Вопреки всеобщему ожиданию, Фрэнк Нилгс не подал в суд на президента за ос­корбление чести и достоинства. Вообще, в течение следующих трех лет в своих ин­тервью магнат всячески избегал этой темы, предпочитая отмалчиваться.

  Но именно тема будущего противоборства магната и президента больше всего вол­новала прессу и телевидение Америки в этот период. На этот счет строилось немало прогнозов.

  Тем большую сенсацию вызвал отказ Фрэнка Нилгса поддержать кандидатуру Роберта Саймака на предстоящих выбо­рах. Все понимали, что устами Нилгса глаголет весь Уолл-Стрит. К мнению чело­века, который стал воплощением амери­канской мечты, пройдя за тридцать лет путь от дворника до одного из самых бога­тых людей мира, прислушались бы милли­оны потенциальных избирателей.

  Получалось, что если Нилгс не поддер­жал противника президента, значит, он намерен помочь Далтону. Однако трудно было ожидать, что такой шаг добровольно совершит человек, который по вине этого самого президента едва не лишился всего. Политические комментаторы полагали, что Нилгс просто ожидает, когда Майкл Далтон сам обратится к нему за поддерж­кой.

  Но такой шаг также было трудно ожи­дать от человека такой щепетильности и совестливости, каким был Далтон. Прези­дент понимал, что поступил с Нилгсом очень нехорошо. Но именно из-за чувства гордости он не мог позволить себе обра­титься за помощью к человеку, которого едва не уничтожил.

  И в этот момент, когда жена и тайный советник внимательно смотрели на него, ожидая какого-то экстраординарного ре­шения, президент еще раз выразительно повторил:

-   Ни за что на свете я не обращусь за помощью к Нилгсу. Меня и без того заму­чила совесть. Пусть уж лучше Саймак приходит в Белый Дом, пусть развязывает третью мировую войну...

-   Прости, дорогой, но ты говоришь пол­ную ерунду! - гневно прервала мужа Джоанна. - Жизнь миллионов людей сто­ит того, чтобы ты переступил через свою гордость и встретился с Нилгсом...

-   Если бы дело было в доброй воле господина президента, проблема уже давно была бы решена, - встрял в разговор тай­ный советник. - Но, по-моему, эта встреча не принесла бы успеха. Скорее наобо­рот, придется иметь дело с отрицательным эффектом.

-   Что ты имеешь в виду? - насторожил президента загадочный тон Танакиса.

-   Избиратели расценят ваш шаг как проявление слабости. И тогда вы не только не приобретете новых сторонников, но и можете утратить тех, кого имеете. Сла­бых президентов никто не любит.

-   Как можно считать слабостью прояв­ление мудрости! - возмутилась Джоан­на. - Напротив, я уверена, что этот шаг будет расценен как проявление здравого смысла. Не у каждого хватит духу пойти на сближение с человеком, которого сам сделал своим врагом. Каждый может пре­вратить своего друга во врага. Но не каж­дый сумеет из врага сделать друга...

-   Я не принадлежу к числу таких лю­дей, дорогая, - сокрушенно покачал го­ловой президент. - Моя гордость никог­да не сможет примириться с таким уни­жением.

-   Вы абсолютно правы, господин прези­дент, - похвалил его решение тайный советник.

-   Если уж ты стесняешься встретиться с Нилгсом, то позволь это сделать мне, - решительно произнесла Джоанна. - Я скажу ему от твоего имени...

-   Никогда! - топнул ногой по ковру президент. - Я сам не унижусь перед сво­им врагом и своей жене этого не позволю. И хватит рассуждать на эту тему! Я запре­щаю впредь возвращаться к ней.

-   Действительно, лучше обсудить другие пути, - заявил Танакис, бросив торжеству­ющий взгляд на жену президента. - Ситу­ация еще может резко измениться в нашу пользу.

-   Иных путей нет, - глухо ответила Джоанна. - Ситуацию еще можно изме­нить, но только сейчас. Если мы упустим шанс с Нилгсом, то окончательно проиг­раем.

-   Я хочу побыть один, - внушительно произнес Майкл Далтон.

  Жена и тайный советник поняли это как приказ удалиться. Президент хотел в оди­ночестве поразмышлять об услышанном. Джоанна и Танакис тихо встали и напра­вились к дверям. Далтон не разглядел уп­рямых складок на щеках у жены - при­знак того, что она приняла твердое реше­ние, от которого уже не отступится. Не заметил этого признака и тайный советник, иначе всерьез насторожился бы.

  Билл Танакис вернулся в свой загород­ный дом в отличном настроении. Он пола­гал, что одержал важную победу, отгово­рив президента от контактов с магнатом. По такому случаю он даже откупорил бу­тылку красного шампанского, которую и распил в полном одиночестве.

  Вскоре к нему зашел начальник его лич­ной охраны и доложил, что сигнализация к ограде перед домом подключена - те­перь никто не мог проникнуть в дом неза­меченным.

-   Хорошо, вы свободны, - отпустил Танакис своего главного охранника.

  Прислуге он тоже разрешил ехать до­мой. Он собирался уже расположиться на мягком диване и послушать вечерние но­вости по телевизору, как внезапно зазво­нил телефон в его кабинете. Танакис под­нял трубку:

-   Слушаю.

-   Какие новости, приятель? - раздался хрипловатый голос на другом конце про­вода.

  Танакис молниеносно вперился взгля­дом на циферблат автоопределителя номе­ра звонившего. Красные цифры высвечи­вали номер личного телефона Роберта Сай­мака.

-   Все в полном порядке, Боб, - бодро ответил тайный советник, обливаясь хо­лодным потом при мысли, что ФБР может подключиться к его телефону и подслушать этот разговор. - У тебя нет причин для беспокойства.

  Билл Танакис столько раз в своей жизни подслушивал чужие телефонные разгово­ры, что уже не верил, будто его могут не подслушивать. Но и бросить трубку он то­же не мог. Если конкурент Майкла Далто­на рассердится на него, то не видать Тана­кису кресла директора ЦРУ, как своих ушей.

-   Нет причин, говоришь? - переспро­сил Саймак. - А, по-моему, есть, и очень даже серьезные. Мне доложили, что секре­тарь Фрэнка Нилгса проболтался в кругу своих друзей, будто его шеф с интересом следит за последними перемещениями в администрации президента.

  «Этот Саймак, видимо, выпил сегодня слишком много виски, - подумал Тана­кис, - иначе не стал бы беспокоить меня по таким пустякам...»

-   Магнат внимательно следит за многи­ми событиями в мире. Его всегда интере­сует - где еще можно нажиться? - робко ответил тайный советник президента.

-   На события во всем остальном мире мне начхать! - выругался кандидат в пре­зиденты США. - Но я не настолько глуп, чтобы не понять - если Далтон и магнат стакнутся, моей карьере конец!

  «Трусливый дурак!» - с презрением подумал Танакис о своем новом покрови­теле.

-   Позволю себе еще раз заверить тебя, Боб, что нет никаких причин для беспо­койства. Жена президента сегодня и впрямь советовала Далтону договориться с магнатом. Но я отговорил его от этого ша­га. И насколько я изучил характер своего босса за четыре года, больше он никому не позволит даже заикнуться о сотрудничест­ве с Нилгсом, - уверенно произнес Тана­кис. - Еще три года назад я понял, что эти двое могут заключить тандем перед следующими выборами. И сделал все, что­бы помешать этому.

-   Ты молодчина, - похвалил Саймак предусмотрительного советника. - А эта Джоанна не сморозит какую-нибудь глу­пость без твоего ведома?

-   Без моего ведома в этой стране уже четыре года ничего не делается, - похвас­тался тайный советник. - У меня есть на­дежный помощник, который будет следить за этой дамочкой. Он работает на те­левидении. Так что у него имеются большие возможности для постоянной слежки.

  «Как знать, может статься, что в ско­ром времени ни одно событие на всем зем­ном шаре не случится без моего позволе­ния! » - помечтал про себя Танакис.

-   Вижу, что все и впрямь обстоит хоро­шо, - успокоился, наконец, Саймак. - ­Держи меня, однако, в курсе всех своих дел.

-   Нет, Боб, мы не должны поддержи­вать связь до самых выборов, - резко за­явил Танакис. - За мной могут следить. Если наша связь обнаружится, то все уси­лия пойдут прахом. Ты ведь не хочешь проиграть президентские выборы?