Это не передать и не рассказать. Но, конечно, галопом. Это жутко, это пытка — мчаться по залам, в которых надо бродить месяц, два, год! Кандинский, Малевич, Бурлюк\ Пикассо, Матисс, Ренуар, Дега, Шагал!!!

Потом галопом по городу в поисках уже земной пищи — гнусной земной пищи!

А вечером на Малой Бронной «Женитьба». Прекрасно. Эфрос — Эфрос — Эфрос! Неужели он единственный?!

2 сентября 81. Москва

Поезд Москва-Вюнсдорф.

3 сентября в 21.30 уехали с Белорусского вокзала.

Долго стояли на платформе, ожидали вагоны. Провожать пришла Елена Дмитриевна — дочь генерала Карбышева, пионеры с цветами.

Прибежали за несколько минут Наташка и Боря Бич, принесли мне свитер, я плохо экипировался, а в Москве уже холодно. Алик Павловецкий принес сухой колбасы нам в дорогу... О чем-то говорим, прощаемся, настрое­ние у всех вздрюченное, поезд трогается, лица, руки, цветы, хождение по вагону, водка, ужин. Утром в 11.00 подходим к Бресту. Город, в котором не был 18 лет!!! А столько всего связано с этим городом. Стоянка до 19.00. Забирают паспорта. Идем в город с Валерой А. Узнаю и не узнаю когда-то знакомые улицы. Идем на Энгельса. Там, где когда-то давно стоял домик нашей тети Сони, огромное современное здание горисполкома, газоны, каштаны, груши. Груши, кажется, наши, раньше они были в нашем дворе.

Ищем тетю Соню по новому адресу. Она ждет. Получила телеграмму, прийти не смогла на вокзал. Братьев дома нет. Вова на работе, Валик не знает о моем «проезде».

Господи, об этом писать не буду, тетя Соня старенькая женщина, полуслепая, седенькая... Угощает нас жареной уткой, рябиной на коньяке и говорит только о Валике. Она его любит. Время от времени вдруг повторяет: «Коля, это не ты. Разве это ты?» Я все помню, я ничего не забыл, но это было, господи, когда это было — и было ли...

Она провожает нас до остановки и не плачет, а говорит, чтобы писал, и вспоминает моего папу, и говорит, что я — в него. Но когда улыбаюсь — я похож на маму, и еще что-то говорит, и все это ужасно грустно, невыносимо грустно, и мы идем по улочкам Бреста, моего любимого Бреста, моего детского Бреста, где был когда-то я, а может, это был и не я, а просто мальчик, которого я знал и о котором теперь смутно помню.

Я не хотел идти в крепость, слишком все это памятно, наши с Вовкой похождения, среди тогда еще свежих и за­брошенных развалин, собирание гильз и осколков, какие-то дикие игры в каменных лабиринтах. Но время еще было, и ради Валерки я поехал туда.

Опять удар ниже пояса. Кто и где это сказал: «Нельзя возвращаться в те места, где был когда-то счастлив»? Это правда.

Таможенный досмотр. Пересекаем границу. Выпиваем по этому случаю водки.

В 8 часов по местному времени прибыли в г. Легницу. (В Варшаве стояли ночью, вышли на перрон — они смотре­ли на нас, а мы на них.) Поселили в гостинице при нашей комендатуре. Городок чистенький, зелененький, островер­хий, вымерший — суббота, на улицах пусто.

Отдохнули. Потом беседа, и очень интересная, в Доме офицеров. Прогулка по городу. Вечером работали. «Че­решню» пришлось играть без репетиции. Принимали нас хорошо. Здесь много соображений. Ужин. Автобус. Гостиница.

5 сентября

Утром проснулся рано, не выключили радио. Хотел пойти в город, но по одному ходить не рекомендуют, а друзья еще спали. Позавтракали, а в 10.00 подали автобус и повезли нас на экскурсию, сначала в костел в местечко Легницке Поле, затем в замок Ксиж, или Ксеж, не знаю, как правильно. Замок средневековый, все как и положено, недоступный, прекрасный и какой-то нереальный. Удиви­тельно то, что после войны он был заброшенным до 1976 года, а теперь его взял на баланс какой-то колхоз, колхоз в нашем смысле, конечно, здесь это называется как-то иначе. По мере возможности реставрируют и теперь уже показывают туристам. Входная плата 2,4 злотых, это немало, 1 руб. 40 коп. на наши деньги. Так что выгодное это занятие и полезное, конечно. Особенно понравился приемный зал. Замок огромный, осмотреть можно только малую часть его да еще зверинец, который красиво вписался тут же у стен замка.

В автобусе спал.

Сварили супчик из пакетика, кипятильничком в номере, пообедали и опять в автобус. Сейчас вечер. Идет «Леген­да». Летная часть. Принимают плохо. Не слушают. Пред­ставляю, каково дяде Саше. Вот пытка-то.

6 сентября

Еще один день.

С утра ходили по магазинам. Впечатление на первый взгляд удручающее и даже более того. Витрины наполо­вину пустые, обуви приличной нет совсем, цены высокие до смешного. Те, кто бывал за границей, ужасаются еще больше — цены выросли в три-четыре раза.

Деньги разменяли нам приличные — 6300 злотых плюс суточных 5040 злотых, а купить пока нечего.

В частных магазинчиках много всяких красивых без­делушек, и только...

Выехали рано — в 2.30. Останавливались на часик в городке под названием Шпратава. Симпатичный старинный городок. Потом еще ехали с полчаса по прекрасной автостраде.

Работали в авиаполку. Вера потеряла голос, поэтому вме­сто «Черешни» играли из «Последнего срока» сцену бани.

Покормили перед спектаклем в офицерской столовой, скромно. Ехали долго, прокололось колесо. Пили чай. Все расстроены, нервны.

7 сентября

С утра ждали автобус, чтобы ехать во Вроцлав, однако что-то случилось, и он надолго запоздал, тогда решили ехать в соседний городок Любин на «проческу» магазинов. Городок, опять же, симпатичный, с приятной стариной в центре и современными кварталами вокруг. Много мага­зинов... да мало в магазинах! Что заметно, они не очень-то скрывают отсутствие товаров. В магазинах пустуют полки и целые отделы. У нас в таких случаях полки заполняются каким-нибудь дерьмом, которое никто не берет.

Странно ощущаешь себя здесь, среди еще недавно «своих». На прямую грубость мы пока не нарывались, не считая свиста вслед нашему автобусу, а вот нелюбезность или настороженность сквозит во всем. В одном магазине просто сказали, что «этого нет», хотя «это» лежало на виду.

Вот и говори, что национальные черты — вымысел. Ведь у нас в России любой иностранец встречается как подарок. Любая продавщица расплывается от счастья и забывает всех и вся при виде иностранных гостей, кто бы они ни были. Нас, русских, даже выгоняют из наших же ресторанов, гостиниц, магазинов, если требуется освобо­дить место гостям.

Работали в 12 км от Легницы. Ужинали. Скромно. Выеха­ли в 12.00. Часа два гуляли по Зеленой Гуре. Город пре­красный. Толчок (по-нашему) в центре. Молодежь, музыка, продают все, что можно. Цены невероятно высокие, купить ничего невозможно. Долго смеялся в магазине, увидев «свою» дубленку ценою в 20 ООО злотых!

От Легницы 200 км. Работали в польском (Войска поль­ского) клубе. (Гас свет и т. д.) Местечко Киншица. Ночевали здесь же.

9 сентября

Утром съездили на наше кладбище — советских солдат возле городка Мезджече, потом гуляли по этому городку, чистенькому и аккуратненькому, как все остальные, где мы были.

Поляки спрашивают советские деньги. Охотно меняют свои злотые 1:3 и очень рады.

У меня есть тридцатка, но менять пока не стал: купить-то нечего.

Обедали в офицерской столовой части связистов. Обед хороший. Щи какие-то.

После обеда рыбалка на озере.

Подземная железная дорога от школы абвера «Осиное гнездо» (Киншица) до Вюнсдорфа более ста км и далее — до Берлина.

До сих пор неизвестна, вернее не составлена, точная карта. Сотни ответвлений, можно заблудиться, что и сде­лали, как рассказывают, четверо наших полковников на «уазике», искали их две недели, нашли полуживых, без пищи и горючего — заблудились.

Входим с фонарями, мимо разрушенного вокзала идем в бесконечную глубину, луч света бьет в темную бесконеч­ность... Железобетонные овальные стены, под ногами узкоколейка без шпал, вправленная прямо в бетон. Сыро, холодно... Выходим наружу, как с того света, пасмурный, серый день кажется теперь ясным и светлым. Фотографи­руемся на память у входа.