Весь день пришлось посвятить работе в своей клинике, плюс ещё одна пластическая операция очень известной оперной дивы, которая требовала величайшей концентрации внимания, когда думать хотелось совершенно о другом.

Вот ведь не вовремя!

Но я, как всегда, отлично со всем справился, хотя у полной певицы были серьёзные проблемы с сердцем, и я, если честно, боялся применять общий наркоз, пришлось, скрепя сердце, использовать свою магическую силу, чтобы слишком состоятельная пациентка не загнулась прямо на моём «рабочем» месте.

Я даже не стал ставить на ней проклятье, и так у неё собственная энергия и так на нулях. А если бы она умерла слишком быстро после операции, это опять же создало ненужную анти-рекламу клинике, где я работаю, и мне лично, как оперировавшему её специалисту.

Устал я ужасно, даже не было сил думать о чём-то положительном, хотелось упасть на кровать и отрубиться, чтобы восстановить жизненные силы, свалиться на кровать и раствориться в ночи.

Я уже принял душ и собирался лечь в кровать, когда раздался звонок мобильного. С тайной надеждой, что звонит Элли, я взял трубку, но, поглядев на номер, сразу определил, что это Агояши.

— Да? — устало проговорил я в трубку, чтобы сразу дать понять, что я не настроен на длительные разговоры. На самом деле мне ещё было тяжело думать о ней, общаться с ней после того, что у меня произошло с моей красавицей. Я ещё не продумал свою линию поведения, и чувствовал себя выбитым из колеи этим звонком. В голову даже пришла идиотская мысль, что Тензо могла каким-то образом узнать, что я провёл вчерашнюю ночь с другой женщиной и теперь звонит мне, чтобы устроить скандал.

Хотя, судя по голосу, возможно. В нём звучали непривычные для Агояши истерические нотки.

— Маюри, Сае опять сняться кошмары! У неё жар, она мечется в бреду, и, кажется, снова видит какие-то то ли видения, то ли галлюцинации.

Мои мысли сразу совершили гигантский скачок в другую область.

— Я сейчас быстро одеваюсь и телепортирую, ждите меня!

Стараясь действовать не лихорадочно, чтобы ничего не валилось из рук, я быстро оделся, собрал необходимые лекарства в свой саквояж, которые, по моим расчётам, могли понадобиться, и тут же телепортировал в Киото, прямо в её ресторан. Я очутился в комнате, где всегда останавливался, когда жил у неё. Она меня уже ожидала, и только лишь слегка вздрогнула, когда я появился перед ней в яркой вспышке света.

Она был бледной, с синяками под глазами, явно не спала несколько ночей. Руки казались утончившимися, словно у мёртвой, что меня напугало ещё больше.

Тензо выглядела каким-то неприкаянным призраком, появившимся в полуразрушенном доме — затхлый запах пыли в моей комнате словно служил фоном для подобной фантазии, отчего у меня едва волосы не встали дыбом.

Сердце сжалось ледяной рукой — да что это со мной происходит в конце-то концов?!

— Агояши, что с Сае, она не?.. — я даже не смог до конца озвучить страшную мысль, которая пришла мне в голову, заставив похолодеть.

— Нет, она жива, и ничего серьезного, по словам врачей, ей не грозит, только они не могут выяснить, чем вызвано её состояние, — она поникла головой. — Сейчас за ней ухаживают служанки, ты же знаешь, она не выносит прикосновений мужчин… Мне и врачей пришлось для неё выбирать исключительно женского пола.

— Я понимаю, но, в любом случае, я должен её осмотреть! — твёрдо заявил я.

— Конечно, я за этим тебя и позвала, — Агояши провела меня в нужную комнату, где за лежащей почти в бессознательном состоянии Сае ухаживало несколько девушек в традиционных японских кимоно, которые носили все служанки этого дома по прихоти Тензо. Я жестом отогнал их и осмотрел свою невесту, с болью убедившись, что её хрупкое тело кажется ещё более иссохшим, чем обычно, к тому же, она пылала, словно печь крематория, и постоянно стонала. К моему изумлению, девушка даже не особенно сопротивлялась моему осмотру, было видно, что она почти ничего не чувствует и не воспринимает.

Влив в неё несколько лекарств, я оставил её на попечение девушек, так как ничего больше не мог для неё сделать, и бессилие убивало меня, плюс накопившаяся за день усталость.

— Хочешь чаю? — тихо произнёсла Агояши, когда мы оказались в её комнате, и я устало сел на циновку, тупо смотря в пространство.

— Милая, мне не до чайных церемоний! — взорвался я, с яростью уставившись на неё.

— Я не предлагаю тебе чайную церемонию! Я просто хотела угостить тебя успокаивающим чаем, — закричала на меня Тензо.

Неожиданно она схватил меня за рукав и потянула к себе, приблизившись к моему лицу. Её янтарные глаза, обведённые тёмными кругами, казались огромными и страшными. Никогда не думал, что у Тензо может быть такой взгляд. Они словно читали мою душу.

— Маюри… ты с кем-то недавно переспал, да? — её голос напоминал шипение разъяренной и очень ядовитой змеи. — Я чувствую на тебе чужой запах! Ты весь провонял ею, своей любовницей, её соками, — она толкнула меня так, что я свалился на циновку, и с трудом поднялся, здорово ударившись головой о каменный пол. Тонкая циновка не слишком сильно смягчала удар.

«Я же принял душ… много раз… как она могла учуять это, как?! Неужели у неё есть зачатки эмпатических способностей? А я-то думал, что Агояши читает меня как открытую книгу только потому, что давно меня знает», — мысли метались в голове, создавая первобытный хаос.

— Ты молчишь… не отрицаешь, значит, это правда, — голос Тензо показался мне каким-то мёртвым, а глаза ярко блеснули. — Пока я тут переживаю, вся извелась, боясь, что однажды Сае просто не проснётся, ты с кем-то развлекаешься! Как же это низко, как же ты жалок, Маюри! Я ненавижу тебя! — Агояши встала с каменным лицом и твёрдо посмотрела мне в глаза. — Ты можешь приходить в мой дом, как и прежде, но только лишь для того, чтобы навестить Сае, так как я больше не хочу тебя видеть.

Я отвернулся и телепортировал, так как больше не мог выносить её взгляда, сжигающего сердце.

… Дома я бездумно налил чашку чая, который так и не выпил у Агояши, и медленно пил, не чувствуя вкуса, словно мои губы стали резиновыми.

Я предал Тензо и Сае ради любви, которая вспыхнула неожиданно, налетела, словно смерч, отравила меня быстродействующим ядом.

Ради любви, которая, насколько я мог предвидеть, являлась недолговечной, словно цветение сакуры. Яркой, бурной, но… слишком короткой.

Ради любви, которая вполне могла привести меня к смерти… Кто знает, на что пойдёт разъяренная девушка, когда решит, что я её обманул и использовал? И ведь я на самом деле этого хотел, собирался так и поступить… Кто виноват, что я оказался таким дураком, чтобы влюбиться с первого взгляда?!

В любом случае, я знал, что не проживу долго, когда придётся сразиться с Йоширо. Я даже не был уверен, что стану победителем в нашей схватке. Все мои ухищрения могут оказаться напрасными, все мои преступления, все жертвы.

К тому же, меня явно накажут другие боги смерти, когда я покушусь на их «собрата по оружию». А против них всех я не выстою, конечно же.

И предчувствие, которое редко меня обманывало, говорило мне, что отсчёт идёт на дни.

Скоро всему конец… а я разрушил даже свои последние дни, которые могли бы стать почти счастливыми, если б я был уверен, что Агояши и Сае любят меня, что они станут меня оплакивать.

Продать душу за поцелуй смерти — наверное, такая аналогия является наиболее точной.

Я ощущал мрачную пустоту в душе, но, несмотря на боль, раздирающую меня, мечтал только об одном — чтобы моя красавица ещё хотя бы раз пришла ко мне, улыбаясь, ничего не зная обо мне, считая меня самым обычным доктором, который ничего не знает о других мирах и не пытается убить бога смерти.

… Сон был беспокойным, меня мучили отрывочные кошмары, огненные видения, словно Сае заразила меня своими страхами. Или я так чувствовал её состояние? Между нами тремя: мною, Тензо и Сае всегда существовала незримая связь, которая проявлялась только в моменты опасности.