На другом конце провода на целую ми­нуту воцарилось молчание.

  «Заснул он там, что ли?» - на всякий случай, дунул Танакис в трубку.

-   Ты прав, - нарушил тишину хрип­лый голос Саймака. - Я хочу выиграть эти выборы. Поэтому больше ты не услы­шишь моего голоса до выборов. Мои люди не будут искать с тобой встречи. Я позво­ню тебе только через два месяца. Я позво­ню тебе, чтобы сообщить о твоем назначе­нии на должность директора ЦРУ.

-   Отлично, Боб, - возликовал Танакис и швырнул трубку.

  Он тяжело вздохнул, вытер вспотевший лоб, сел в мягкое кресло и откинул голову на спинку. Ему уже не хотелось включать телевизор, чтобы послушать новости.

  Тайному советнику президента не хоте­лось никого видеть, не хотелось никого слышать. Ему хотелось помечтать в тиши­не о том, как после назначения директо­ром ЦРУ он подчинит своему влиянию Со­единенные Штаты Америки. А затем и весь мир. Билл Танакис мечтал о том, что сможет осуществить мечту Александра Македонского, Чингисхана, Наполеона Бонапарта и Адольфа Гитлера - подчинит себе весь мир.

  Первый шаг на пути к мировому господ­ству был уже сделан Танакисом - в этой предвыборной гонке он поставил на верно­го, по его мнению, кандидата. Следующим шагом должно было стать сокрушительное поражение Майкла Далтона на президент­ских выборах.

  Билл Танакис думал о том, что его план безупречен, и на всей земле нет силы, ко­торая сумела бы противостоять его хитро­сти и коварству.

Глава 3. Хитроумный план

  Как только выпадало свободное время, что случалось не так уж часто, Джоанна Далтон спешила к своим любимым чере­пашкам, которым была выделена целая комната на нижнем этаже загородного особняка. Перед особняком была разбита лужайка с искусственным озером.

  Она любила проводить время в кругу этих медлительных рептилий, напоминаю­щих ей о доисторическом мире.

-   С ними я чувствую, как замедляет свой ход беспощадное время, - признава­лась она мужу. - Мы живем в устрашаю­щем темпе, словно бежим по улице, сами не зная, куда и не понимая, почему так спешим. Такое ощущение, что нас подтал­кивает само время. А мои милые черепашки никуда и никогда не спешат. Мне иногда кажется, что они самые умные жи­вотные на свете. Они поняли что-то большее, чем мы, и живут по другим законам времени. А потом... Они такие милашки!

-   Ты всегда любила фантазировать, - добродушно отзывался на слова жены Майкл Далтон. - Но что касается того, что эти рептилии еще и милашки, то я очень сомневаюсь. По-моему, они просто уродливы.

-   Да как ты мог произнести такие сло­ва! - ужасалась Джоанна. - Хорошо, что хоть не слышат мои крошки.

-   А то обиделись бы? - смеялся от ду­ши Майкл Далтон.

  Среди черепашек была одна, с которой Джоанна не любила расставаться. Она брала ее с собой даже в апартаменты Белого Дома.

  Это был подарок Майкла, когда тот еще только ухаживал за ней. Он привез чере­пашку из какой-то глубинки Бразилии, где выполнял особой важности задание с группой военных. Вроде они ловили како­го-то главаря банды, занимавшейся до­ставкой наркотиков.

  Но Джоанну эти подробности не интере­совали, главное - что он вернулся жив и невредим, а еще подарил небольшую чере­пашку. Видимо, среди этих рептилий тоже бывают самородки, не похожие на своих соплеменников. Джоанна тут же назвала свою новую подружку коротким именем Лу, которое ничего не означало, но очень подходило черепашке.

  Эта Лу была большая шалунья, она имела обыкновение прятаться в самых неожиданных местах. Джоанна могла ее обнаружить под подушкой, а то и под простыней. Однажды она умудрилась за­браться в сумочку одной чувствительной гостьи. Когда нервная дама зачем-то по­лезла в сумочку и обнаружила там Лу, то упала в обморок.

  Джоанна души не чаяла в этой черепаш­ке и доверяла ей самые большие тайны. Когда Джоанна говорила что-то Лу, та за­мирала и не двигалась до тех пор, пока хо­зяйка с ней общалась. Джоанна из этого сделала вывод, что Лу понимает все, а не отвечает только потому, что не хочет вме­шиваться в человеческие дела.

  Занимаясь экологическими проблемами и возглавляя центр движения за чистоту окружающей среды, Джоанна Далтон в од­ном из высотных домов Вашингтона имела просторный офис. Там же были и ее лич­ные покои, куда привезла она Лу.

  Джоанна освободилась от срочных дел и осталась одна со своей черепашкой. Надо было продумать очень важные вопросы, связанные с ее мужем, а вернее, с предсто­ящей борьбой за президентское кресло.

  Прекрасно понимая Майкла, что он идет не ради себя на предвыборную гонку, Джоанна решила приложить все свои си­лы, чтобы помочь супругу. Она так же сильно любила Америку, как ее муж, и го­това была сделать все ради своей страны.

  Положив Лу на колени, Джоанна снова и в который уже раз с удивлением разгля­дывала панцирь Лу. Эта рептилия потому была самородком, по мнению Джоанны, что ее панцирь как бы светился лунным светом. На нем можно было разглядеть очертания пятен ночного светила. Трудно было в это поверить, но природа явно со­здала из панциря Лу карту месяца.

  Но это удивительное свойство Лу знали только два человека, сама Джоанна и тот, о котором она думала постоянно в послед­ние дни. При обычном свете панцирь Лу ничем не отличался от других черепашьих панцирей. Но достаточно было наступить тому времени суток, когда еще рано зажи­гать свет, но уже день начинает угасать, как панцирь оживал и на нем появлялись очертания лика луны.

  Несколько раз Джоанна пыталась проде­монстрировать это чудо своему Майклу, но у того так ни разу и не нашлось времени посидеть с ней и подождать нужного часа. А панцирь светился недолгое время, потом со светом происходили изменения, и Лу становилась обычной черепашкой.

  Как бы ни была занята Джоанна, но она всегда старалась освободиться к этому ча­су и уединялась с Лу, чтобы полюбоваться ее панцирем и подумать о том, что это не случайное явление.

  Может, какие-то космические силы го­товы помочь Джоанне в ее благородных делах и через милую Лу дают об этом по­нять? Значит, от нее зависит только при­нять правильное решение. Если человек принял неправильное решение, то ему ни­кто и никогда не может помочь, потому что этим только усугубит ситуацию.

-   Лу, - обратилась Джоанна к чере­пашке ласковым шепотом. - Когда-то у меня был надежный друг. Его звали Фрэнк. Нет, нет, он жив! Его и теперь так зовут - Фрэнк Нилгс. Но кто-то поссорил моего Майкла с Фрэнком. Кому-то это очень надо было.

  Именно Фрэнк Нилгс был тем вторым человеком, который знал удивительное свойство панциря Лу. Он был страстным коллекционером черепашек, и любил со­бирать маленькие породы. Но не только увлекался коллекционированием, он мно­го полезного делал и для экологии. Особенно беспокоился о тех местах, где води­лись черепахи и вкладывал свои деньги в охрану окружающей среды.

  На этой почве они и подружились. Не раз между ними происходил и обмены ред­кими видами черепах. А когда у Джоанна появилась Лу, Фрэнк Нилгс буквально умирал от зависти. Почему-то эта чере­пашка сразу ему понравилась. И надо по­нимать коллекционера, чтобы предста­вить, как страстно хотел Фрэнк Нилгс за­получить Лу.

  Решив подразнить Фрэнка, Джоанна попросила его дождаться начала сумерек в обществе Лу. Фрэнк Нилгс был настоль­ко поражен увиденным, что долгое время не мог прийти в себя. Теперь его желание заполучить Лу выросло в тысячу раз и стало чуть ли не болезненным наважде­нием.

  Ссора с Майклом разлучила Джоанну и Фрэнка Нилгса. Но Джоанна была увере­на, что Фрэнк Нилгс не забыл черепаш­ку Лу и по-прежнему хотел бы иметь ее у себя.

-   Послушай меня, Лу, - продолжала Джоанна после минутного раздумья. - Я могу помочь моему Майклу только тем, что возобновлю дружбу с Фрэнком. Я даже не представляю, как это сделать. Обида его на президента столь велика, что он да­же видеть меня не может. На одном из приемов...

  Джоанна тяжело вздохнула, вспомнив, как на многолюдном приеме, на котором был вынужден присутствовать Фрэнк Нилгс, совершенно случайно среди много­людной толпы она столкнулась с бывшим другом.