Изменить стиль страницы

Главы I-III

Гл. I-III содержат описание символического действия пророка Исполнено ли было это символическое действие? По этому вопросу в экзегетической литературе существует три мнения. Одни комментаторы принимают рассказ пророка как литературный прием, причту или аллегорию для выражения известной истины; другие считают гл. I-III описанием того, что прorok пережил только в духе, в духовном созерцании или видении; третьи, наконец, полагают, что пророк рассказывает о фактах внешней действительности, о символическом действии, которое было исполнено. Первое понимание (аллегорическое) из наиболее известных экзегетов защищают Розенмюллер, Гитциг, Вюнше, Гоонакер; из русских Смирнов; второе (визионерное) было высказано блаж. Иеронимом, затем разделялось всей оригеновской школой, иудейскими толкователями и в новое время отстаивалось Генгстенбергом и Кейлем; третье (реалистическое) понимание гл. I-III в древности имело своими защитниками св. Кирилла, блаж. Феодорита, а в новое время - Курца, Шегга, Новака, Чейна и др., русских комментаторов - еп. Палладия, Бродовича и Яворского. Визионерное понимание рассматриваемых глав кн. Осии в настоящее время не имеет защитников и может быть отвергнуто без колебаний. Для внутреннего переживания пророком своего приточного рассказа, нельзя указать никакой цели, и самый процесс этого переживания непонятен. Труднее сделать выбор из двух остальных пониманий гл. I-III аллегорического и реалистического, так как каждое из них может наводить для себя в кратком повествовании пророка более или менее твердые основания. В пользу реалистического толкования, принятого в нашей литературе (Бродович, Яворский) обыкновенно приводятся следующие главные основания: 1) пророк нигде не дает указаний, что он сообщает притчу, а не рассказ о действительных событиях; ст. 1, 2, 3, 6, 8; III:1-3 получают удовлетворительный смысл только при истолковании их в буквальном смысле. 2) Если допустить, что рассказ I-III гл. представляет притчу, а в действительности пророк или не был женат совсем, или же был счастлив в браке, то рассказ пророка о себе, не соответствуя действительности, хорошо известной слушателям, должен был производить на последних странное впечатление и вызывать только недоумение. 3) В пользу буквального толкования можно указывать и на то, что имя главного действующего лица - Гомери не может быть истолковано в аллегорическом смысле: если бы гл. I-III представляли притчу или вообще вымышленный рассказ, то, естественно, было бы ожидать, что главное действующее лицо носит имя характера символического - имя, явно соответствующее по своему значению цели рассказа. В свою очередь аллегористы не без достаточных оснований могут выставить следующее в пользу своего толкования: 1) Форма повествования сама по себе не говорит за то, что описанное в гл. I-III было действительно исполнено пророком, так как, несомненно, не вcе символические действия исполнялись (ср. Иер. XXV:15; XIII). 2) Pри толковании гл. I в смысле повествования об историческом факте непонятно психологически исполнение пророком повеления Божия: странно допустить, что пророк при заключении брака должен был руководиться предведением, что именно известная женщина будет блудницей и будет иметь незаконных детей. 3) При аллегорическом понимании гл. I-III несоответствие некоторых черт действительной жизни не может побуждать недоумений, так как в притче или аллегории уклонения от действительности вполне возможны. 4) Если признать гл. I-III притчей, то проповедь пророка будет представлять нечто цельное; если же видеть в рассматриваемых Главах указание на факт действительной жизни пророка, то проповедь его будет разбита на ряд отдельных моментов, разделенных значительным промежутком времени, т. е. лишится цельности и силы впечатления.

При краткости повествования пророка Осии и при спорности многих отдельных выражений гл. I-III, трудно с решительностью отдать, предпочтение какому-либо из приведенных толкований. Но будем ли мы изъяснять гл. I-III в аллегорическом смысле, или считать их описанием действительных фактов из жизни пророка, общий смысл обличений и предсказаний пророка ясен, и он остается неизменным при обоих толкованиях.

Глава 4. 1-4. Развращенность Израиля. 5-10. Предстоящий суд над народам. 11-14. Блудодеяние народа плотское (разврат) и духовное (служение идолам). 15-19. Увещание Иуде и предстоящая погибель Израиля

1

Речь пророка обращена к "сынам Израилевым", или к жителям десятиколенного царства. Пророк возвещает о суде у Господа с жителями этого царства ("сей земли"). Суд. вызывается тем, что в земле нет ни истины (emeth), т. е. искренности в словах и действиях, ни милосердия (chesed) к бедным и несчастным, ни Богопознания (daath Bohim, слав. ведения Божия). Богопознание пророк Осия понимает не в смысле только теоретического знания о существе Бога и Его свойствах (потому что такое богопознание было), а в смысле постижения Бога и внутреннего единения с Ним в любви. Отсутствие такого богопознания является причиной отсутствия истины и милосердия и распространения тех преступлений, которые далее обличает пророк.

2

Ср. IV:18; VI:9; VII:1-2. Клятва, т. е. ложная клятва.

3

Пророк возвещает предстоящее народу наказание. Этому наказанию подвергнутся не только люди, но и животные. Изнемогут, т. е. погибнут. Наказание будет состоять в том, что земля Израиля подвергнется опустошению, причем погибнут и люди, и животные. Причиной этого опустошения, очевидно, будет нашествие неприятелей и именно ассириян, разрушивших впоследствии Израильское царство. Слова слав. текста: и с гады земными не имеют для себя соответствий ни в подлиннике, ни в древних переводах. Вероятно, это дополнение, возникшее первоначально на полях (ср. Ос II:18) и потом внесенное в текст.

4

Смысл стиха не ясен и толкуется различно. По-видимому в ст. 4 пророк запрещает Израилю прекословить возвещенному выше приговору. Так как израильтяне склонны были оправдывать себя и считать кару незаслуженной, то прoрok и предостерегает их, говоря: "никто не спорь". И твой народ - как спорящие со священником. Твой народ - народ десятиколенный Израиля, мыслимого как личность. Священник, по закону Моисееву, был судьею народа, постановляющим окончательные решения. Не подчиняющийся решению суда священника по закону, подергается смертной казни (Втор. XVII:8-13). И Израиль, восставая против определений Божиих, уподобляется тем дерзким людям, которые спорят против решений священника, и заслуживают назначенного им наказания. Выражение слав. текста aки прорекаемый жрец, не дающее точного смысла, представляет перевод с греческого. В греч. тексте., вероятно, вместо теперешнего ως αντιλεγόμενος ιερεύς читалось прежде ως αντ. ιερευ̃σι, со священниками.

5

Гибель будет совершаться и днем и ночью. Падет народ (и ты падешь), падут с народом и пророки, - конечно, пророки ложные, вводившие народ в грех. Истреблю матерь твою: образное выражение, в котором предвозвещается погибель царства и народа; мать - народ или царство. Вместо последнего выражения в слав. тексте читается: нощи уподобих (евр. vedamithi - ωμοίωσα) матерь твою. Чтение, не дающее ясного смысла, возникло потому, что LXX приняли евр. глагол damah в значении "быть подобным", тогда как глагол имеет и другое значение, более соответствующее контексту данного места, именно - переставать, останавливаться, прекращать, истреблять.