— Чтоб тебя Мужик задрал! Вот чтоб встретил и задрал!!! Одного! В лесу! И чтоб ты орал, падла, под Его зубами! Чтоб ты еще жил, когда он тебе печенку разрывать станет!!!

НУРС — неуправляемый реактивный снаряд. Или НАР — неуправляемая авиационная ракета. Так их чаще называют военные летчики. Но, как говорится, «это, батенька, — один хрен…» НУРС — вещь чрезвычайно серьезная. Его воздействие на мишень аналогично разрыву артиллерийского снаряда такого же калибра. Если угол «встречи» окажется подходящим, этот боеприпас вполне может пробить броню современного тяжелого танка.

Высокотехнологичные куски металла со злым шипением понеслись навстречу БМП, и не сдай Донцов машину в последний момент назад, было бы совсем плохо. Но он-таки успел принять правильное решение. В результате — один снаряд ушел в сторону, а другой врезался в землю в нескольких метрах впереди машины, с грохотом разорвался, разлетевшись нарой крупных и мелких осколков. Часть из них устремилась к броне, но успешно экранировалась отрицательными углами острого бронированного носа.

Звук, тем не менее, был впечатляющим! Рассыпчатый грохот ударил по ушам экипажа, заставив кого-то вздрогнуть в ожидании разрыва брони и неминуемой смерти, а кого-то — метнуться к днищу в надежде спастись. Но уже через несколько секунд Сержант очухался и теперь пытался, поочередно заглядывая то в прицел, то в передние триплексы, разглядеть картину на поле боя и понять происходящее. Пыль и дым от разорвавшихся ракет еще не осели и сильно мешали обзору. Внизу слева громко матерился Донцов. Машина ревела двигателем, но механик не мог ее подать назад ни на метр! Груда поваленных деревьев и камней, в которую БМП уперлась задними десантными люками, не давала машине отступить.

Донцов ругался, рвал рычаг переключения передач, погонял двигатель, но все напрасно. Движок не выдержал столь хамского и бесцеремонного обращения и, к великому ужасу всех членов экипажа, внезапно заглох.

Тогда Донцов чертыхнулся и полез назад, за девчатами, чтобы вместе с ними выбираться из машины. Пролезая через командирское место, громко крикнул в башню:

— Сержант, ты что-нибудь видишь?

— Ни хера я не вижу! Дым мешает! — Майер продолжал вертеть головой и подергивать башней из стороны в сторону.

— Ты лупани по ним из пулемета! Из пулемета ударь!

— Куда я ударю, если не вижу ничего?!

— Да куда угодно! Заставь их заглохнуть на секунду. Выбираться будем из машины!

— Зачем выбираться? — зло крикнул другу Сержант.

— Все! Мы теперь — мишень!

— Хрен там! Мишень… — в это время Сергей Майер через осевший наконец-то дым ясно увидел силуэт вертолета.

Тот и не думал больше стрелять в их направлении, видимо посчитав, что сделал свое дело и победил в дуэли. Сержант быстро навел перекрестье прицела на вертолет и резко надавил дрожащей от напряжения боя левой рукой кнопку электроспуска пулемета. Тот радостно задрожал, забарабанил, отбрасывая стреляные гильзы вниз, в специальный поддон.

— Ага! Поклюй, птичка вражья, мать твою!

Но радость стрелка была преждевременной. Пулемет ПКТ — не лучшее оружие против вертолетов. Теоретически, им можно подбить крылатую машину, всадив в нее достаточное количество пуль. Какая-то из них да пробьет жизненно важные магистрали и узлы. Но это — когда пуль много. А их было не много. А точнее, пять штук. Проклятый пулемет благополучно захлебнулся, словно захотел предоставить хозяину возможность далее разбираться с противником в рукопашную. Осечка.

В таких случаях полагается подлезть в довольно неудобном положении к пулемету поближе и передернуть затвор вручную. Выбросить осеченный патрон и дослать новый.

Эту процедуру Сержант и принялся проделывать, цепляясь за различное выступающее железо своим огромным «лифчиком». Кое-как дотянулся до затворной рукояти, резко дернул ее на себя, но ничего не вышло. Такое редко, но бывает. То ли гильза была не калибрована, то ли набивка длинной ленты с помощью специальной машинки, похожей на мясорубку, загнала злосчастный патрон слишком глубоко в звено ленты, но… Перезарядка Сержанту не удалась.

Еще раз! И еще! Все напрасно… Майер плюнул на пулемет и приник к триплексу. Вертолет, как огромный летающий хищный зверь, не среагировал на жалкие комариные укусы со стороны поверженного (как он полагал) противника. Его экипаж был занят огневой поддержкой своего наступающего по кустам десанта. Боковая дверь была открыта (знакомая методика!) и пулемет вел неприцельный беспокоящий огонь по береговым зарослям, где предположительно и засел основной противник. Сергей увидел, как с земли навстречу вертолету прочертили красную дорожку две очереди трассирующих пуль, пытаясь зацепить висевшую в двадцати метрах над землей ревущую машину. Неизвестно, попали пули в цель или нет, но командир вертолета напугался, рывком отодвинул машину влево, ближе к БМП. Тогда Сержант принял единственное и, как ему казалось, правильное решение. Протянув руку, он схватил закрепленный в конвейере для снарядов «Шмель» и решительно открыл бронелюк. Выбраться на башню было секундным делом.

Он спокойно сел на броню, уже привычно вскинул пятнистый контейнер огнемета на правое плечо, изготовился к стрельбе и начал спокойно выискивать наиболее выгодную точку прицеливания.

Именно в это время неожиданную опасность слева заметил кто-то из экипажа вертолета. МИ-8 стал плавно разворачиваться в сторону стрелка. Вот он уже почти повернулся. Сержант, конечно, сразу потерял намеченную точку удара, но дальше выжидать было нельзя. Он выдохнул, открыл пошире рот и уверенно нажал на спуск, целясь в основание винта. «Где-то там должен быть таинственный автомат перекоса», — успел подумать Сержант перед выстрелом.

Уу-ооуу!!! Вой одновременно с грохотом, вполне сравнимым с ударом по голове телеграфным столбом.

Капсула с активным составом объемного взрыва рванулась навстречу воздушной мишени в сопровождении длинного дымного шлейфа. Майера качнуло вперед. От волнения, грохота и дыма взгляд не фокусировался, но он успел увидеть момент сближения трассера с основанием винта вертолета.

В этот момент МИ-8, уже объятый пламенем с разлетающимися в разные стороны несущими винтами, успел выпустить свою парфянскую стрелу — последний НУРС. Увидев вспышку старта на подвесной кассете вертолета, Сержант резво отшвырнул пустой контейнер и стремительно провалился в башню, захлопывая крышку в миллиметре над своей головой.

Последний, отчаянный НУРС, выпущенный хоть и не прицельно, нанес гораздо более существенный урон, повредив крупным осколком правую гусеницу БМП.

Пришедшие в себя после грохота взорвавшегося вертолета друзья с восторгом и ужасом смотрели на грязное, искаженное азартом боя лицо Сержанта, который просунув голову в левый «десант» радостно и зло заорал:

— А вот теперь, Донцов, мы точно — мишень! Вот только достойного противника у нас нет! — и жизнеутверждающе подмигнул друзьям.

— Молодец, Сержант! Прапором назначим… А теперь все на выход! Пешими воевать будем! Девочки, сразу назад, за броню! — пересохшим горлом выдохнул Донцов и, прихватив ФАМАС, первым полез из машины.

Со своего места Игорь Лапин прекрасно видел всю панораму происходящего. Вертолет надрывно гудел недалеко от него.

Так как он завис примерно на той же высоте, на какой был расположен его жандарм, то создавалось впечатление, что кабина пилотов находится совсем рядом.

Впрочем, скоро Игорь практически перестал обращать на них внимание. Гораздо больше его тревожило происходящее в русле реки.

Плотная перестрелка двух групп пехотинцев продолжалась. Основные силы криминальной вдовушки сосредоточились на левом берегу. Заросли там были пониже, но зато погуще: верба, можжевельник, причудливо изогнутые морозами карликовые березки.

Против них воевал вертолетный десант, засевший за большими валунами. Стрельба поначалу велась густо, настильно. Затем первая горячка боя у воюющих прошла и огонь пошел другой — более скупой, прицельный. Потери десантников были весьма ощутимы.