«Покойный Шварц предлагал нам, чтобы известную особу сделать великим мастером в масонстве в России, а я пред Богом скажу, – показывал на допросах князь Трубецкой, – что, предполагая, что сия особа в чужих краях принята в масоны, согласовался на оное из единого того, чтобы иметь покровителя в оном».
Мартинисты тщательно умалчивали о связях Павла с ними, но каждый по-своему, не сговорившись заранее, и оттого видны белые нитки. Размотать клубок не составляло бы труда. Но граф Александр Андреевич Безбородко не зря пользовался репутацией умнейшего и беспринципнейшего человека! Ловкая придворная вертушка, он предпочел этих ниток не заметить. Екатерине далеко за 60, она не вечна; случись что сейчас, императором станет Павел. И он спросит со следователей, если те будут слишком умны и докопаются до связей наследника с масонами!
Для императрицы же важнее важного было убедиться, что Павел чист пред ней, что он не злоумышлял ни на трон, ни на ее жизнь. Впрочем, она это и так знала! И следствие ее еще раз в этом убедило. Да, имя его использовалось в заговоре, но он сам к сему причастен не был. Императрица, не вникая, пропустила мимо ушей разноречие показаний и велела закончить дело закрытием масонских лож.
1 августа 1792 года императрица конфирмовала указ о заключении Новикова в Шлиссельбургскую крепость на 15 лет, что было смягчением «нещадной»74*Смертная* казни, которой он повинен был в силу законов,
«хотя он и не открыл еще сокровенных своих замыслов».
В чем состояли сокровенные замыслы? Но разве не ясно? Ведь если они, заговорщики, пытались установить связь с Павлом, как наследником престола, дабы посягнуть на ее трон, то сие ipso facto же означало и покушение и на ее жизнь... Поговаривали также, что необходимые для сего предприятия средства Новикова получил, напечатав в Москве, в типографии своей, фальшивые деньги...
УКАЗ ИМПЕРАТРИЦЫ
Я не понимаю конца сего дела. Как ближайшие сообщники, если он преступник, то и те преступники.
Рассматривая произведенные отставному поручику Николаю Новикову допросы и взятые у него бумаги, находим Мы, с одной стороны, вредные замыслы сего преступника и его сообщников, духом любоначалия и корыстолюбия зараженных, с другой же – крайнюю слепоту; невежество и развращение их последователей. На сем основании составлено их общество; плутовство и обольщение употребляемо было к распространению раскола не только в Москве, но и в прочих городах.
Самые священные вещи служили орудием обмана. И хотя поручик Новиков не признается в том, чтобы противу правительства он и сообщники его какое злое имели намерение; но следующие обстоятельства обнаруживают их явными и вредными государственными преступниками:
I. Они делали тайные сборища, имели в оных храмы, престолы, жертвенники; ужасные совершались там клятвы с целованием креста и Евангелия, которыми обязывались и обманщики и обманутые вечной верностью и повиновением ордену Златорозового креста с тем, чтобы никому не открывать тайны ордена, и если бы правительство стало сего требовать, то, храня оную, претерпевать мучения и казни.
II. Мимо законной Богом учрежденной власти, дерзнули они подчинить себя герцогу Брауншвейгскому, отдав себя в его покровительство и зависимость, потом к нему же относились с жалобами в принятом от правительства подозрении на сборища их и чинимых будто притеснениях.
III. Имели они тайную переписку с принцем Гессен-Кассельским и с прусским министром Вельнером изобретенными ими шрифтами и в такое еще время, когда Берлинский двор оказывал нам в полной мере свое недоброхотство. Из посланных от них туда трех членов двое и поныне там пребывают, подвергая свое общество заграничному управлению и нарушая через то долг законной присяги и верности подданства.
IV. Они употребляют разные способы, хотя вообще, к уловлению в свою секту известной по их бумагам особы. В сем уловлении, так и в упомянутой переписке, Новиков сам признал себя преступником.
V. Издавали печатные у себя непозволенные, развращенные и противные закону православному книги и после двух сделанных запрещений осмелились еще продавать оные, для чего и завели тайную типографию. Новиков сам тут признал свое и сообщников своих преступление.
VI. В уставе сборищ их, писанном рукою Новикова, значатся у них храмы, епархии, епископы, миропомазание и прочие установления и обряды вне святой нашей церкви непозволительные. Новиков утверждает, что в сборищах их оные в самом деле не существовали, а упоминаются только одною аллегорией для приобретения ордену их вящего уважения и повиновения, но сим доказываются коварство и обман, употребленные им с сообщниками для удобнейшего слабых умов поколебания и развращения. Впрочем, хотя Новиков и не открыл еще сокровенных своих замыслов, но вышеупомянутые, обнаруженные и собственно им признанные преступления столь важны, что по силе законов тягчайшей и нещадной подвергает его казни. Мы, однако ж, и в сем случае, следуя сродному нам человеколюбию и оставляя еще время на принесение в своих злодействах покаяния, освободили его от оной и повелели запереть его на пятнадцать лет в Шлиссельбургскую крепость.
Что же касается до сообщников его, Новикова, статского действительного советника князя Николая Трубецкого, отставных бригадиров Лопухина и Тургенева, которых не только признания Новикова, но и многие писанные руками их заразительные бумаги обличают в соучаствовании ему во всех законопротивных его деяниях, то повелеваем вам, призвав каждого из них порознь, истребовать чистосердечного по прилагаемым при сем вопросам объяснения, и притом и получить от них бумаги, касающиеся до заграничной и прочей секретной переписки, которая, по показанию Новикова, у них находится.
Вы дадите им знать волю нашу, чтобы они ответы свои учинили со всею истинною откровенностью, не утаивая ни малейшего обстоятельства; и чтобы требуемые бумаги представили. Когда же они то исполнят с точностью, и вы из ответов их усмотрите истинное их раскаяние, тогда объявите им, что мы, из единого человеколюбия освобождая их от заслуживаемого ими жестокого наказания, повелеваем им отправиться в отдаленные от столиц деревни их и там иметь пребывание, не выезжая отнюдь из губерний, где те деревни состоят, и не возвращаясь к прежнему противозаконному поведению под опасением, в противном случае, употребления над ними всей законной строгости. А если кто из них и после сего дерзнет хотя единого человека заманить в свой гнусный раскол; таковой не избегнет примерного и жестокого наказания. Когда же они отправятся, донесите Нам; дабы потом могли Мы дать тамошнему начальству повеление о наблюдении за их поступками»...
БЕЛЫЕ НИТКИ
«Дружеское ученое общество», созданное Новиковым и Херасковым, было закрыто, Н.Н. Трубецкой, И.В. Лопухин и И.П. Тургенев отправлены в ссылку, масонские книги сожжены. Был ли тем самым уничтожен масонский орден?
Новикова обычно считают стоявшим во главе русского масонства. Но послушаем еще раз сделанное им следствию признание, дернем одну из тех белых ниточек, за которые следствие предпочло не тянуть:
«Братство Розового Креста в России существует, сколько мне открыто было и известно, как находившемуся в нижних только градусах. Кто суть действительные из начальников, мне открыто не было, и я не знаю не только сих, но ниже того, который за моим первым или ближайшим, которого одного только и знать по введенному порядку в ордене я мог. В России первое основание сему братству положил профессор Шварц, который и был начальником здесь».
Лгал ли Новиков, в 1778 году достигший седьмого, т.е. рыцарского градуса? Или уместнее поверить ему, вспомнив заявление Филиппа Эгалите, гроссмейстера Великого Востока Франции: