ЗВЕЗДОПАД

В гинекологическом отделении городской больницы было пусто и тихо. Так тихо, что стук стрелок больших настенных часов казался боем курантов и раздавался эхом в длинном коридоре, где у окна безмятежно дремал большой фикус с блестящими, будто восковыми, листьями.

Вдруг посреди коридора возникла необъятная фигура со шваброй, ведром и тряпкой, нарушив грохотом принадлежностей мирное спокойствие лечебного заведения. Мыльная вода из ведра плеснулась за борт и образовала на желтом линолеуме большую лужу. Для санитарки бабы Нади настал очередной час уборки.

Добравшись до конца коридора, где располагался приемный покой отделения, ее швабра ткнулась в незнакомое препятствие, которым оказались модные черные туфли на высоких каблуках. Туфли испуганно дернулись вверх и нерешительно опустились в сторонке. Баба Надя медленно проследила взглядом вверх, и перед ней по очереди появились стройные ноги в тонких почти невидимых чулках, затем открытые  коленки, после них  короткая юбка, от талии переходящая в обтягивающую блузку без рукавов с воротником–стойкой. И, наконец, из-под густой русой челки показались большие синие глаза, которые смотрели беспокойно и недоверчиво.

- Что смотрите? – внезапно нарушила молчание девушка и зыркнула глазами, - у меня на лбу что-то интересное написано?

Баба Надя молча прислонила швабру к стене и опустилась рядом на стул. Затем неторопливо стянула с головы косынку, прибрала рассыпавшиеся серебристые волосы и снова аккуратно ее повязала, искоса глянув на соседку:

- А мне ничего и не надо читать, и так вижу.

- Что видите?

- Вижу, что это твоя первая беременность и первый аборт.

- С чего это Вы так решили? – попробовала обмануть санитарку девушка.

- Не первый год, небось, здесь работаю. Насмотрелась всяких.

- Осуждаете?  - нарочитый вызов в голосе девушки пытался спрятать за своими нотками дрожащие модуляции горькой обиды и безысходности.

- Не одобряю и не осуждаю – не имею права. Бог судья. Да и что ж я, не женщина, что ль? К тому же по своему опыту знаю, что жизнь иногда поворачивает так, что трудно даже предположить, каким будет завтра. И еще знаю, что без причины никто на аборты не приходит, - подытожила баба Надя и с сочувствием поглядела на незнакомку.

- Что Вы можете знать о моей жизни! – вдруг, не удержавшись от нахлынувших эмоций, воскликнула девушка и, прижав ладони к лицу, заплакала.

 «Видно не все так просто в твоей судьбе, милая», - подумала баба Надя, положила свою большую теплую руку на вздрагивающее плечо и сказала:

- А ты расскажи, может легче будет. Вдруг я чего дельного присоветую. Меня Надежда Ивановна зовут, можно просто баба Надя. А тебя? Ну, давай, давай, успокойся и рассказывай!

Девушка глубоко вздохнула и тихо сказала:

- Меня зовут Полина. Все началось два месяца назад.

Стоял яркий май с пьянящими ароматами цветущих розовых садов, кудрявых белых акаций и синих сиреней. Небо рожало немыслимую лазурь, солнце – драгоценное золото света, а жизнь – бесконечное счастье в глазах молодой девушки, появившейся из дверей солидного издательства. К груди она крепко прижимала стопку красивых глянцевых журналов и вертела головой из стороны в сторону в поисках такси.

Машин с черными «шашечками» поблизости не наблюдалось. Зато прямо перед ней остановилась красивая серебристая машина, из которой вышел молодой мужчина с фотоаппаратом на шее.

Он открыл дверцу, немного помедлил, затем улыбнулся и спросил:

- Вам далеко?

- Да нет, до «Берёзовской»! – встрепенулась она, с надеждой сделав шаг к машине.

- Садитесь. Нам по пути.

Машина набирала скорость. Врывающийся в окно ветер трепал русые волосы девушки, от чего она жмурилась и мотала головой.

- Зачем столько одинаковых? Хотите сделать бизнес на продаже? – кивнув на стопку журналов, спросил мужчина.

- Нет…Это для друзей…

- Наверное, в них что-то супер-интересное, раз Вы накупили столько экземпляров одного номера?

- Да нет, ничего такого…Просто в них…мои стихи.

Девушка произнесла последние слова совсем тихо, боясь показаться нескромной, и не удержавшись от желания поделиться своей радостью с посторонним человеком.

- Ух, ты! Вы поэтесса? – он оторвал взгляд от дороги и с интересом посмотрел на попутчицу, пытаясь разглядеть что-то особенное, - давно печатаетесь?

- Это первая публикация. И не поэтесса я вовсе. Учусь в магистратуре на «юрфаке». А стихи так, для души. - А Вы чем занимаетесь?

- Я телеоператор, фотограф, журналист. Все вместе и не знаю, кто больше. Работаю в одной телекомпании.

Машина бесшумно затормозила и остановилась.

- Мы не познакомились. Меня Алик зовут, а Вас?

- Меня Полина.

- Очень приятно.

- Мне тоже. Спасибо, что подвезли. Сколько я Вам должна? – девушка рылась в поисках кошелька, который как назло не хотел находиться.

- Ничего не нужно. Но если можно, я Вам позвоню. Сходим куда-нибудь, кофе попьем. Надо же отпраздновать Вашу первую публикацию.

- Позвоните. Только не на этой неделе – у меня много дел в институте и в  редакции, - неопределенно выразилась Полина, давая понять, что если он не позвонит, она не очень огорчится, но все же нацарапала номер телефона на каком-то обрывке и сунула ему в ладонь.

- Что ж, тогда до свидания, - мужчина понимающе кивнул, плотнее захлопнул дверцу, и «серебряная колесница» скрылась за углом.

Алик открыл «бардачок», достал новую пачку сигарет и тут заметил уголок целлофана, торчащий из-под сиденья. Потянувшись, он зацепил пальцами и вытащил журнал. Это был один из тех, что рассыпала в салоне его недавняя попутчица. Он улыбнулся, вспомнив суетливую веселую девушку. «Надо будет позвонить, журнал вернуть. И почитать. К тому же грудь у нее ничего! И ноги что надо!» – с чисто мужской логикой завершил свои рассуждения Алик и поехал на стоянку. Время было позднее. Пора домой, отдыхать. И есть просто жуть как хотелось.

Полина проснулась от телефонного звонка.

- Алло, кто это? – просипела она сонным голосом, яростно потирая кулаком глаза, стараясь поскорее проснуться и вникнуть в суть того, о чем ей пытались сейчас сообщить.

А сообщить ей пытались следующее. Поскольку в редакции лежат её рукописи с новыми сказками, которые главный редактор одобрил к печати, ей, Полине, необходимо связаться с их редакционным художником Дарьей Блосс, передать экземпляр рукописи и обсудить иллюстрации.

Полина никогда раньше не встречалась с этой самой Блосс, но сейчас ей стало любопытно познакомиться. Она набрала номер и сказала в трубку:

- Алло, можно поговорить с Дарьей?

- Я слушаю, - раздался на другом конце провода молодой женский голос.

- Дарья, это Полина Шарко. Вы иллюстрировали мои стихи в последнем номере журнала.

- А, Полина! Рада, наконец, познакомиться! – в голосе послышался нескрываемый интерес, - мне очень нравятся Ваши стихи.

- А мне Ваши иллюстрации. Спасибо, Вы очень точно передали мои чувства и усилили их эмоциональную окраску. Мне сегодня звонили из редакции и просили связаться с Вами, чтобы передать рукопись и обсудить иллюстрации.

- У Вас новая публикация?

- Да, сказки.

- Сказки? – удивилась Дарья. - Для детей?

- Скорее для взрослых.

- Здорово! Тогда давайте встретимся, все посмотрим и обсудим. Вам когда удобно? У меня после обеда, с четырех до шести, время не занято. Потом ребенка из школы нужно будет встретить. На летней площадке возле парка подходит?

- Подходит, - согласилась Полина.

- Тогда до встречи.

- До встречи.

Девушки положили трубки и отправились каждая по своим делам, не подозревая, каким невероятным образом их снова сведет судьба в самое ближайшее время.

* * *