Дарья не только гадала. Трое приезжали к ней как к знахарке. После узнала: своих соседей она не лечит, едут к ней только издалека… Такие вот оказались при ближайшем рассмотрении гадалки наших дней. «Бороться с ними? — пишет А. Колесникова. — Но как? Если взяться за это неумело, можно только повысить им цену: чем недоступнее станет их «помощь», тем дороже будут брать за нее. Выведешь на чистую воду одну, появится другая.

Видимо, они берут на себя какие-то функции, которые плохо исполняют другие, доделывают не сделанную кем-то работу. Если врач не утешил, не влил силы в тяжелую больную, отпустил ее домой с фразой «медицина бессильна», бабке Дарье — пачка кредиток. Если в горе человек остался наедине с собой, если обстоятельства загнали его в тупик, а поддержки нет, — бабка Дарья получит хороший куш».

… А о том, какого размаха достигло сейчас увлечение гаданием в западных странах, говорит признание известной миланской гадалки Э. Барболья. «Гадание на картах, — пишет она, — превратилось в модное поветрие, распространившееся среди всех слоев нашего общества. Оно вызвано глубоким чувством неуверенности, которое в последнее время охватило всех — от служанок до министров. От религии многие отвернулись, в политику теперь никто не верит, а окружающий мир внушает чувство страха. И вот, не имея больше надежных исповедников и разочаровавшись в психоаналитиках, люди все чаще обращаются к гадалкам».

Удивительные совпадения

В 1900 году тропический ураган невиданной силы обрушился на американский город Галвестон. Под напором ветра воды Мексиканского залива ринулись на побережье. Как огромные тараны, они сносили улицу за улицей. Яростный ветер довершал разрушительную работу. С этой тропической бурей, названной позднее «ураганом века», тесно связана одна редкостная история, которая в свое время взволновала весь «суеверный мир».

Известный американский актер конца прошлого столетия Чарлз Коглен родился на острове Принца Эдуарда, в заливе Святого Лаврентия. В 1899 году на гастролях в городе Галвестон он умер. Похоронили его здесь же, положив в герметический оловянный гроб. Через год над Галвестоном пронесся указанный выше ураган. Потоки бушующей воды размыли кладбищенские могилы, и гроб с телом Коглена был унесен в море.

Он попал в Гольфстрим и гроб течением занесло в залив Святого Лаврентия, где его обнаружили рыбаки с острова Принца Эдуарда. Находясь почти девять лет в океане, ящик был покрыт ракушками и водорослями. Рыбаки очистили его и прочли на крышке имя умершего… Дом, где он когда-то родился, находился в нескольких милях! Столь редкостный случай был расценен как великое чудо. «Ну, разве вы не видите в этом возвращении на землю своих предков руку судьбы?! — говорили верующие. — Всю свою жизнь этот человек скитался по чужим краям, а после смерти умолил бога возвратить его туда, где родился, где провел свои самые лучшие, безоблачные годы… А может, молились за своего сына старики родители — хотели увидеть его еще раз, и бог внял их молитвам..»

Какую замечательную, убедительную проповедь о «промысле божьем» можно произнести, взяв за основу эту историю. Наверное, так это и было после того, как сообщение о найденном гробе обошло газеты мира. Там, где для суеверного ума напрашиваются параллели с «потусторонним», он не может не сделать своих выводов. Это, разумеется, еще один источник, питающий мир суеверий. Можно с уверенностью сказать: отдельные совпадения — по месту и времени — двух различных событий порождали в прошлом, могут порождать и в настоящем различные предрассудки.

В этом — одна из причин их живучести. Десятки и сотни раз человек наблюдает, как дорогу перебегает черная кошка. Мелькает и тут же забывается мысль о смешной, наивной примете. И действительно, с ним не происходит ничего неприятного. Но вот после одной из встреч с четвероногим «носителем зла» все-таки случается какая-то неприятность. И память тут же услужливо напоминает: а ведь перед этим была черная кошка. Теперь этого человека уже не легко убедить, что такое единичное совпадение еще ни о чем не говорит. Потому что он хорошо — на годы — запомнил именно этот случай и совсем забыл все остальные.

Если из десяти случаев примета или гадание окажутся верными только один раз, мы запомним это скорее, чем все несовпадения. Таково свойство нашей памяти. Об этом следует всегда знать слишком впечатлительным и не лишенным мистических представлений людям. Очень хорошо сказал об этом английский философ-материалист XVI–XVII вв. Френсис Бэкон: «Разум человека все привлекает для поддержки и согласия с тем, что он однажды принял, — потому ли, что это предмет общей веры, или потому, что это ему нравится. Каковы бы ни были сила и число обстоятельств, свидетельствующих о противном, разум не замечает их, или пренебрегает ими, или отводит и опровергает их посредством различий — с большим и пагубным предубеждением, — чтобы достоверность тех прежних заключений оставалась ненарушенной. И потому правильно ответил тот, который, когда ему показали повешенные в храме изображения спасшихся принесением обета от опасного кораблекрушения и при этом добивались ответа, признает ли теперь он могущество богов, спросил в свою очередь: «А где изображения тех, кто погиб после того, как принес обет?!»

«Таково основание почти всех суеверий, — говорит далее философ, — в астрологии, в сновидениях, в предзнаменованиях и тому подобном. Люди, услаждающие себя подобного рода суетой, отмечают то событие, которое исполнилось, и без внимания проходят мимо того, которое обмануло, хотя последнее бывает гораздо чаще».

Нередко бывает даже так, что человек, склонный к суевериям, «подбирает» к своим неприятностям ту или иную примету, благо их множество. И делает это подсознательно, не раздумывая извлекает из памяти сновидение, примету, гадание, которое будто бы предсказало, что с ним потом произошло.

Хочется вспомнить еще один пример совпадения по месту и времени двух событий, которые целая нация восприняла как волю богов.

В XIII веке почти вся Азия попала под власть монгольских завоевателей. Потомок Чингиз-хана Хубилай-хан был, тем не менее, недоволен полученным наследством. Он жаждал новых земель. Остались еще острова Чипанго (Кюсю), которые не топтали монгольские кони. А об этих островах была распространена молва, как о землях, на которых сосредоточены огромные богатства.

В 1274 году «великий хан» Хубилай снаряжает первый поход к заветным островам. Монгольский флот выходит в море. Но высадка не удается. Проходит еще семь лет. Хубилай не оставляет мысли о завоевании островного государства. В августе 1281 года его воины снова появляются у берегов острова Кюсю. И тут в действия людей вмешивается стихия. Почти весь флот монголов погибает от невиданного по силе тайфуна. Японцы восприняли свое спасение от нашествия как божественную помощь.

«Камикадзе», «божественный ветер» — так назвали они тогда тайфун, налетевший столь вовремя. Через семь столетий это слово стало известно всему миру. В годы второй мировой войны в японской армии появились фанатики-смертники камикадзе — летчики, которые уходили в полет с запасом топлива только для встречи с кораблем противника. Самолет, загруженный взрывчаткой, был «человеко-торпедой». Японцы ждали от своих камикадзе такого же «чуда», что и в XIII веке. Однако общеизвестно, чем все это кончилось.

Читатель с полным основанием может спросить: Что же усмотрел автор в том историческом тайфуне? «Руку судьбы»? Но ведь это была простая случайность, ничего более. Конечно же, ничего более! Да и случайность — совсем не столь удивительная, как, скажем, в истории с гробом актера Коглена. Ведь монгольский флот появился у берегов Японии в тот сезон года, когда в этом районе буйствуют тропические циклоны. Но вспомнили мы об этой истории именно потому, что до наших дней миллионы людей во всем мире расценивают подобные события-совпадения как одно из доказательств вмешательства «высшей воли».

Ф. Энгельс отмечал, что случайность есть форма проявления и дополнение необходимости.»… Случайность — это только один полюс взаимозависимости, другой полюс… называется необходимостью» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 20, стр. 174). В этих словах — суть взаимосвязи, необходимости и случайности в природе и обществе. Как кажется на самый первый, поверхностный взгляд, явление может быть либо случайным, либо необходимым. Люди, пришедшие к такому неверному, метафизическому выводу, считают: то, что случайно, не может быть необходимым, а то, что необходимо, не может быть случайным. Казалось бы, бесспорное рассуждение. Между тем все здесь далеко не столь просто, как представляется. Из слов Ф. Энгельса видно: необходимость и случайность тесно связаны друг с другом, у них много общего. Обратимся к нашему последнему примеру.