Предоставив относительную свободу в совершении религиозных обрядов в некоторых республиках Советского Союза, Вы продемонстрировали, что уже не считаете, что религия — это опиум для народа. Разве религия, превратившая Иран в неприступную скалу перед лицом сверхдержав, опиум для народа? Разве можно назвать опиумом для народа религию, устремленную к установлению справедливости в мире и желающую освободить человека от оков материальных и душевных забот? Да, безусловно, та религия, которая станет средством предоставления материальных и духовных богатств исламских и неисламских стран сверхдержавам и будет кричать об отделении религии от политики, и есть опиум для народа. Но это уже не настоящая вера, а то, что наш народ называет "проамериканской" религией.
В заключение, хочу твердо заявить, что Исламская Республика Иран как самый могущественный оплот исламского мира может с легкостью заполнить вакуум, образовавшийся в идеологической системе Вашего общества. Как бы то ни было, наша страна по-прежнему придерживается принципов добрососедства и развития двусторонних отношений и уважает эти принципы.
Желаю благословения тем, кто следует праведным путем.
Рухолла Алъ-Мусови Аль-Хомейни.
11.10.1367 г.»[227].
Ответ Горбачева аятолле до сих пор держится в секрете. Зато уже в феврале 1989 г. в Тегеран отправился министр иностранных дел СССР Эдуард Шеварднадзе. Через четыре месяца в Москву с ответным визитом прибыл председатель иранского парламента и исполняющий обязанности Верховного Главнокомандующего вооруженными силами Али-Акбар Рафсанджани.
Горбачев и Рафсанджани подписали «Декларацию о принципах отношений и дружественного сотрудничества между СССР и Исламской Республикой Иран. Новым моментом этой Декларации стало заявление о согласии СССР «сотрудничать с иранской стороной в деле укрепления ее обороноспособности». Также Декларацией намечалась долгосрочная экономическая программа.
Уже в 1989 г. — начале 1990-х гг. СССР продал Ирану большую партию вооружения, в том числе истребители-бомбардировщики Су-24, МиГ-29, танки Т-72 и другие виды новейшей военной техники. Помимо этого, в Иран были проданы и «неконвекционные» виды оружия. В 1987—1990 гг. СССР продал Ирану военной техники на сумму 2,5 млрд. долларов, а в 1991—1994 гг. — на 1,2 млрд. долларов.
«После расчленения СССР Иран оказался в некоторой степени в более сложной ситуации, поскольку он потерял возможность играть на противоречиях основных мировых сил. Теперь его противостояние с США уже не поддерживалось второй сверхдержавой планеты, исчезнувшей с карты мира словно по мановению мастера иллюзий. С этим пришлось считаться. Отношения Ирана с США должны были перейти на новую стадию. На стадию более откровенного, но пока сдержанного диалога геополитических конкурентов. Именно конкурентов, а не врагов. Это было обусловлено тем, что "демократическое" руководство России, ставшей правопреемницей СССР, превратилось в безотказного союзника Соединенных Штатов, в результате чего Россия начала все более заметно утрачивать даже атрибуты независимого государства (вооруженные силы, разведка, сельское хозяйство, промышленность и т.д.).
В этих условиях надежды Ирана на сотрудничество с Россией сводились к тому минимуму, который возможен при дружбе российских политиков с их американскими друзьями, рассматривавшими иранский режим как враждебный. Поскольку Россия на многие годы утратила возможность проводить независимый внешнеполитический курс, а в ИРИ быстро поняли, кто стал хозяином, а точнее — управляющим России, иранцы стали на путь сотрудничества с действительно влиятельными силами, в том числе и враждебными России. Это сотрудничество продолжается и по сей день. Часть неофициально, разумеется»[228].
Исламское руководство в 1990-х годах осуждало РФ за помощь Сербии. Замечу, что на самом деле реальной военной помощи Россия сербам не оказала. Тогда в иранской прессе активно обсуждался вопрос об организации исламскими странами торгово-экономического бойкота России за поддержку Москвой «сербских преступников». Слышались даже призывы к разрыву дипломатических отношений с Россией.
Сами же иранские власти организовали доставку в Боснию свыше трех тысяч мусульман-добровольцев из стран Ближнего Востока. Поначалу они действовали отдельными подразделениями, а затем были объединены в специальную Бригаду моджахедов. Замечу, что оказание Ираном военной помощи и нарушение им международного эмбарго на поставки вооружения сепаратистам в Боснии на Западе вызвали лишь весьма вялую реакцию.
В некоторых отечественных и зарубежных СМИ говорилось о поддержке оказываемой Ираном боевикам, действовавшим в Чечне и Дагестане. Однако достаточно убедительных фактов приведено не было.
Тут гораздо легче рассказать об официальной позиции Исламской Республики Иран. До ноября 2000 г. Иран являлся председателем Организации Исламская конференция — ОИК. И именно во время его председательствования — осенью 1999 г. — руководство обратилось с просьбой о приеме в России делегации ОИК для ознакомления с положением на Северном Кавказе.
6—7 декабря эта делегация, возглавляемая министром иностранных дел Ирана К. Харрази, посетила Москву, Дагестан, Северную Осетию и Ингушетию. Вернувшись в Тегеран, Харрази публично заявил о необходимости поиска мирного разрешения кризиса в Чечне и проявления Россией максимальной сдержанности.
17—18 января 2000 г. в Москву прибыла делегация старших должностных лиц внешнеполитических ведомств стран — членов ОИК. Эту делегацию возглавлял заместитель министра иностранных дел Ирана Д. Зафир. Члены делегации были приняты министром иностранных дел И.С. Ивановым и его заместителем Г.Б. Карасиным, с которым провели переговоры. Также состоялись встречи членов делегации с министром по делам федерации и национальностей А.В. Блохиным, заместителем министра по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидациям последствий стихийных действий С.В. Хетагуровым и председателем Духовного управления мусульман Европейской части России Р. Гайнутдином.
Для России было крайне важно, чтобы зарубежные партнеры с пониманием отнеслись к действиям федеральных сил по ликвидации очага международного терроризма в Чечне, мерам, предпринимаемым федеральной властью для налаживания в республике мирной жизни, усилиям по облегчению положения беженцев из Чечни и обеспечению условий для их возвращения на родину.
Министр иностранных дел Иванов в разговоре с членами делегации подчеркнул, что «терроризм, в какие бы одежды он не рядился, является как для нас, так и для мусульманских стран общим врагом, которому следует давать отпор совместными усилиями». Ведя борьбу с чеченскими бандформированиями, Россия выполняет свои международные обязательства и пресекает угрозу распространения терроризма в сопредельные регионы.
Российская сторона выразила надежду, что Исламская Республика Иран и другие государства — члены ОИК будут и впредь твердо придерживаться позиции в поддержку суверенитета и целостности Российской Федерации, невмешательства в ее внутренние дела. Отмечалось также, что Россия признательна за гуманитарную помощь, оказываемую мусульманскими странами по каналам МЧС России временно перемещенным лицам.
Делегация ОИК подтвердила неизменность позиции своей организации относительно сохранения территориальной целостности РФ и невмешательства в ее внутренние дела. Делегаты осудили терроризм как явление, полностью противоречащее основополагающим принципам ислама. Также было высказано беспокойство в связи с опасностью распространения экстремизма с территории Северного Кавказа на прилегающие к этому региону мусульманские страны. Отмечалось стремление государств — членов ОИК направлять в северокавказский регион дополнительную гуманитарную помощь.
Члены делегации подчеркнули заинтересованность мусульманских стран в сохранении за Россией активной роли в международных делах, наращивании с ней политического взаимодействия.