Первое было от Шэй. В нем говорилось о том, что «резчики» не ушли из Диего. После того как они оказали горожанам помощь во время бомбардировки здания городской управы, они фактически стали вооруженными силами Диего, а также пожарными, спасателями и вообще героями. Городской Совет даже изменил законы: «резчикам» было позволено сохранить морфологические нарушения — по крайней мере, пока. Кроме зубов и ногтей. С ними пришлось расстаться.

Здание ратуши все еще лежало в руинах, поэтому Диего отчаянно нуждался в помощи. В других городах полным ходом шло излечение, и весь континент понемногу менялся, но в Диего каждый день прибывали все новые беженцы, спешившие под управление Новой системы.

Прежняя — застойная и оболваненная — цивилизация сменялась миром, в котором приветствовались перемены. Недалек был тот день, когда в этом отношении мог выйти вперед другой город, но пока быстрее всего перемены происходили в Диего. И город разрастался каждый день.

Первоначальное сообщение Шэй повторялось каждый час с добавлениями. Это было что-то вроде дневника о приключениях «резчиков», о том, как они помогали в разборе завалов, а город преображался у них на глазах. Похоже, Шэй хотела, чтобы Тэлли знала обо всем и чтобы ей было проще сразу окунуться в их жизнь, как только она обретет свободу.

Но кое-что огорчало Шэй. Они все слышали о деспециализации. Об этом было объявлено публично, это был жест доброй воли. «Резчикам» отчаянно хотелось прийти на выручку Тэлли, но теперь, став официальными бойцами обороны Диего, они не могли просто нагрянуть в родной город и атаковать Комиссию по чрезвычайным ситуациям. Нельзя было позволить войне вспыхнуть вновь, когда она вот-вот могла угаснуть окончательно. Ведь Тэлли же это понимала?

Но при этом Тэлли Янгблад, конечно, навсегда останется «резчицей» — будет она самой что ни на есть особенной или нет…

Второе послание было от матери Дэвида.

Она говорила о том, что Дэвид покинул Диего и бродит где-то в глуши. Дымники разбрелись по континенту. Они по-прежнему пытались доставлять лекарство в те города, которые особенно упрямо держались за оболванивающую операцию. В скором времени планировалось отправить экспедицию на дальний юг и еще одну — за море, к восточным материкам. Судя по всему, беженцы, вдохновленные слухами издалека, повсюду уходили из городов и создавали свои поселки типа Нового Дыма.

Весь мир ждал, что его освободят. Лишь бы Тэлли захотела протянуть руку помощи.

Свое послание Мэдди закончила словами: «Присоединяйся к нам. А если встретишь моего сына, скажи ему, что я его люблю».

Третье сообщение было от Периса.

Он и другие «кримы» ушли из Диего. Они работали в рамках особого проекта, начатого городскими властями, но в городе оставаться не пожелали. Оказалось, довольно скучно жить там, где все до одного — «кримы».

Так что они странствовали по лесам и оказывали помощь жителям деревень, выпущенным на свободу дымниками. «Кримы» рассказывали им о современной технике, о том, что происходило в мире за пределами резерваций, о том, как случайно не учинить пожар. Со временем те лесные жители, с которыми они поработают, вернутся к своим соплеменникам и помогут им выйти в большой мир.

А обитатели деревень, в свою очередь, обучали «кримов» всему, что сами знали о природе, показывали, как охотиться и рыбачить, находить в лесу съедобные растения и ягоды. Так «кримы» узнавали о жизни людей до наступления эпохи ржавников и старались сберечь эти знания, чтобы они не утратились окончательно.

Тэлли улыбнулась, читая последние строчки:

«Тут один малый, Эндрю… забыл, как дальше… В общем, он говорит, что знает тебя. Интересно, откуда? Он просит передать тебе: "Бросай и впредь вызов богам". Что думать — не знаю.

В общем, скоро увидимся, Тэлли-ва. Лучшие друзья навек — наконец-то!

Перис».

Тэлли пока не стала отвечать ни на одно из трех сообщений. Она полетела на скайборде над рекой, вверх по течению. В последний раз промчалась над порогами, которые ей уже никогда не суждено было увидеть.

Лунный свет озарял белую, вспененную воду. Каждая туча брызг словно осыпала Тэлли бриллиантами. Льдины давно растаяли — наступило лето. Запахи сосновой хвои и смолы были густыми, как сироп. Тэлли не стала переключаться в инфракрасный режим. Решила попробовать лететь в темноте, полагаясь только на обычные чувства.

Мчась вперед, окруженная красотой мира, она знала, что должна сделать.

Удаляясь от реки, она включила подъемные винты и полетела знакомой дорогой, ведущей к природным залежам железа, обнаруженным кем-то из хитроумных уродцев много лет назад. Над залежами руды Тэлли пролетела на магнитной тяге и вскоре перед ней предстала котловина, в которой находились Ржавые руины.

Ее окружили мертвые здания — величественные памятники тем людям, которые когда-то позволили себе стать слишком алчными и так расплодились, что разошлись по всей планете — голодные и злые.

Тэлли долго и внимательно смотрела по сторонам, пролетая мимо обгоревших автомобилей, мимо зияющих глазниц темных окон. В какой-то момент ее особое зрение выхватило из темноты белый череп. Она хотела навсегда запомнить это место.

Его нельзя было забывать сейчас, когда шли такие перемены…

Скайборд начал набирать высоту около ржавого каркаса самого высокого здания. Именно сюда Шэй привела Тэлли в самый первый раз, когда они сбежали за город. Это было ровно год назад. Отключив винты, Тэлли бесшумно плыла вверх, вдоль скелета здания. Мертвый город таращился на нее пустыми провалами окон.

Она добралась до этажа, где они увиделись с Дэвидом месяц назад. Но его не было.

Исчез и его спальный мешок, и остальные вещи. В уцелевшем углу комнаты на одном из верхних этажей валялись только пустые контейнеры от саморазогревающейся еды. Контейнеров было много. Дэвид долго ждал ее здесь.

Он забрал с собой и самодельную рацию, с помощью которой подавал ей сигналы.

Тэлли включила скинтенну, закрыла глаза и стала ждать ответа.

Но сигнала не было. Что такое один километр в глуши?

Она поднялась выше, до самого верха здания, и вынырнула в пробоину, под разгулявшийся ветер. Скайборд набирал высоту до тех пор, пока его магнитный механизм не утратил контакт с металлическим каркасом небоскреба. Включились подъемные винты. Она пыталась подняться выше, и винты раскалились докрасна от нагрузки.

— Дэвид, — тихо проговорила Тэлли.

Ответа не было.

Внезапно она вспомнила об одном старом фокусе Шэй — из тех времен, когда они обе были уродками.

Тэлли осторожно опустилась на колени. Скайборд дрожал и качался на ветру. Она сунула руку в багажник. Доктор Кейбл снабдила ее ранозаживляющим спреем, гибким пластиком, зажигалками и даже одной упаковкой «СпагБола».

К превеликой радости Тэлли, ее пальцы сомкнулись на рукоятке фальшфейера. Она зажгла его и подняла над головой. Яростный ветер понес за спину поток искр.

— Я не одинока, — вымолвила Тэлли.

Она держала в руке фальшфейер, пока подъемные винты скайборда не раскалились добела. Наконец факел зашипел и погас.

Тогда Тэлли опустилась внутрь руин небоскреба и свернулась калачиком в уцелевшем углу комнаты. Она вдруг ощутила страшную усталость, и ей стало все равно, увидел кто-нибудь ее сигнал или нет.

Дэвид пришел на рассвете.

План

— Где ты был? — сонно спросила Тэлли.

Дэвид сошел со скайборда, усталый, небритый. Широко раскрыв глаза, он сказал:

— Пытался пробраться в город. Искал тебя.

Тэлли нахмурилась:

— Граница снова открыта, разве нет?

— Может, и открыта — если знаешь, как все устроено в городах…

Тэлли рассмеялась. Дэвид все свои восемнадцать лет прожил в лесной глуши. Он не знал, как обращаться с элементарными устройствами наподобие городских пограничных дронов.

— В итоге я туда проник, — сказал Дэвид. — Но потом долго искал здание Комиссии по чрезвычайным ситуациям.