— Где вы собираетесь поесть? — спросила она.

— Перекушу в гостиничном буфете, — ответил Стивен. — Я не очень голоден.

— Я точно так же себя чувствовала после первого дежурства. Вам нужно поесть. Предлагаю сделать нам обоим омлет. Согласны?

— Звучит заманчиво, — отозвался Стивен, хотя на самом деле больше нуждался в компании, чем в еде, поскольку совершенно не был готов остаться наедине со своими мыслями.

Дом Кэролайн находился в новом микрорайоне и тылом выходил на железную дорогу, о чем Стивен узнал, когда мимо по насыпи проехал пригородный поезд.

— Мой собственный состав, — пошутила Кэролайн, ища в сумочке ключи. — Входите.

Стивен шагнул в теплый дом, где успокаивающе гудело центральное отопление, и гостиная мгновенно превратилась в уютное убежище от внешнего мира, когда включили свет и задернули шторы.

— Хотите выпить? — спросила Кэролайн.

— Джин был бы кстати, — кивнул Стивен.

— Давайте вы приготовите нам джин-тоник, а я начну кашеварить, — сказала Кэролайн. Она показала ему, где находится бар, и Стивен принялся за работу.

— Значит, вы живете одна? — спросил он, протягивая Кэролайн ее бокал.

— Теперь да, — ответила она. — Мы с Марком расстались два года назад, когда выяснилось, что я не могу иметь детей. Месяц назад он женился снова… на стюардессе.

— Простите, — пробормотал Стивен, слегка опешив от такой откровенности и не зная, что сказать.

Помолчав, Кэролайн внезапно спросила:

— Скажите, что вас гнетет?

Стивен машинально занял оборонительную позицию.

— Ничего, — ответил он. — Я просто слегка шокирован тем, что увидел в церкви.

Заглянув ему в глаза, Кэролайн сказала с сомнением:

— Слегка шокированы? Я наблюдала за вами. Из церкви вышел совсем другой человек, чем тот, кто вошел в нее.

Стивен глотнул из бокала, оттягивая ответ, но обнаружил, что совсем не имеет желания продолжать обороняться.

— Кажется, я узнал о себе кое-что новенькое, и мне это не понравилось, — признался он.

— Тогда я советую выбросить эти мысли из головы, пока они там не обосновались окончательно, — улыбнулась Кэролайн, но глаза ее оставались серьезными. — Такие квартиранты превратят вашу жизнь в сплошное страдание.

Он криво усмехнулся.

— Мне много лет удавалось обмануть себя, считая, что причина моего нежелания работать рядовым врачом — это стремление получить от жизни больше впечатлений. Мне нужны физические нагрузки, путешествия, приключения, убеждал я себя. Но сегодня обнаружил, что это была ложь. Я обманывал сам себя. Я бежал от правды.

— От какой?

Стивену трудно было подобрать слова. Помолчав несколько секунд, он наконец сказал:

— Видимо, я просто недостаточно люблю людей, чтобы работать практическим врачом так, как должно. Видимо, у меня нет необходимых душевных качеств, чтобы проявлять искреннюю заботу.

— В церкви вы хорошо выполняли свою работу, я видела.

— Но чувства мои были не там.

— Вы думаете, пациенты заметили бы, если бы «чувства», как вы их называете, были «там»?

Пожав плечами, Стивен задумался, затем сказал:

— Думаю, нет — по крайней мере, в практическом отношении, поскольку они были в бессознательном состоянии. Но дело в том, что большую часть времени мне хотелось сбежать из этого места как можно дальше.

— Но вы не сбежали — и это самое главное. Вы делали то же, что и все мы.

— Я подавлял эти чувства, и в этом разница между мной и вами.

— То же самое, возможно, делаем и мы все, — настаивала Кэролайн.

— Медсестры спокойно относились к происходящему.

— Это их профессиональные качества.

— И у меня должны быть такие же «качества».

— Нет, — возразила Кэролайн. — У вас есть медицинское образование, но вы следователь, и я считаю, что, если вам удастся выяснить, откуда приходит этот проклятый вирус, вы принесете гораздо больше пользы, чем все остальные, вместе взятые. Каждому свое.

Стивен отрицательно покачал головой и допил джин-тоник.

— Поверьте мне, Стивен Данбар, — сказала Кэролайн, — в свое время я прошла несколько врачей, которые потеряли последние остатки человечности по отношению к больным, но вы не относитесь к их числу. Возможно, вы излишне самокритичны, но у вас доброе сердце.

Стивен улыбнулся в первый раз за день.

— Давайте еще по бокалу, — предложила она.

Стивен не был уверен, что помогло ему расслабиться — джин или слова Кэролайн, но он с удовольствием съел омлет, запивая его появившимся на столе калифорнийским вином.

— Могу я узнать, какие у вас дальнейшие планы? — спросил он, когда они с чашками кофе пересели к камину.

— Пока не знаю. Конечно, я не обязана теперь решать проблемы, связанные с этим вирусом, но чувствую, что должна в этом участвовать, если вы понимаете, о чем я. Это был мой город, моя ответственность. Когда все это закончится, я, наверное, поищу работу в службе здравоохранения где-нибудь в другом месте и начну все заново.

— Тот член парламента, который вынудил вас уйти в отставку… — начал Стивен.

— Спайсер? Что с ним?

— Он и есть тот самый Виктор, которого я ищу.

Кэролайн широко распахнула глаза от удивления.

— Вы шутите!

Стивен покачал головой.

— Нет, это именно он.

— Что ж… «какой мерою мерите вы, той же мерою отмерится вам».

— Я собираюсь встретиться с ним завтра и вытянуть из него информацию о его отношениях с Энн Дэнби, — продолжал Стивен.

— Вы по-прежнему считаете, что именно он заразил ее?

— Я почти уверен.

Стивен рассказал Кэролайн о неудачной экспедиции в Непал.

— Не думаю, что это была высотная болезнь, — заключил он.

— Но даже если предположить, что это действительно была геморрагическая лихорадка, как это может быть тот же вирус, что и в Хитроу, и в Шотландии?

— Именно это мне и предстоит выяснить, — сказал Стивен. — А заручиться сотрудничеством Спайсера будет нелегко. Он политик, так что наверняка будет стараться избежать проблем. Могу я рассчитывать на вас, если мне понадобится помощь в решении этой головоломки?

— Разумеется, — ответила Кэролайн. — Если не застанете меня здесь, значит, я в церкви.

Стивен провел беспокойную ночь, ему снились картины увиденного днем. Он обрадовался, когда наступил рассвет — серое декабрьское утро, и облака того особенного цвета, который означал, что сегодня будет снегопад. До встречи со Спайсером у него оставалось еще много времени, поэтому он позавтракал в буфете гостиницы и почитал газету перед тем, как отправиться в дорогу. Во всех газетах по-прежнему самым горячим сюжетом оставалась вспышка в Манчестере. В стремлении привлечь внимание читателей, редакторы выискивали все новые аспекты этой истории.

«Только начало» — предполагала одна газета, рисуя картину новой чумы, грозящей дойти из Африканского континента в ближайший месяц. Другое издание выделило целую полосу для представителей церкви, высказывающих свое мнение о происходящем, — как обычно, они обвиняли во всем разврат и порок, в которых погрязло человечество. В следующее воскресенье во всех церквях страны будут читаться специальные молитвы…

Имелись и более экстремальные религиозные взгляды, например воззвание одной маловразумительной секты, провозглашающей, что вспышка заболевания предвещает конец света — который они ошибочно предсказывали накануне нового тысячелетия. Бог решил действовать медленно, растягивая смерть, вместо того чтобы устроить внезапный конец, заявляла секта. «По милости Божией», — пробормотал Стивен сквозь зубы.

Без пяти минут одиннадцать он подъехал к дому Спайсера. Это была солидная вилла в викторианском стиле, с верхнего этажа которой просматривался весь город. Он прошел по короткой дорожке, хрустя подошвами ботинок по гравию, и нажал кнопку звонка, в ожидании ответа успев заметить обтекаемый зеленый нос «Ягуара» серии XK, торчавший из двойного гаража, примыкающего к одной стене дома.

Дверь открыла светловолосая девушка скандинавской внешности. Она улыбнулась, показав идеально белые зубы.