Майор вздохнул:

— Что вы предлагаете? У вас явно есть какой-то план, вы слишком уверенно ведете нас в сторону.

Марина остановилась и вытащила карту. Офицеры наклонились над ней. Отряд столпился рядом, поглядывая на карту издали. Женщина ткнула пальцем в кишлак, расположенный километрах в двух выше места засады:

— Мы пройдем здесь! Военных там нет! Здесь есть одна тонкость — скала высотой двадцать метров и почти без уступов. Обойти ее нельзя. Но с этой стороны нас никто не ждет. Я уверена, что смогу забраться и скину канат.

Андриевич выдохнул:

— Вы с ума сошли! Да они через пару минут будут знать о нас от жителей деревни.

Женщина хитро усмехнулась:

— Не будут. С семнадцати до восемнадцати ноль-ноль люди отправляются на вечернюю молитву. Еще светло, но селения словно вымирают. Вот этим мы и воспользуемся…

Марина взглянула на часы на руке Горчакова. Повернула лицо в сторону Андриевича:

— У нас есть три часа. Я иду вперед, вы, не спеша, двигаетесь за мной. Оставляю вам рюкзак. Взамен соберите все крючья и карабины, что остались.

Вацлав предложил:

— Возьмите двух моих ребят, они приглядят за местностью!

Она согласилась. Сбросила рюкзак, собираясь тронуться в путь. Майор подхватил ее вещи первым. Леонид Григорьевич протянул забытый котелок, наконец-то вспомнив о нем:

— Поешь хотя бы! Остыло уже…

Она залпом выпила теплый бульон и пальцами отправила в рот крупу:

— Извини, тороплюсь. Спасибо, Леня!

Полковник посмотрел ей в глаза и тихо сказал:

— Береги себя.

Не обращая ни на кого внимания поцеловал Марину в губы и слегка толкнул вперед. Женщина и двое разведчиков в пять минут скрылись из глаз. Почти всю дорогу им пришлось бежать. Полтора километра преодолели за двадцать минут, благо местность оказалась сравнительно плоской, хотя все же сказывалось высокогорье. В легких покалывало и к концу пути дышать стало больно. Степанова остановилась перед черно-серой стеной, слегка нависавшей над долиной. Спецназовцы аж присвистнули:

— Как же тут забираться? Ни одной трещинки, сплошной монолит. Другого места подняться нет?

Огляделись: вокруг громоздились утесы значительно выше того, что находился перед ними. Базальт сверкал под ярким солнцем, а здесь стояла густая тень. Женщина успокоила:

— Заберемся! Зато здесь до аула всего полкилометра осталось. Удастся пройти через него без шума — завтра к утру возле тюрьмы будем. Подойдите оба сюда…

Степанова попросила ребят пригнуться и без стеснения забралась к тому, что повыше, на спину. Встала в полный рост с молотком в руках. С минуту разглядывала скалу, а затем вогнала в чуть заметную трещинку на уровне лица первый крюк. Зацепила канат с карабином и перебралась со спины парня на крюк. Повисла на широком поясе. Оглядела скалу чуть выше. Сбросила перчатки вниз. Уцепившись рукой за чуть заметный выступ, нашла еще одну трещинку и вбила второй крюк, вытянувшись вверх насколько только могла.

Пройдя по скале метров пять, остановилась передохнуть. Из-под ногтей сочилась кровь. Ободранные о камни пальцы саднили и болели. К тому же от холода их начало сводить. Забив руки под мышки, она немного согрела ладони и принялась карабкаться дальше. Пройдя еще три метра заметила подходивший отряд во главе с майором. И тут увидела в метре от себя уступ шириной сантиметров десять, он плавно уходил по скале вверх, постепенно расширяясь. Марина вбила еще один крюк и встала на уступ ногой. Теперь дело пошло быстрее. Через полчаса она лежала на вершине, оглядывая в бинокль лежащий впереди кишлак. По тросику в это время начали подниматься разведчики.

Времени было уже пять минут шестого, когда последний парень оказался на вершине утеса. Марина втянула тросик наверх, смотала и забила в рюкзак. Кишлак словно вымер. Группа бегом бросилась бежать по пустынной грязной улице. Из-за сплошных глиняных дувалов раздался лай собак. Через двадцать минут они проскочили селение и оказались на другой стороне автотрассы, которая пересекала маленький населенный пункт. Дорога тоже была в это время пустынна. Пробежав еще метров четыреста, Марина остановила отряд:

— Привал! Надо отдохнуть…

Едва прозвучали эти слова, Горчаков упал там, где стоял. Один из разведчиков успел поймать и не дал полковнику удариться о камень. Осторожно положил на валун. Отряд остановился чуть поодаль, наблюдая за происходящим. Степанова кинулась к Леониду Григорьевичу: он еле дышал. Носом шла кровь. Воздух вырывался изо рта с хрипом. Лицо побледнело, а под глазами проступили синие круги.

Женщина опустилась на колени. Расстегнула застежки на бронежилете мужчины и стащила его. Водой намочила кусок бинта и стерла кровь. Прислонила фляжку к посеревшим губам. Он сделал пару мелких глотков и она тут же убрала воду. Нашла в его карманах тюбик с таблетками и протолкнула в рот сразу две. Села рядом, приподняв его тело и положила голову к себе на колени. Обернулась к майору:

— У вас случайно валерьянки жидкой нет или корвалола?

Андриевич покачал головой:

— У меня ребята здоровые вроде. Сейчас спрошу…

К его удивлению, один из парней протянул пузырек с валокордином:

— Я им кровь пару раз останавливал. Хорошо помогает.

Полковник пришел в себя. Прошептал с досадой:

— Задерживаю всех. Я сейчас встану…

Степанова попросила:

— Таблетки выплюни. И не спеши, мы все равно отдохнуть остановились. У ребят валокордин есть. Я накапаю…

Забрала пузырек, в колпачок от фляжки накапала лекарство и долила воды. Прислонила к губам Горчакова, продолжая прижимать его к себе. Андриевич старался ничего не упустить из виду. Он понимал, дальше идти полковник сможет лишь через полчаса и не раньше. Но время не терпело остановки. Он что-то быстро сказал парням. Те тут же расстелили на камнях плащ-палатку, а по ней раскинули спальник. Не обращая внимания на сопротивление полковника, перенесли его на импровизированные носилки, подняли и понесли.

Марина тоже перемолвилась парой слов с командиром спецназа и теперь шла впереди, показывая путь. Время от времени останавливалась, пропускала вперед ребят, а сама какое-то время шла рядом с носилками, держа полковника за руку. Прошло полтора часа. Горчаков несколько раз порывался встать с носилок, но Маринка его останавливала:

— Лежи, пока нести можно! Через горы самому карабкаться придется, хоть они с этой стороны и не высоки…

Становилось все темнее и темнее. Звезд не было видно из-за туч. Подул ветер. Несколько парней споткнулись, подопнув ногами камни. Те, с грохотом, прокатились впереди. Вацлав обернулся и шикнул на ребят. Кто-то из них буркнул из темноты:

— Так не видно же ни черта, товарищ майор!

Женщина услышала и предложила:

— Стоит часок переждать. Скоро луна выйдет. Видите, над горами светлая полоса? Ждать не долго. А пока перекусим и отдохнем.

Андриевич согласился и скомандовал:

— Привал!

Степанова направилась к полковнику. Присела рядом на край спальника. Погладила по щекам. Он виновато прошептал:

— Я стал обузой для всех.

Марина еле слышно спросила, наклонившись к его уху:

— Бредин знает, что ты сердечник?

— Нет. Плохо с сердцем у меня стало после ранения, осколок задел сердце и что-то там порвал. Бредин не отпустил бы меня к тебе, если бы знал об этом. А я очень хотел видеть тебя чуть дольше, чем обычно. И вот чем это обернулось…

— Значит, сделанное тобой предложение было не запланировано?

Горчаков сел, обнял ее за плечи и уткнувшись в волосы, покачал головой:

— Я вообще не ожидал, что ты обратишь на меня внимание.

У Маринки отлегло от сердца. Она чуть коснулась губами его щеки, таясь от всех:

— Ты держись, ладно? Сейчас отдохнем и тебе придется идти самому. Как только почувствуешь — говори сразу. У меня есть валокордин, он действует быстрее.

Он предложил, немного помолчав, чувствуя ее теплое дыхание на виске:

— Может, мне остаться здесь? Всем станет легче…