Сколько корил я себя потом за то, что не вмешался в происходящее, не попытался подать свой голос против кровавой власти большевиков! Но тогда все происходящее за стенами квартиры Троицкого казалось мне неважным, несущественным. И вот после многих недель безрезультатных поисков в голову мне пришла одна безумная мысль. Если жемчужины столь похожи между собой, что даже опытный человек не может их отличить, то почему заклятия должны быть разными? Что если попробовать воздействовать на жемчужину заклятием вызова предыдущей жемчужины, а потом… Впрочем, это потом казалось мне слишком неопределенным.

Выждав, когда Троицкий в очередной раз отправиться в город на поиски съестного, я начертил на полу в библиотеке пентаграмму, только в этот раз в защитную фигуру я поместил «жемчужину». Мне совершенно не нужен был бродящий по городу демон, потом по памяти прочел заклятие. И что удивительно, колдовство сработало, однако не так как нужно. Вместо демона передо мной открылся туннель — туннель ведущий неведомо куда… В мир демонов или… Я тогда и понятия не имел, что может все это означать. Я всего лишь произнес заклинания, а потом в пентаграмме, где должен был появиться демон, возникло странное свечение, словно в воздухе подвесили сотню хрустальных капелек и они, повинуясь движению невидимой руки закружились в странном хороводе постепенно образовывая трубу, уходящую в бесконечность. Я тут же обошел пентаграмму, пытаясь понять, куда же ведет этот странный ход. Однако представьте себе мое удивление, когда этот ход начал поворачиваться следом за мной. С какой стороны пентаграммы я бы не стоял, я всякий раз оказывался у входа в коридор. Тогда я воспользовался зеркалом. И каково же было мое удивление, когда я увидел, что картинка передо манной та же самая, что и в зеркале. Выходило так, что с какой стороны не зайдешь в пентаграмму, окажешься у входа в таинственный коридор. Геометрическое, а точенее пространственное безумие! А может он сам никуда и поворачивался, и все это было лишь оптической иллюзией?

Но если это и в самом деле туннель, то куда он ведет? В мир демонов? Поддавшись некоему колдовскому очарованию, я шагнул вперед, вытянув руку и натолкнулся на невидимую стену. Ход был невидимой стеной. А может в моих заклятиях чего-то не хватало, для того, чтобы проход открылся. Где же взять эту недостающую часть? Я попробовал еще несколько раз чуть меняя текст, но эффект был тот же самый всякий раз стоило мне произнести нужные слова в воздухе появлялся туннель, ведущий неведомо куда, но отгороженный от этого мира.

Той же ночью в тайне от Троицкого — он бы наверняка не одобрил этот поступок — я еще раз пробрался во дворец Юсупова. В этот раз там никого не было, разве что сторожа, но они мне не помеха. Я вновь открыл тайник и в этот раз забрал еще пару «жемчужин».

С нетерпением ожидал я, пока Троицкий снова покинет квартиру, отправившись на поиски пропитания. Как только дверь за ним захлопнулась, я заново прочертил пентаграмму и повторил свои опыты. Результат оказался тот же самый. На неполное заклятие все жемчужины открывали лишь коридор, в который невозможно было попасть. Я долго ломал голову, пытаясь понять, что же мне делать. Вернуться во дворец Юсупова и поискать ответ там? Если честно, то я не верил в успех этого мероприятия. Если люди товарища Константина ничего не нашли, почему должно повезти мне? Тем более, что мне-то придется действовать ночь, в тайне от всех.

Похоже, я оказался в тупике.

Разрешилось все в результате серии несчастных случаев. Хотя теперь, вспоминая все, что случилось в тот знаменательный день я прихожу к выводу, что здесь виден если не перст Судьбы, то уж, по крайней мере, рука Ктулху.

Во-первых, я накануне вновь, в очередной раз побывав во дворце Юсупова, вернул себе свою жемчужину — ту самую, заклятие вызова для которой я знал. Однако я, помня предыдущий свой опыт, был переполнен сомнениями. Если я вызову демона внутри ментальной клетки не рассердится ли он, ведь у меня не будет для него дара? Не скармливать же ему Троицкого? К тому же профессор был мне определенно симпатичен.

В тот день Троицкий рано утром ушел в город. «Отправился на Сенную», — как он сам сказал… и исчез. И только поздно вечером, кто-то постучал в дверь. К тому времени я извелся: ведь если с профессором что-то случилось, мне пришлось бы бежать из города. У меня не было надежных документов, кроме того люди товарища Констинтина наверняка разыскивали меня. Если бы не это, я, наверное, не подошел бы к двери.

— Кто там?

— Важная телеграмма для профессора Троицкого.

Тот, кто стоял за дверью произнес важное слово: «телеграмма» и знал, что в квартире живет профессор Троицкий. Я же измученный ожиданием и полным неведениям поддался на эту приманку. Хотя если бы я не открыл дверь, что бы произошло? Скорее всего, то же самое, незваные гости все равно вломились бы в квартиру, как это уже было один раз, только вынесли бы вновь вкрученные петли входной двери…

Так вот стоило мне только чуть приоткрыть дверь, как мне в правую ноздрю уперлось дуло нагана. Причем мушка так больно защемила нежную кожу, что я чуть не взвыл.

— А теперь, барон, медленно открывайте дверь, — произнес глубокий голос с благозвучным кавказским акцентом. — Открывайте медленно, не стоит делать резких движений, — и дуло чуть повернулось — ощущение малоприятное.

Мне ничего не оставалось, как открыть дверь. Естественно я мог упереться и отказаться, вывернуться и захлопнуть дверь. Но дверь все равно вынесли бы, а к побегу по крышам я готов не был.

Когда дверь распахнулась в комнату вломилось с десяток красноармейцев, больше напоминающих привокзальных нищих. Верховодил всем невысокий грузин по кличке Коба с густыми усами и лицом, изъеденным оспой.

— Обыщите тут все. А мы пока побеседуем, — и он толкнул меня вглубь квартиры.

Я сделал вид, что полностью подчинился и осторожно отступил точно в центр колдовского рисунка, а потом швырнул жемчужину на пол за пределы защитной пентаграммы.

— Чего выделываешь! — взвился грузин и со всего маху шибанул меня по лицо рукоятью нагана, я с трудом устоял. Что бы не случилось, а покидать границы защитной пентаграммы не стоило.

Так и не дождавшись от меня ответа — я сделал вид, что мне очень больно — грузин наклонился и подобрал жемчужину, потом поднес ее к глазам, держа в левой руке. Сам же я без остановки повторял заклятия вызова демона. Сколько раз я прошептал его? Десять? Двадцать?

Тем временем грузин продолжал рассматривать «жемчужину». Наконец, не поднимая головы, он посмотрел на меня из-под густых бровей.

— Похоже, это именно то, зачем я сюда пришел.

Из других комнат доносился грохот, треск дерева — похоже, спутники грузина доламывали то, что еще не сломали люди товарища Константина.

— И долго ты будешь твердить одно и то же? — голос прозвучал у меня в голове. Как же давно слышал я его? Больше десяти лет назад, где-то в бескрайних лесах южной Сибири.

От неожиданности я дернулся всем телом.

— Что с тобой? — грузин вновь поднял взгляд на меня. Я ничего не ответил, тогда незваный кость, поднял пистолет и внимательно оглядел комнату, словно ожидал увидеть кого-то прячущегося за занавесками или в дальнем углу среди обломков мебели. — Я не понял!

И тут его скривило. Рука, в которой он держал «жемчужину» затряслась. Лицо скривилось. Трубка выпала изо рта и со стуком упала на пол. Я уставился на «жемчужину», могу поклясться, что видел, как жизненные силы покидают тело грузина перетекая в крошечный черный шарик. Рука начала ссыхаться, словно кто-то очень медленно выпускал воздух из воздушного шарика. Грузин завопил, отшвырнул «жемчужину» и бросился прочь из комнаты. Я слышал, как хлопнула за ним входная дверь… А маленький черный шарик ударившись о стену, покатился в мою сторону.

Я замер, окаменев. Я зачарованно смотрел на «жемчужину», которая катилась по полу в мою сторону. Что случиться, если она пересечет линию защитной пентаграммы? Демон броситься на меня? Где-то я читал, что больше всего вызванные к жизни демоны любят пожирать душу и плоть тех, кто вызвал их к жизни.