– Джедрез был хорошим и честным человеком, преданным мужем и заботливым отцом. Его смерть – наша общая утрата. Наше горе погасило пламя, что было зажжено на его свадьбе. Последние лучи солнца зажгли новое обещание жизни рукой его сына. Глаза лун будут охранять его дочерей отныне и навсегда.

Нетин нервно шагнул вперед, сжимая в трясущихся руках горящую дымную головню. Он сунул ее в сердце очага, и что-то более мощное, чем обычная растопка, вспыхнуло голубоватым пламенем. Приглушенные возгласы и одобрительные хлопки в ладоши вызвали вымученную улыбку на лице парня, прежде чем оно сморщилось от сдерживаемых рыданий и спряталось в объятиях деда.

Джирран тяжело вздохнул и сердито потер глаза.

– Пора помянуть Джедреза, – хриплым от переживаний голосом возвестил Алуред, подходя к гостям с зеленой стеклянной бутылкой и горстью грубых кубков.

Мужчины расселись за столы, топя свое горе в торопливых глотках. Женщины зажигали лучины от вновь разожженного огня и расставляли лампы и свечи, чтобы осветить комнату. Достав графины и рюмки, они заняли свои места по другую сторону очага. Из дальней двери вышли две девушки; они разложили хлеб, мясо и другую простую еду на длинном столе, который тянулся поперек комнаты за очагом, но никто не уделил пище особого внимания. Несколько мужчин плакали не таясь, многие женщины то и дело вытирали глаза мокрыми носовыми платками. Но постепенно сдержанные разговоры стали более оживленными, и стыдливые смешки разбили скорбную тишину.

Некоторое время спустя появился Тейриол с горстью других мужчин. Возмущение и нерешительность боролись на его лице.

– Ты не пришел, – тихо пожаловался юноша.

– Они гасили очаг, – извинился Кейсил. – Ты не видел, Шелтий только что ушел?

Тейриол покачал головой.

– Когда такое можно увидеть? – усмехнулся Джирран. – Они исчезают, едва переступят порог! Человек умирает, Шелтий приходят, кладут его тело на утес, делают фокус с зажигательным стеклом и больше не говорят об этом. Мизаеновы вороны делают свою работу, приходит Солнцестояние, Шелтий кладут кости в объятия Мэвелин – и все кончено. Как это должно помочь Йеврейн, овдовевшей раньше времени, и даже не из-за несчастного случая? Где утешение для Нетина? Бедный парень, некому вести его, так и будет один блуждать в потемках, пока не достигнет совершеннолетия и не сможет потребовать свое наследство.

– Весь род Тейва будет вести и защищать его, Джирран! – Алуред выглядел оскорбленным. – Не суди других по недостаткам дола Лидра!

Джирран вскочил на ноги, и его сапоги проскребли по плитам.

– Да что ты об этом знаешь! – зарычал он.

– Довольно! – Кейсил встал между ними. – Джирран, сходи узнай, не спустится ли Эйриз. У Йеврейн полно сестер, чтобы утешать ее, а Эйриз могла бы облегчить горесть здесь, внизу, новостями с праздника.

– Да, как ваши успехи в Селериме? – Алуред с интересом поднял голову.

Джирран не ответил. Он быстро зашагал к двери, ведущей к лестнице. Прошло сколько-то времени, прежде чем появилась Эйриз, розоволицая, с застенчивой улыбкой. Кейсил наблюдал за ней краем глаза, игнорируя Джиррана, который появился через минуту и начал ходить по комнате, обмениваясь приветствиями и новостями. Довольную Эйриз усадили меж двух ее старых подруг, и, убедившись, что Тейриол нашел себе компанию юношей, кои перебрасывались тихими шутками, подталкивая друг друга локтем, Кейсил снова направил все свое внимание на Алуреда, делившего пенистый кувшин с новым собеседником.

– Кейсил, – кивнул он.

– Хордист, – ответил новоприбывший, осторожно поднимая глиняный кубок в корявых руках, пораженных болезнью суставов. – Скверная история, так-то вот.

– Скверная. – Кейсил осушил кубок.

– Ну и что прикажете делать? – понурился Алуред.

– Кто-нибудь спросил совета Шелтий? – поинтересовался Кейсил.

Хордист, прежде чем ответить, пососал опухшую костяшку.

– Пейдер спросил. Шелтий сказал, что спросит кости на Солнцестояние, посмотрит, что за свет зашевелится в них.

– Какой прок от высохших костей? – Джирран подошел от другого стола, держа кубок с прозрачным напитком. – Нам нужны сильные руки, чтобы прогнать ублюдков.

– Когда наши вернутся с рудников, мы, возможно, так и сделаем. – Хордист с неприязнью посмотрел на Джиррана. – А пока все, что у нас есть, это мальцы, старики да увечные. – Он показал искривленную руку. – Что я должен делать с этим проклятием Мэвелин?

– Зато ноги у тебя сильны, – резко засмеялся Джирран. – Ты мог бы запинать ублюдков до смерти.

– Ну разве что. – Хордист шумно выпил свой эль. Алуред вновь наполнил его кубок.

– К тому времени когда остальные вернутся, те паразиты успеют здесь окопаться, вырубят пол леса, распугают все зверье, а их овцы дочиста ощипают землю.

– Звери хоть могут уйти, – проворчал Хордист. – Кровь и кость, рожденная в этом доле, не может просто сбежать.

Его жалобы прервал дед осиротевшего парня, ударяя мозолистой рукой по столу.

– Я передам вам сказание ярости, – хрипло возгласил он. – Как поскакал тогда Сейдер на север. Кольчуга его из драконовой чешуи, и гнев его драконову дыханию подобен!

Четверо мужчин сидели и слушали легенду, произносимую с пламенной страстью. Вечер сомкнулся вокруг фесса и рекина, пока старик возвращался по стопам мифа.

– Жаль, что Пейдер не может вызвать Сейдера из его костей и узнать, как самому вырастить дракона, – пробормотал Хордист, когда старик остановился через несколько строф, чтобы смочить пересохшее горло.

– Не осталось никаких драконов ближе, чем на высоких пиках, – угрюмо молвил Алуред. – Жители низин истребили вирмов из Восточных Пределов во времена юности моих предков.

– Фесс! Его стены разрушены, он был выжжен пламенем ярости. Месть свершилась, вероломство утоплено в позоре! – Голос Пейдера возвысился до крика, когда он привел свое сказание к торжественному завершению.

Восторженные рукоплескания заполнили комнату, и разговор возобновился с новой силой.

– Огонь, – внезапно молвил Джирран. Его лицо покраснело от возбуждения, глаза блестели, и не только из-за выпитого. – Драконово дыхание – это огонь! Мы могли бы выгнать жителей низин огнем!

– А где ты возьмешь дракона? – осоловело спросил Алуред. – Попросишь Мизаена одолжить своего из кузницы?

– У вас есть древесный спирт, не так ли? – Джирран повернулся к Хордисту, который пил не так быстро, а потому оставался с более ясной головой. – Смола, сосновые сучки?

– Да. – Морщинистое лицо Хордиста медленно озарилось пониманием. – Я не могу держать топор, но не хуже других могу бросать факел!

Его громкий голос привлек внимание горцев за соседними столами.

– Что скажешь, Раквар?

– О чем?

– О том, чтобы выжечь то крысиное гнездо в нижней долине! – воскликнул Алуред с азартом. – Они нарубили нам кучу дров для славного костра!

– Свежее дерево не будет гореть, – возразил сомневающийся голос, но было ясно, что он готов поддаться убеждению.

– Будет, если бросишь на него бочонок неразбавленного спирта, – парировал Хордист.

Резкий смех со всех сторон дал временный выход закипающему гневу.

– Хороший костер так напугал бы тех проеденных червями овец, что они драпали бы, задрав хвост, до самого Ущелья, – с одобрением заметил другой горец. – Пусть жители низин гоняются за ними.

– Да что там спирт, – вмешался лысоватый мужчина с обезображенными руками. – Возьмите кислоту в сарае для проб да плесните им в лицо, вот тогда и поглядим, как им это понравится!

Кого-то его злобные слова шокировали, но большинство горцев одобрительно закивали.

– Так чего мы ждем? – воскликнул Джирран. – Ждите, и к Солнцестоянию их станет в девять раз больше. Выжечь их сейчас, и кости выскажут свое одобрение Шелтиям, когда солнце упадет на них!

– Нынче двойное полнолуние, – снова возразил сомневающийся голос.

– Значит, самый хороший свет для охоты, – повернулся к нему с упреком Раквар.

Эйриз и другие женщины растерянно наблюдали, как мужчины поднялись, зашнуровали тяжелые сапоги, разобрали накидки и прочные перчатки.