– Вы живете здесь с семьей, мистер Мэрфи? – спросил Карелла.

– Да, – сказал Мэрфи. – Здесь живу. Да.

– Когда вы ушли на покой?

– Одиннадцать лет назад, – сказал Мэрфи. – Когда мне исполнилось пятьдесят лет. Сейчас мне шестьдесят один.

– И как вы проводите время?

– Играю в гольф. Ловлю рыбу. Охочусь. – Мэрфи пожал плечами. – У меня гоночный автомобиль. Соревновался в гонках в прошлом году. Я – отличный водитель.

– Что за автомобиль?

– Порше.

– Как прошла гонка?

– Я участвовал в двух. В одной был четвертым, в другой – вторым.

– Тогда вы действительно блестящий водитель.

– Я так и сказал. Налить еще?

– Нет, спасибо. Вы хороший охотник?

– Никуда не годный, – сказал Мэрфи. – У меня дрожат руки. Язва желудка. А все нервы. – Он вытянул перед собой трясущуюся руку. – Смотрите.

– Да, – согласился Карелла. – Мистер Мэрфи, вы не могли бы рассказать о поездке на охоту прошлой осенью? В Кукабонгу?

– Конечно, – ответил Мэрфи.

Он начал рассказ. Карелла задавал вопросы и записывал ответы. Мэрфи рассказал о ссоре из-за разговора про устриц и о последующем столкновении между Крамером и Кеттерингом. У него была великолепная память. Он запомнил имена всех охотников, как они были одеты, даже подражал их голосам. Его рассказ мало чем отличался от того, что рассказал ему Хейз, он увидел, что и Фрэнк Рутер говорил то же самое.

– Мистер Мэрфи, вы не встречались с Кеттерингом после того сентября?

– Нет. Ездили на охоту?

– Нет.

– Какие у вас ружья, мистер Мэрфи?

– У меня их три. Дробовик, малокалиберка и охотничья винтовка.

– А какая винтовка?

– “Сэвидж”.

– И калибр?

– Триста.

– Можно посмотреть?

– Зачем?

– Мне хочется посмотреть на нее, – сказал Карелла. – Кроме того, я должен взять ее с собой.

– Почему?

– Передать в отдел баллистических испытаний.

– Чего это ради?

– Сая Крамера застрелили из “Сэвиджа” калибра 0.300.

– Вы считаете, что я застрелил Крамера?

– Я не говорил этого, мистер Мэрфи. И тем не менее, мне хочется, чтобы отдел баллистики дал заключение.

– А вы не можете просто понюхать ствол и определить, стреляли из нее недавно или нет?

Карелла улыбнулся.

– Нам хочется определить это поточнее, мистер Мэрфи. Будет проведено сравнение между пулей, убившей Крамера, и пулей, выстреленной из вашей винтовки.

– Ну ладно, – неохотно согласился Мэрфи.

– Я оставлю расписку, – сказал Карелла. – Вам вернут оружие в хорошем состоянии.

– Этого недостаточно, – огрызнулся Мэрфи. – Я передаю вам ее в идеальном состоянии.

– В таком же вы ее и получите, – сказал, улыбаясь, Карелла.

– Хорошо, – сказал Мэрфи, поднимаясь из кресла. – Она заперта у меня в пирамиде.

Карелла последовал за ним. Мэрфи достал винтовку и повернулся с ней к детективу.

– Отличная винтовка, – сказал он.

– Да, – согласился Карелла.

– Из нее можно убить слона, – продолжал Мэрфи, поворачивая дуло винтовки в сторону детектива.

– А-а... вы не могли бы направить дуло куда-нибудь еще? – попросил Карелла.

– Почему?

– Меня учили никогда не направлять на человека оружие, если только вы не собираетесь выстрелить в него.

В комнате воцарилась тишина. Мэрфи смотрел в лицо Кареллы. Палец лежал на спусковом крючке. Руки его дрожали.

– Мистер Мэрфи, – сказал Карелла снова. – Вас не затруднит?

– Уж не думаете ли вы, что я застрелю вас, мистер Карелла? – спросил Мэрфи. Улыбка исчезла с его лица.

– Нет, но...

– Даже если это и та винтовка, из которой убили Крамера, вы думаете, что я такой идиот, чтобы застрелить вас в собственном доме?

– Если вы не собираетесь убивать меня, – спокойно произнес Карелла, – тогда уберите в сторону дуло винтовки.

– Мистер Карелла, – на лице Мэрфи появилась улыбка, – а ведь я заставил вас понервничать! – Он замолчал, затем передал ее Карелле. – Винтовка не заряжена. И Крамера убили не из нее.

– Мне приятно слышать и то и другое, – ответил Карелла. – Вы не могли бы дать мне патроны для баллистических испытаний?

– Разумеется. – Мэрфи выдвинул ящик. – У меня есть заряженные обоймы. Это годится?

– Да.

– В соседней комнате стоит бильярд, – сказал Мэрфи. – Играете?

– Да.

– Сыграем?

– Нет, спасибо.

– И правильно. Я – плохой игрок. Руки, – объяснил он. – Все время дрожат.

И Стив Карелла отчетливо вспомнил дрожащий палец Мэрфи на спусковом крючке винтовки.

Коттон Хейз заметил, что за ним следят, только когда он вышел из дома Хоакима Миллера вечером этого дня. Обнаружив слежку, он сразу принял меры – но до этого момента ничего не подозревал.

Выйдя из рекламного агентства Фрэнка Рутера, он позвонил домой Миллеру. Жена Миллера сказала, что муж на работе – в компании Бэрд Электроник Индастриз. Тогда Хейз позвонил ему на работу. Поскольку Миллер был служащим большого концерна, а появление сотрудника полиции могло бросить тень даже на совершенно невинного человека, Хейз тактично предложил Миллеру встретиться у него дома. Тот с готовностью согласился.

Семья Миллеров жила в Маджесте, самом дальнем пригороде.

Хейз вышел из 87-го участка в 18.30. К дому Миллера он подъехал в 20.03. Он еще не знал, что за ним следили с того момента, когда он спустился по ступенькам 87-го участка. Дом, в котором находилась квартира Миллера, был расположен на уютной улице с рядами деревьев, вытянувшись вдоль тротуаров. Хейз сделал вывод, что Миллер выбрал этот район из-за его близости к заводу. А поскольку Миллер выбрал один из лучших районов, Хейз предположил, что тот хорошо зарабатывает.

Миллер сказал ему во время телефонного разговора, что живет в квартире 54. Хейз вошел в лифт, поднялся на пятый этаж и подошел к двери с номером 54. Дверь открыла миссис Миллер. Она оказалась привлекательной брюнеткой с большими синими глазами, но Хейз твердо следовал принципу никогда не влюбляться в замужних женщин.

– Вы детектив Хейз? – спросила она сразу.

– Да. – Хейз показал удостоверение.

– Что-нибудь случилось?

– Нет. Просто мы пытаемся найти человека, с которым ваш муж встречался однажды. Мы надеемся, что он поможет нам в этом.

– Значит, к Хоакиму это не имеет никакого отношения?

– Нет, не имеет, – ответил Хейз.

– Заходите, пожалуйста, – пригласила она. У Хейза возникла мысль, что если бы его визит имел отношение к Хоакиму, миссис Миллер тут же захлопнула бы дверь и затем выпустила через нее пулеметную очередь.

Хоаким Миллер сидел перед телевизором.

– Это детектив Хейз, – сказала жена. Миллер встал и протянул руку. Он был худощавым мужчиной лет тридцати трех, с узким лицом и коротко остриженными волосами. У него были умные, приветливые глаза. Рукопожатие было уверенным и твердым.

– Рад познакомиться с вами, мистер Хейз, – сказал он. – Ну что, напали на след?

– Нет еще, – ответил Хейз.

– Они разыскивают человека по имени Кеттеринг, – объяснил Миллер своей жене. – Мистер Хейз сказал мне об этом по телефону.

Миссис Миллер кивнула. Ее глаза не отрывались от лица Хейза.

– Садитесь, мистер Хейз, – сказал Миллер. – Итак, что вы хотите узнать от меня?

– Все, что вы помните о Филе Кеттеринге и Сае Крамере, – ответил Хейз.

Миллер начал свой рассказ. Хейз делал заметки и думал, что работа полицейского заключается только в составлении документов в трех экземплярах. Миллер рассказывал то же самое, что уже рассказали Филдинг и Рутер, и то же, что рассказал Карелле Джон Мэрфи. Говоря по правде, это начинало надоедать. Хейзу хотелось, чтобы Миллер упомянул что-нибудь необычное, что-нибудь привлекающее особое внимание. Но Миллер ни в чем не отклонился от предыдущих версий.

– И с тех пор вы не видели Кеттеринга? – спросил Хейз.

– Нет.

– У вас есть ружье, мистер Миллер?

– Нет.

– У вас нет ружья? – переспросил озадаченный Хейз.