Караван с инкассой прибыл вовремя, передача кейса под усиленной охраной обеих сторон произошла удачно. Доверенный человек Мирзанова отрапортовал, расписался, и 'гости' удалились, все сделав по плану и зная 'геймуратовцев' в лицо. Сомнений в том, что здесь что-то не так, не возникло, потому что ЗДЕСЬ итак все было 'на мази'.

Пока груз несли по этажам и коридорам Хозяину, в дверях и помещении холла 'Промстройсервиса' образовалось столпотворение. Вызванные ранее Никитой журналисты, корреспонденты, курьеры из престижных редакций Шумени рвались наверх. Сообщение об убийстве пятого крестного отца мафиозной структуры города сорвало их всех и привело сюда. Толпа репортеров встретила группу из 'конвоя', спускавшуюся сверху. Эта же толпа до крайности озадачила боевиков Подпола в 'форде', наружную охрану Геймурата, и вскоре новость достигла и кабинета на третьем этаже АО, где собрались Мирзанов, его референт, связной Кнот и трое телохранителей.

- В чем дело? Какого дьявола... Сейчас же разберитесь! Где Фараон? - метался возле широкого, полированного, орехового стола Мирзанов.

- Будет сделано!

- Шакалы!

Кнот и один из охранников кинулись вниз прояснить и улаживать тревогу.

- Вы двое встаньте за дверью! Никого не пускать, сообщать все мне, - приказал телохранителям Геймурат и обратился к референту, - ты зашторь окна, опусти жалюзи, свяжись с Подполом.

- Слушаюсь, Хозяин!

Мирзанов на время остался один, лихорадочно соображая. Что-то защемило сердце, и он поспешил успокоиться, присев на край стола и оттягивая галстук. Лоб почему-то покрылся испариной. Почему? Стало страшно, как никогда! Так плохо не было даже тогда, когда молодой Мирзанов впервые убил человека. Порезал на ремни. 'Собаку, а не человека!' - утешал себя впоследствии он, но страх и отвращение засели в душе навсегда.

Боевиков Подпола в 'форде' возле церкви взял ОМОН, причем брали грубо, смело, быстро. Люди Фараона - бригадира ударной спецгруппы силовиков Мирзанова отвлеклись, заметив это. Фараон, оставшись один, растерялся и метнулся было к выходу, но неведомой силой его отшвырнуло к стене. В дверном проеме очутился Никита с 'Молнией' в кулаке. Бросил взгляд на агонизирующего бригадира боевиков, посмотрел в окно на университет и здание 'Промстройсервиса', и, раздавив каблуком радиотелефон Фараона, исчез.

Растерянные и озлобленные силовики Фараона, вернувшись назад, обнаружили труп шефа и вконец 'наложили' в штаны.

Прорвавшиеся сквозь вестибюльную 'вахту' репортеры и зеваки были остановлены Кнотом и двумя верзилами в черных пиджаках. Одного, из газеты 'Скандалы', ловко юркнувшего мимо оцепления, повалили ударом дубинки.

Сразу же толпа заголосила, завопила, щелкая фотоаппаратами, диктофонами и тряся видеокамерами. Подоспевший патруль милиции впустую пытался успокоить дотошных репортеров и вхолостую махал дубинками. С ними прибыл и Никита, тыча фальшивой карточкой журналиста 'Вестей' и фотокамерой в лица присутствующих.

На главную улицу Шумени, к зданию номер 35 прибывали люди: зеваки, милицейские наряды, люди Подпола и ОМОН, группы поддержки курьеров из редакции. Даже примчались две 'скорые 03'.

Никита в горячке потерял 'Кодак', но выхватил газовый баллончик. Поправив в носу тампоны, он приблизился вплотную к ревущему от ярости Кноту, растолкал тела наседавших газетчиков и, сжав кулак, сильно всадил его в 'дыхалку' хачика. Тот сразу обмяк, повалился и тотчас был затоптан до полусмерти репортерами. Еще одному охраннику с грубо отточенными чертами лица Никита прыснул 'черёмухой', и оборона вконец была прорвана.

Репортеры, а вслед за ними сотрудники ППС и охрана холла устремились по коридорам и кабинетам в разные стороны. Никита же один знал, куда бежать.

Он и еще один преодолели два этажа и штук семь поворотов и очутились перед двумя личными телохранителями Мирзанова. Те выхватили оружие, а репортер из местных 'Известий' успел запечатлеть их на пленку фотоаппарата.

Неосторожные, обезумевшие охранники бросились на них. Хачик атлетического телосложения двинул газетчика пистолетом по уху и стал топтать фотокамеру. Затем повернулся на странный сухой хлопок за спиной и увидел оседающего на пол напарника с красной дырой на груди. Кавказец широко раскрыл глаза, направляя пистолет на Никиту, но парень уже ждал его.

Глухо щелкнул 'Стерлинг Мк7' и телохранитель с рваной раной на мощной шее упал рядом.

Никита с трофейным ПММ подбежал к коричневой резной двери офиса, потрогал ручку - не поддалась, отошел и расстрелял замок, скрытый в толстом дереве. Сильно ударил ногой, и дверь с неуспевшими сработать секретными зажимами распахнулась, разбросав щепки выломанного замка.

Никита низко пригнулся у порога и заглянул в офис. Над ним затрещала от попавших пуль дверь, а источник выстрелов тут же был устранен. В пылу парень чуть не пристрелил и Мирзанова, ютившегося за столом.

Топорков, топая как слон, ворвался в помещение, тюкнув по лбу референта с разряженным 'Вальтером' в руке, и от души вмазал кулаком Мирзанову. Кавказец рухнул, ломая аудиовидеоаппаратуру, запричитал что-то о выкупе, спасении, стал молиться, обнимать и целовать парню ноги.

- Где капуста? - твердо спросил Никита.

- Дорогой, хороший, уважаемый! Дам, все отдам! - Мирзанов полез во внутренний карман.

- Сука! - Никита пнул Геймурата полуботинком в лицо и, кажется, сломал ему челюсть. - Не эти копейки! Кассу давай, слышишь? Кассу, ублюдок!

Специальные имитаторы во рту Топоркова искажали голос до неузнаваемости, придавал ему басовитый тон портового амбала.

- Меня... меня убьют за это, - шепелявил разбитым ртом Мирзанов, ползая по захламленному канцелярскими принадлежностями полу, - прибьют, как собаку!

- Тебе итак, собака, не жить! - поправил Никита.

С минуты на минуту могли прибыть свидетели или охрана, поэтому парень схватил Геймурата за волосы и потащил в соседнюю комнату.

- Да, да, здесь, здесь! - затараторил вопивший от боли и страха Мирзанов.

Никита приволок его в смежный зал, сейчас же закрыл дверь на запор, задвинул итальянским комодом, вынул из сумки моток тонкой, капроново-резиновой, прочной, альпинистко-пожарной веревки.

- Не вешай меня, дорогой! Не убивай!.. - орал как можно громче Мирзанов. - Бери, там он, за дверцей. Бери!

- Шакал грёбаный!

Топорков достал кейс, встряхнул, внимательно следя за взглядом кавказского босса, вынул и развернул компактно сложенную спортивную сумку. Затем добавкой еще двух ударов по жирному телу Мирзанова добился ключа от кейса.

- Слушай меня хорошо, Да-ра-гой! - приказал парень всхлипывающему хачику и с простодушным, спокойным видом пересыпал пачки 'зелёных' в спортивную сумку. - Сейчас я уйду, а тебе даю один шанс выжить! Какой, увидишь. Передай своим, что вами занялся настоящий чистильщик! И что их ждет такая же участь, как и предыдущих четырех 'десятников'. И не дай бог, что-то будешь каркать ментам! Найду, прибью, как собаку! Понял?

- Да-да... да! - тоскливые глаза кавказца стали разгораться. - А я? А меня?! Ты не шутишь, дорогой?!

- Я уже сказал! И слушай, батоно, я тебе не дорогой!

- Ты для меня очень ДОРОГОЙ!

Никита понял, что тот имел в виду, затем принялся за исполнение последних пунктов своего ПДД.

Он прочно закрепил веревку на батарее, сверился по часам на правой руке и торопливо заметался по комнате, хотя все его действия носили логический характер и были четко продуманными.

Закрутив на проволоке и усиках на дверной ручке гранату Ф-1, он такую же вручил, только без чеки Мирзанову. Тот от удивления и страха выпучил глаза, сглатывая спазмы в горле. Потом парень защелкнул патрон-зажим тросика у себя на специальном скалолазном ремне, застегнутом на поясе, продел руку в лямки спортивной сумки так, что получился заплечный рюкзак и прислушался, ковыряясь с дермантиновой сумкой.