«ПИКАНТНАЯ УТКА» Четверг, 14 марта

Сообщения на первых полосах газет:

Что же произошло на гидропонической ферме? Этим вопросом уже около сорока восьми часов задаются следователи уголовного розыска после того, как был найден труп фермера — человека, хорошо известного в нашей маленькой общине. Один из охотников обнаружил жуткую находку: голову господина Гренье, которая валялась на дороге, ведущей в его имение. Очевидно, ее отрезало, когда он наткнулся на трос. Его тело вместе с мотоциклом, на котором он ехал, в момент отсечения головы были отброшены в болото, и, чтобы их извлечь, его пришлось осушить.

Полицейские прочесали всю округу в поисках мельчайшей улики, которая позволила бы определить: произошла ли эта смерть в результате убийства или несчастного случая. Из проходящих по делу свидетельских показаний следует, что в последнее время рыбовод имел обыкновение натягивать трос вокруг своих владений, чтобы предотвратить попадание в болото лошадей. Таким образом, не исключено, что трагедия произошла исключительно по причине его оплошности. Луи Гренье возвращался с материка поздно ночью, и его забывчивость может объясняться усталостью. В ближайшее время будет произведено вскрытие, которое покажет, было ли обезглавливание единственной причиной смерти.

Дорогой Матео,

Парижан обуяла страсть к провинциальной безмятежности, а в безмятежном Дорсе у провинциалов разгорелись страсти. Впрочем, я далека от того, чтобы сетовать, потому как сама приехала на остров именно за этим. Хотя время от времени подобные страсти, безусловно, причиняют некоторые неудобства. Всю жизнь я работала по найму, и это мне надоело.

Сейчас одиннадцать часов утра, и деревушка пробуждается. В это время я по обыкновению пью кофе со сливками. Это письмо я пишу прямо из «Брацци», и здесь я не просто так: сидя за моим столиком, я могу наблюдать за офисом господина Гренье, находящимся по другую сторону площади.

Это место — живое сердце деревни (чуть было не написала кровоточащее — что тоже отражало бы истину). Именно здесь высекаются искры, разгорается пламя и тушатся пожары.

Залитая солнечным светом площадь напоминает театральные декорации: белые домики с голубыми и зелеными ставнями, велосипеды деревенских жителей, приставленные к их стенам, штокрозы, тянущиеся из своих горшков к покрытым розовой черепицей крышам — все это словно переносит тебя внутрь пасторального пейзажа.

В подобном месте невозможно представить себе скелет в шкафу или висельника на растущем в центре площади дереве Свободы. И тем не менее у меня часто возникает впечатление, что если исследовать пространство-время этого, такого безмятежного пространство-места, то можно увязнуть в среде такой же липкой, как жевательная резинка.

Доказать это сложно. Однако «Понаблюдать» можно всегда — ведь некоторые тайны так притягательны. Для тех, кто знает, как их растопить, они лишь тающие льды.

В это время суток полуденное солнце поглощает тени фасадов. На самом деле оно лишь вбирает их в себя, чтобы, отдаляясь, выплеснуть снова. Ведь от своей тени не убежишь.

На пороге своего дома появляется Серж Гренье. Его легко узнать по седине и высокому силуэту а-ля Генри Монфрейд. Этот привлекательный мужчина — большой оригинал, который полагает, что у каждого дома есть душа. И поэтому он соединяет людей с подходящими им домами. Когда у него есть что-нибудь на продажу, Серж выбирает из листа ожидания одну или две супружеские пары, и сделка проводится в обстановке повышенной секретности.

Несмотря на его шестьдесят шесть, я нахожу Сержа весьма привлекательным и не упускаю случая напомнить ему, что оба мы одиноки. Мои намеки развлекают его, однако он до сих пор не сделал мне никакого предложения (недвижимости, я имею в виду!). Тем не менее мне известно, что совсем скоро у меня будет собственный дом: мои карты постоянно это предвещают.

И поскольку я убеждена, что всякое благо необходимо заслужить и ничто не подается нам на блюдечке с голубой каемочкой, я действую, как киты: исследую глубины дорийских сердец и ловлю рыбу в мутной воде.

В писании сказано: «Помоги себе сам — и Бог поможет тебе». Что до меня, то я, разумеется, рассчитываю на богиню Дорис — дочь Океана и Тефиды, супругу Нерея, мать пятидесяти Нереид, богиню острова в эпоху расцвета Римской Империи. Без сомненья, римляне позаимствовали эту Богиню у греков (в каждой эпохе есть цивилизации более развитые). Возможно, это всего лишь легенда, однако концепция иерархии богов и их феминизма мне по душе.

Сержу Гренье не дают ни минуты покоя: посетители входят и выходят из его кабинета. Они приходят принести свои соболезнования и… пронюхать про сделки. Несколько дней назад при жутких обстоятельствах наш агент по недвижимости потерял своего старшего брата. Все жители деревни взбудоражены: одни потому, что это был один из них, другие потому, что уже подсчитывают участки и имения, которые рано или поздно будут выставлены на продажу. Каждый стремится возглавить очередь ожидающих.

Гренье как единственный родственник наследует все. Мне кажется, это совсем не радует его. Личное состояние Сержа Гренье настолько велико, что еще несколько участков ничего не изменят в его образе жизни. А живет он довольно скромно. Однако в то время как наследник сохраняет спокойствие, все остальные места себе не находят.

Слухи рождаются, распространяются и умирают. Их жизнь не длиннее жизни бабочек-однодневок. Раньше, когда не было моста и только несколько избранных поддерживали тесную связь с островом, слухи разрастались так же медленно, как пшеница, и как с пшеницы с них можно было собрать немного зерна или плевела. Ах, вот бы уметь управлять ими, как управляют течением реки, направлять их в нужное русло, предотвращать половодье, использовать с определенной целью… Мечты-мечты, увы.

Сегодня из-за диктата моды и снобизма все слухи на острове крутятся вокруг одной и той же животрепещущей темы: купля-продажа домов. В ближайшем будущем это станет особенностью местного туризма, как охота на уток или ловля рыбы.

Трудно представить себе, что Дорс может быть последней гаванью, последним неминуемым пунктом пред обителью Дьявола, преддверьем ада.

Что касается меня, то мне необходимо поубавить свой энтузиазм и не верить никаким сплетням, чтобы уберечься от разочарований.

Вначале от сплетни исходит почти режущий глаза блеск, такой же яркий, как от отражающего утреннее солнце соляного пятна на болоте, но затем она выдыхается и иссушается, оставляя серую грязь, которая растекается по деревне.

Мне нравится это место. Остров чудесен, и хотя, увы, его популярность причинила мне неудобства, ее причины слишком понятны мне.

Это может помешать моим планам.

Первопроходцы выкупили у местных жителей и объединили множество небольших участков с их домами, пристройками, прачечными, помещениями для прессовки винограда, которые впоследствии были с пафосом названы винными складами. Типичный современный дом — это целый комплекс домов и садов, спрятанных от посторонних взглядов за высокими белыми оградами. Гуляя по улочкам, когда-то построенным специально для навьюченных ослов, которые перевозили соль, видишь лишь покрытые известью фасады, добротные деревянные двери и небольшие оконца.