У белковой молекулы, представляющей собою всего лишь цепочку аминокислот, всегда свернутую одним и тем же образом, есть только места, которые позволяют ей легко соединяться с определенными частицами. И больше ничего. Не видно датчиков, которые бы сориентировали ее в пространстве; не видно часов, которые бы определяли время операции; не видно привода, перемещающего ее в соответствующее место и в соответствующее положение; не видно контролеров, инженеров, складов. Ничего!
Эти крохи действуют наподобие тех фантастических монтажных ключей, которые без участия руки, свободно перемещаясь в воздухе, сами отыскивали бы в коробочках гаечки, переносили их к нужным болтикам и накручивали в нужной последовательности. «Поведение» естественных роботов клетки слишком сложно, слишком разумно, целенаправленно и скоординированно, чтобы ими могли управлять только межатомные силы, электромагнитные поля, химические или же фотонные импульсы. За ними скрывается программа, некий идеальный план действий, выполняемых молекулами. Проблема в том, что и следа этого эталона нет ни в одной клеточной структуре, и трудно даже себе представить, что он мог быть каким-либо образом «записан» и «введен в действие». Разве если мы признаем истинным утверждение Диска о нематериальном факторе…
Инженер, вознамерившись построить искусственную клетку, которая, подражая естественным органическим процессам, удваивает свои хромосомы и разделяет сама, очень скоро убедится в невыполнимости такой задачи. Количество программ и взаимообслуживающих устройств росло бы в геометрической прогрессии. Компьютеры, энергостанции, плавающие в клеточной плазме, роботы, мостки, решетки, склады, лестницы, химические преобразователи, системы подачи и приема строительных материалов и горючего, внутреннего транспорта, удаления отходов… на все это не хватило бы, вероятно, объема земного шара, потому что каждая механическая структура требовала бы для своего обслуживания по меньшей мере нескольких других, а каждая из этих других— несколько следующих, и так до бесконечности.
Живым клеткам эти проблемы неведомы. Просто иерархия структур обрывается на некоем уровне, за которым нет ничего! Сложные клеточные устройства выполняют свою работу и… распадаются. Они нужны снова? Нет ничего проще: сквозь завесы клеточной плазмы мелкие составные частички сбегаются, соединяются и восстанавливают «прибор». Так происходит, например, с трубчатыми волокнами, которые перемещают хромосомы к дочерним клеткам (на Диске — символизированное «удвоение и переход палочек»). Эти волокна не существуют! До поры до времени. В определенный момент они как бы возникают сами — ничто их не создает. Строительные «кирпичики», свободно плавающие в цитоплазме, сами связываются, «знают», когда и что делать, в каком направлении расти и где прицепиться, а потом синхронно потянуть 46 хромосом к одному, а 46 остальных — к другому полюсу клетки. После выполнения своей задачи они опять расплываются.
Вот что можно обнаружить под микроскопом. Если за этой операцией и скрывается какой — то обслуживающий ее механизм — он невидим. Все выглядит так, как если бы некие звенья, свободно рассыпанные по полу банкетного зала, вдруг ожили, соединились в 92 цепи, каждая схватила бы одним концом ножку одного из 46 одинаковых стульев, а другим — одну из двух батарей отопления, после чего, сжимаясь, переместила 46 стульев к одной и столько же к другой стене, а затем эти цепи рассыпались бы снова на отдельные звенья. Если бы удалось доказать, что синхронизированными во времени и пространстве движениями цепей управляет какое-то силовое поле, которое каждому звену назначает путь и направление движения, то тем самым было бы доказано существование духа. А ведь эти духи действуют в любой момент в миллиардах ваших и моих клеток. Действия их — чудо. Выходит, целые коллективы биологов, ежедневно наблюдающих под микроскопами деление клеток, являются свидетелями чудес. Древние, объясняя генезис жизни и ее процессы, указывали на нематериальную и разумную силу. Но они не утверждали, будто бог своим перстом оживляет мельчайшие частицы материи. Они были убеждены, что бог, — говоря современным языком, — создал образцы, эталоны, разумные и эластичные нематериальные программы, которые управляют всеми действиями природы. Эти эталоны зачастую носили у них имена богов и божеств рангом поменьше. Здесь не место развивать эту тему, а любознательных я отсылаю к моим книгам «Змеепоклонники» и «Жизнь упала с неба».
На Диске не раз повторяется, что человек и животное — овеществленная энергия Солнца. Сегодня для нас это — общеизвестный факт. С помощью фотосинтеза свет питает растения, которые мы поглощаем. Но ведь тогда, за три тысячи лет до открытия молекул хлорофилла и фотосинтеза, никто не мог об этом знать!
Второй великой темой Диска, повторяемой как рефрен, является внеземное происхождение и прибытие живой клетки на Землю из космоса. Диск, по меньшей мере за 3700 лет до того, как Аррениуас сформулировал теорию панспермии, без обиняков сообщает о том, что жизнь возникла не на Земле…
Если это суждение и неверно, то, во всяком случае, вполне современно! Более того, оно поразительно актуально! Много известнейших современных биологов убеждены в том, что невозможно составить сценарий таких физико-химических событий, которые привели бы к возникновению жизни на нашей планете. Теорию Опарина о возникновении жизни из добиотических соединений в океаническом бульоне, еще бытующую в учебниках, принимать всерьез уже невозможно. В ведущих биологических центрах никто ее не поддерживает.
Фрэнсис Крик, получивший Нобелевскую премию за участие в открытии генетического кода, обосновывает в своей книге «Life Itself» мысль о неправдоподобности земного происхождения жизни. Он усматривает ее возникновение в «управляемой панспермии», как он ее назвал, то есть в засеве планет жизнью некой далекой звездной цивилизацией.
Не менее известные астрономы, Фред Хойл и Чандра Викрамасингха, в книге «The Life Cloud» выдвигают гипотезу возникновения первичных клеток в водных линзочках внутри ледяных ядер комет. Ведь их расчеты, касающиеся физико-химических условий на Земле после ее образования из тучи осколков в пространстве, показывают вероятность возникновения жизни в этих условиях, близких к нулю.
Некоторые другие ученые, правда не предлагая какого-либо решения проблемы, доказывают, что, не выйдя за пределы известных нам законов природы и того, что мы уже знаем о возникновении планеты, генезис жизни объяснить не удастся. Диск дает решение загадки бытия по крайней мере частично: жизнь возникла вне Земли. Невозможно отрицать, что при невообразимом разнообразии условий в космосе где-то они могли в большей степени, нежели у нас, благоприятствовать зарождению жизни. Совсем другое дело, что «запальником» жизни был, по мнению создателей Диска, импульс нематериального материнского начала.
Далее Диск, сообщая о происхождении животных и людей от делящейся яйцеклетки, дает первое в истории человечества изложение теории клеток, и это за тысячи лет до Шванна и Шлейдена (1839). Они тоже установили, что все живое «построено» из маленьких основных единичек, именуемых клетками, и клетки возникают только из других клеток в процессе их деления.
В Диске тоже есть знак о том, что вся земная жизнь берет начало от одной яйцеклетки. Все наши сегодняшние значения о ДНК, добытые в результате кропотливых компьютерных сравнений генетического материала различных видов животных, неотвратимо ведут к подобному же выводу: жизнь возникла только единожды — в одном месте и в один момент. А доказательством тому служит хотя бы единый, универсальный генетический код, общий для всех клеток всех живых существ мира!
Поэтому неудивительно, что Диск представляет все существа как ветви одного Древа Жизни, вырастающего из одного семени. Это Древо не что иное, как аналог родословного древа животного мира Земли, которое так любят составлять палеонтологи.
Недавно мы получили новые указания в пользу такого понимания генезиса. Проведенные у представителей различных человеческих рас исследования генетического материала митохондрий — внутриклеточных телец, вырабатывающих энергию и обладающих собственными ДНК, — привели к поразительнейшему выводу: все люди на Земле произошли от одной матери, а возможно, и от одной яйцеклетки! Миф о Еве стал научным фактом. Получается, что не эволюционирование видов животных, а один-единственный экземпляр млекопитающего в какую-то минуту истории породил ветвь рода человеческого на Древе Жизни.