Александр Розов
Неандертальский томагавк в астроархеологии
(Середина 90-х годов XXII века)
1
Солярный Патруль
Форт-29. Плутон-Харон
Кэп-инструктор Тулл (внутренний монолог). Если абстрагироваться от веса, и просто смотреть сквозь купол, то кажется, что ты на Земле, в Антарктиде, в период Южной полярной ночи при яркой Луне. На самом деле, окружающие сугробы, это не снег, а замерзший азот с примесями (придающий ему розовато-оранжевый оттенки), а Луна называется Харон. Она маленькая, но близкая (на расстоянии половины земного кругосветного путешествия), и кажется огромной, в 7 раз больше земной Луны. Харон синхронизирован, и постоянно висит в одной точке неба, с периодом вращения Плутона вокруг своей оси. Юмористы утверждают, что это очень романтично. Ночь. Звезды. Луна… Кстати, сейчас не ночь, а позднее утро. Солнце — большая и очень яркая звездочка — висит довольно высоко над горизонтом. Горизонт тут, разумеется, близкий, поскольку Плутон значительно меньше даже, чем земная Луна… Так. Вот и вызов. Резко прекращаю абстрагироваться от веса, и вспоминаю, что он (мой вес) на Плутоне равен не 90 земных килограммов, а всего 5 килограммов. Вообще-то здесь, на каждом шагу висят яркие таблички: «Эй! Ты не забыл поделить свой вес на 17?», но я не забыл бы и без этих напоминаний. Все-таки опыт… На экране браслета-коммуникатора прочерчивается кратчайший путь от моей текущей позиции (обзорная площадка VP-4) до места встречи (кают-компании СR-2) куда уже подошла (или в ближайшие несколько минут подойдет) патрульная четверка шкипера Арто (позывные «Green Flamingo»). Идти мне примерно пятьсот шагов (купол базы не очень большой). Я иду и по дороге вспоминаю зоологию. Бывают ли фламинго зелеными? Я помню, что они — водяные всеядные птицы, и я даже видел их как-то раз на Земле. Но какого они цвета? По-моему они красные, в крайнем случае — розовые, но никак не зеленые…
Кают-компания СR-2 имела форму конуса диаметром шагов десять и высотой полтора человеческих роста, а стены были разрисованы оранжевыми и синими волнами. Идея придавать помещениям самые разные геометрические формы (полусферы, цилиндры, пирамиды, конусы, и даже эллипсоиды) и раскрашивать их плавными орнаментами принадлежала психологам из группы архитектурного дизайна. Будто бы, именно такое разнообразие форм и красок должно позитивно влиять на настроение персонала.
К моменту, когда кэп-инструктор Тулл вошел (или, с учетом низкой гравитации, почти вплыл) в помещение, все четверо «Зеленых Фламинго» уже слонялись от стены к стене. Это обычное занятие экипажа, только что вернувшегося из после стандартного декадного полета в довольно тесном патрульном скэтере. Психика в быстром темпе возвращается к нормальным мерам окружающего объема.
Тулл окинул экипаж быстрым, цепким взглядом. Он, разумеется, уже знал всех их по видео-записям из досье, но непосредственное наблюдение всегда дает дополнительную информацию. Точнее — основную информацию, а то, что в досье, это только пролог…
Итак.
Командир экипажа, шкипер Арто. Возраст 42 года, из них — 20 лет летный стаж. Раса — бразильская, сложение — суб-атлетическое, хобби — футбол. Особенности. Он грубоват, но тактичен. Педантичен, но с юмором. Дисциплинирован, но развязен. Осторожен, но склонен к риску. Очень нравится женщинам, но они его быстро бросают. Пользуется авторитетом у экипажа.
Навигатор Ван. Возраст 38 лет, из них — 17 лет летный стаж. Раса — малайская, сложение среднестатистическое, хобби — фехтование и каллиграфическая поэзия. Особенности. Очень ровный и спокойный характер. Он любознателен, но ничему не удивляется. Склонен к глубокому анализу ситуаций перед принятием решений.
Бортинженер Укли. Возраст 35 лет, из них — 13 лет летный стаж. Раса — лемурийская, сложение — умеренно-спортивное, хобби — стоклеточные шашки, кино и розыгрыши. Непредсказуема в быту, но собрана и надежна в рабочих ситуациях.
Матрос-универсал Нокс. Возраст 32 — 36 лет (точно не известен), из них — 9 лет летный стаж. Раса — неандертальская. Сложение — спортивное, плотное, хобби — азартные карточные игры, настольный теннис. Особенности — не определены. Возможно, он обладает экстраординарной интуицией.
Это по досье, а по жизни — «…Разберемся в процессе», — решил Тулл и начал разговор:
— С прибытием, коллеги. Вы в норме, или вам нужно какое-то время…?
— Мы всегда в норме, — перебил Арто, — Хорошего дня, кэп Тулл.
— И вам того же. Если вы в норме, то устраивайтесь поудобнее, и начнем.
— Поудобнее для чего? — весело поинтересовалась Укли.
— Угадай, — ровно и слегка иронично сказал Тулл, — Для сеанса одновременной игры в шашки, для группового секса, для инструктажа или для пения хором. Твой ответ…?
— Я предполагаю худшее, — сказала она, — вариант три.
— Я сожалею, — произнес он, — …Но ты не ошиблась.
— Падаем, ребята, — распорядился шкипер.
«Ребята» моментально разместились на пенопластовых ковриках, разбросанных вдоль стены. Ван уселся на пятках, на манер древних японцев, Арто — на скрещенных ногах, Нокс — на корточках, а Укли свернулась калачиком, подняв голову и подперев ее правой рукой, поставленной на локоть. Кэп Тулл, полвека работавший инструктором, сделал из этого множество интересных выводов о характерах всех четверых, однако, на его лице ничего не отразилось. Он коротко кивнул и сообщил:
— Прежде, чем начать инструктаж, я напомню вам некоторые факты истории. Как вы, наверное, знаете, примерно сто лет назад, в последнем десятилетии прошлого века, на Земле, в Европе развивался конфликт между не модифицированными хабитантами, составлявшими тогда большинство, и хабитантами — носителями «мамонтового гена».
— Кэп-инструктор, — встряла Укли, воспользовавшись паузой в его монологе, — я давно хотела спросить у кого-нибудь эрудированного: какое отношение имеет мамонтовое дерево, в честь которого назван мамонтовый ген, к собственно, мамонтам?
— Мифологическое отношение, — ответил Тулл, — журналисты когда-то пустили слух, что самые старые секвойядендроны выросли еще во времена мамонтов. Я имею в виду, тех мамонтов, которые жили в последний ледниковый период, а не современнных, которые реконструированы в середине прошлого века. А на самом деле, секвоядендроны живут примерно до 5000 лет. Тем не менее, название «мамонтовое дерево» прижилось.
— Ясно, кэп-инструктор, — ответила она, — пардон, что перебила.
— Неизвестно, — продолжил Тулл, — был ли у индустриальных правительств Европы план изоляции модифицированного меньшинства в гетто, но угроза выглядела реальной. Не известно, действительно ли меньшинство, в порядке превентивной атаки, выпустила в обитаемую среду вирус гемо-коагуляционной чумы — заболевания, поражающего не модифицированных homo sapiens. Точно известны лишь последствия. Основная часть Евразии и Африки подверглись со стороны других регионов карантинной изоляции. Люди-носители «мамонтового гена» и аналогичных генных модификаций составляли тогда большинство населения лишь в некоторых странах. Никто не хотел рисковать…
Тулл снова сделал небольшую паузу и этим снова воспользовалась Укли.
— Кэп-инструктор, а ты сам помнишь это время?
— Помню, но смутно, — ответил он, — В период «великого бегства», я учился в базовой школе в Веллингтоне. Я помню, что взрослые прилипали к телевизору… Была такая общая нервозность. Но, когда начали показывать старты «межзвездных ковчегов» я, конечно, тоже смотрел. Это было даже красиво… Хотя, чудовищно глупо.
— А кто вообще придумал эти «ковчеги»? — спросил шкипер.
— Вопрос распадается на две части, — сказал Тулл, — Первая часть, скорее всего, вам известна из школьной истории, но, напомню. Незадолго до кризиса, о котором я сейчас говорил, к системе Центавра отправилась авантюрная экспедиция «Space-Age»…