— Ты ещё можешь выпутаться, — заговорила неслышно подошедшая сзади Алеврелийя. — Откажись от меня и спасешься.
— Жить без тебя, всё равно как и не жить вовсе.
Утром они покинули город Фаргоф, оставив старику Бибалю записку с извинениями за то, что не смогли вернуть обещанный долг. Отныне им нигде нельзя надолго задерживаться. Нужно как можно скорее отыскать Лейлини, пока на их след снова не вышли Избавители. Если бы нашелся другой чародей, что согласился бы пойти против закона и рискнуть быть преследуемым Гильдией Магов, то… Но нет, никто не согласится рисковать жизнью и положением, никто не захочет вляпаться в такую грязь, как содействие извращенцу! Все надежды на Лейлини – она одна в состоянии понять Дарнета. К тому же, она уже и так вне закона и терять ей нечего. И это последняя возможность свидеться с ней и помириться. Кто знает, как обернется их рисковый визит в Дом Знаний старого Ундер Таля? Выйти из замка живым и отыскать сестру – удача одна на миллион.
— А помните, с каким восхищением и завистью мы смотрели на учеников, приступивших к практике ещё под надзором наставников? Тогда думали, что нам до этих везунчиков расти и расти! А ныне посмотрите на нас! В новеньких костюмах из чешуи ящеров! В начищенных до блеска сапогах! С настоящими мечами в ножнах! Да мы просто неотразимы! Сверкаем в лучах солнца, а на нас с завистью глядит новоприбывшая мелюзга.
— На вас поглядывает не только малышня, — игриво толкнув локтем Виндера, кивнула Дива на столпившихся девчонок. — Эти новенькие с вас давно глаз не сводят. С собранными в хост волосами вы выглядите сейчас такими взрослыми!
Джийллиэн, постукивая пальцем по кружке, последовал примеру друга: тоже обернулся на зеленоглазую блондинку и вздрогнул, чуть не шагнув ей навстречу. На миг показалось, что новенькая девочка очень похожа на Лейлини. Такие же тонкие черты, обиженно опущенные уголки губ, неприветливый взгляд. Именно такой он себе её представлял, исходя из коротких рассказов опекуна.
Они не виделись с сестрой около шести лет, но за это время она лишь раз ответила на его послание. Узнав, что опекун привез от неё весточку, Джийллиэн не мог дождаться, когда останется один и прочтет эти черневшие под конвертом строки. Пока разворачивал листок, руки дрожали, а сердце учащенно билось.
От письма юной чародейки веяло холодом. Все слова подчеркивали официальность тона. Во всех идеально расставленных знаках таились заносчивость и превосходство. Лейлини предельно вежливо попросила не писать ей больше и не отвлекать попусту от серьезных занятий. Непонятно, что сделали с ней эти чародеи! Даже известие о смерти отца её ничуть не тронуло. «Смерть – логическое завершение жизни», — объяснила она свою позицию и наверняка не оплакала несчастного родителя.
— А кто они? — повернувшись к топтавшемуся рядом Ойли, кивнул на белокурых незнакомок Джийллиэн. — Что они здесь делают?
— Раз в год Дома Знаний обмениваются своими учениками, — не дав Ойли и рта раскрыть, поспешила с пояснениями Дива. — Наши одаренные познают секреты чародейства, а чужие – знакомятся с избранной классификацией монстров, каких берет только магия.
Сегодня все собравшиеся отмечали окончание учебного года. Двадцать человек распрощались с этапом познания теории и ещё месяц назад перешли к практике. Под руководством наставников приезжали на места скопления различной нечисти и учились применять на деле полученные за шесть лет знания. Во время этих вылазок, среди съезжавшихся из разных Домов людей Джийллиэн невольно искал приметный наряд Озерин. Три года назад она и ещё несколько особо одаренных уехала учиться чародейству. С тех пор Джийллиэн частенько вспоминал их последнюю встречу.
Держась за руки, они сидели в уютном закутке у заброшенной ящеричной пещеры и молча сожалели, что им придётся расстаться. Так хоть изредка могли видеться и хвастаться своими достижениями, а теперь...
— …зато тебя не будет тяготить вина перед Виндером, — всегда и во всем искала положительные стороны Озерин. — Хорошо, что наши встречи останутся в тайне.
Джийллиэн не успел ничего сказать. Озерин испуганно вскочила. На них из ящеричной норы, оскалив длинные клыки, надвигался синеглазый люпусин – оборотень из класса самых опасных. Копнув когтями каменную стружку, он пригнулся и встопорщил загривок. Сипло зарычав и сморщив нос, скакнул к Джийллиэну. Тот перевернулся через голову, откатился в сторону и вскочил на ноги. В руке он уже держал увесистый камень и был готов защищаться, но подбежавшая Озерин повисла на руке и закричала:
— Не делай этого! Умоляю тебя, не причиняй ему вреда!
Отвлекшись на неё, он не заметил, как люпусин исчез. Озерин повисла на плечах Джийллиэна и всхлипывала, прижавшись щекой к его груди. Он так и не понял, почему она тогда расплакалась. Может, испугалась, что по её вине они оба могли расстаться с жизнью. Может, радовалась тому, что зверь негаданно отступился, и всё обошлось.
— Не говори об этом никому, — успокоившись, попросила Озерин. — Иначе придётся рассказать и то, где ты его видел. А ведь знаешь, что нам ещё не разрешается уходить так далеко от замка. Тебя непременно накажут, а я опозорюсь перед наставницей.
— Как я могу молчать? Мы же все в опасности! Невероятно. У Избавителей под носом бродит люпусин, а Хранители в неведении.
— Пообещай мне, что ты ничего не скажешь! — сжав его руки, повысила голос Озерин, и звездочка в её глазу покраснела. — Ничего не спрашивай, просто дай слово и сдержи обещание! Ради меня.
Джийллиэн пожал плечами и нехотя кивнул. Раз уж для подруги это так важно, то он сохранит в тайне странный случай. К счастью, никто больше не видел чудовищного зверя. Наверное, если бы кто-то из учеников пострадал, Джийллиэн бы не простил себе молчания.
— …мы ловушку поставили и ждали, а Ойли при виде жестокуса с воплями бросился в кусты! — задыхаясь от смеха, вспоминал курьезы первых боевых выездов Виндер.
— У меня эта… — обиженно пытался оправдаться Ойли, — другая… ну как её… направленность! Я же углубленно изучал духов и призраков! Пауки и прочие гады, ну как бы это? Не по моей части – во!
— Мы так и поняли, когда ты со всех ног удирал! Аж сапог потерял! Ты много пропустил, приятель! Видел бы, как лихо я и Джил эту дрянь уложили!
— Ага, а потом я вас обоих на себе волокла! — ехидно поддакнула Дива, уперев руки в бока. — Один башкой ударился, другой чуть без ноги не остался!
— Но оно того стоило, — лукаво глянул на Диву Виндер. — Если бы знал, как оживленно ты будешь способствовать моему выздоровлению…
Джийллиэн попытался скрыть улыбку и смущенно опустил глаза. После той заботы, какую проявила по отношению к напарнику Дива, Виндер сцеплял пальцы на затылке, заваливался на лежанку и мечтательно смотрел в потолок. А ещё терялся в догадках, кто же стал первым мужчиной его добродетельной подруги.
Первый же мужчина сидел рядом и благоразумно помалкивал. Во-первых, в отличие от других, не видел повода хвастаться. Во-вторых, не хотел ставить в неловкую ситуацию напарницу. В-третьих, опасался, что об этом узнают Хранители и накажут всю троицу.
Месяц назад, перед первым выездом, Дива застала Джийллиэна в купальной пещере, когда он собирался одеваться. Ученики по-прежнему купались вместе, поскольку наставники считали, что любопытство – вот причина влечения противоположных полов. В чём-то они были правы: большинство юношей и девушек за годы, проведенные вместе, перестали обращать друг на друга внимания. «А-а, чего я там не видел?» — махая рукой, говорили обычно мальчишки.
— Повремени с этим, — посоветовала тогда Дива, выдернув у него из рук вещи и бросив их на соляную ступень. — У меня к тебе просьба. Знаешь же, что послезавтра мы выезжаем на первое задание? Будь готов к тому, что многие из ребят могут не вернуться. Большинство обычно погибает как раз во время первых выходов. Путь к Окаянным Пещерам лежит через древние могильники. Говорят, их двухсотлетние склепы – настоящий рассадник Виализоний. Так вот, пока я девственна, я представляю для них легкую добычу.