отношение к Кэти. — Кэти доказала, что у нее есть некоторые проблемы, и она может стать очень опасной.

Я стиснул зубы так сильно, что удивился, что они не сломались. — Если она и сделала что-

то, то лишь потому, что ее спровоцировали.

— Правда?

Она ударила по клавише на клавиатуре, и экран слева от нее задрожал.

Кэт.

Весь воздух вышел из моих легких. Мое сердце остановилось, а потом ускорилось.

На экране была Кэт, она сидела, прислонившись спиной к стене. Изображение было нечетким, но это была она — это она. На ней была одежда, которую она носила в ночь, когда ее поймали на Маунт Везер, и это должно быть происходило недели назад.

Во мне росло замешательство. Когда они это сняли? Это не могло быть прямой трансляцией.

Ее волосы свисали по сторонам, отгораживая ее красивое лицо. Я уже хотел сказать, чтобы она посмотрела вверх, но в последнюю минуту осознал, что это заставило бы меня выглядеть идиотом.

— Как ты можешь видеть, никого рядом с ней нет, — сказала Нэнси. — Сейчас с ней в комнате Сержант Дашер. Он берет у нее интервью.

Вдруг подбородок Кэт дернулся вверх, она вскочила на ноги и помчалась вокруг высокого мужчины в военной форме. В следующую секунду она упала на пол. Я с ужасом уставился на то, как Кэти лишилась сил, а потом один из мужчин отцепил от стены водный шланг.

Нэнси слегка ударила по клавише, и появилось другое изображение. Мне потребовалась секунда, чтобы оправиться от последней сцены, чтобы понять, что происходило теперь, но когда я понял, чистая, раскаленная ярость зажглась во мне.

На экране были Кэт и долбанный Блэйк в боевой стойке. Она развернулась, хватая лампу, но он метнулся вперед, блокируя ее. Когда она замахнулась на него, гордость поднялась внутри меня.

Это был мой Котенок, который царапался.

Но последующее заставило меня искать выход из комнаты. Блэйк перехватил ее удар, скрутил ее руки и развернул вокруг. Боль появилась на лице Кэт, и потом он опустил ее вниз на спину, пригвоздив к кровати.

Я видел все в красном свете.

— Это происходит не сейчас, — спокойно сказала Нэнси. — Это было некоторое время назад, когда она только приехала. Звук выключен.

Тяжело дыша, я повернулся обратно к компьютеру. Они боролись, и Блэйк явно одолевал ее.

Она сражалась, хотя ее спина была согнута, а тело скручено под ним. Насилие росло во мне, питаясь от мощной ярости и беспомощности равной которой, я никогда не испытывал прежде, оно имело вкус крови Блэйка. Мои руки сжались в кулаки, я хотел ударить изо всех сил по монитору, так как передо мной не было его лица.

Когда он стянул ее с кровати, и я увидел, как он тащит ее по полу, и они исчезают с экрана, я повернулся к Нэнси. — Что случилось? Куда он забрал ее?

— В ванную, где нет камер. Мы верим в некоторую приватность.

Она нажала на что-то, и видео перескочило на пару минут, Блэйк вышел справа. Он сел на кровать — ее кровать — и Кэт появилась несколькими секундами позже, абсолютно мокрая.