* * *
Если уж выбрал малобюджетную роль
рыцаря бедного
(см. также у Заболоцкого – «бедный мой воитель»),
изволь
решить наконец,
что же именно кровью своею
начертать на щите!
(Ну не Н. Н. М. же, в конце-то концов!)
Каков же девиз,
каков же рекламный слоган
сей безнадежной кампании?..
Ты знаешь,
когда я служил мэнээсом
во Всесоюзном НИИ искусствознания,
я часто присутствовал
на открытых партийных собраниях.
И на траурных митингах
по случаю смерти генсеков
тоже частенько.
И вот тогда-то, слушая
благородными сединами убеленных
ученых мужей
и утонченных
искусствоведческих дам,
которые так старались и в этом,
навязанном им
унизительном контексте
сказать что-нибудь эдакое,
нетривиальное,
я в бессильной злобе повторял про себя
блатную похабную поговорочку —
«Под ножом всякая даст,
да не всякая подмахивать будет!»
И вот теперь мне кажется,
что это относится не только к той,
слава Богу, полузабытой ситуации,
что это вообще универсальная максима
и что ничего благородней и мужественней
не рождал человеческий гений —
«Под ножом-то всякая даст,
но не всякая – слышишь? – не всякая
подмахивать станет!»
Ибо нам
Не дано
Победить.
Ибо нам
Суждено
Проиграть.
Но подмахивать все же
Грешно!
Западло
Расслабляться
И получать удовольствие!
Даже под ножом,
Даже
Под гнетом власти роковой
И даже
Под страхом оказаться чужим
Веку сему!
* * *
Надоело
Мне без дела
Беззаботно кочевать!
Ближе к Отчему пределу
Захотелось почивать!
Скучно мне в среде бомжей —
Я хочу на ПМЖ!
Вот он, Эрос кучерявый,
Так и вьется надо мной,
Обещает на халяву
Место в жизни неземной,
Гарантируя лукаво
Скорый выезд в мир иной!
Конкурент его – Танатос,
Предлагает план другой —
Нелегальным эмигрантом
Просочиться в мир иной!
Но, границы нарушая,
Вряд ли внидешь в кущи рая,
Уж скорей наоборот!
Даже если Эрос юбку
Задерет моей голубке,
Даже если цианид
Враз излечит-исцелит
От недуга бытия —
Тут как тут опять же я!..
Отведав ваших искушений,
Самоубийство и любовь,
Я вновь ору как оглашенный,
Несусь как угорелый вновь!
На всех порах, ко всем чертям!
И мочи нет свернуть во храм,
Инерцию преодолеть,
Осуществить зигзаг!..
И коль не в церковь залететь,
Так хоть в районный ЗАГС!
КАРА-БАРАС!
опыт интерпретации классического текста
А. Немзеру
Идеал
Убежал…
(Нет, лучше эквиритмически) —
Идеалы
Убежали,
Смысл исчезнул бытия,
И подружка,
Как лягушка,
Ускакала от меня.
Я за свечку
(в смысле приобщения
к ортодоксальной церковности),
Свечка – в печку!
Я за книжку
(в смысле возлагания надежд
на светскую гуманитарную культуру),
Та – бежать
И вприпрыжку
Под кровать!
(То есть – современная культура
оказалась подчинена не высокой
духовности, коей взыскует лирический
герой, а низменным страстям,
символизируемым кроватью как ложем
страсти (Эрос), смертным одром
(Танатос) и местом апатического или
наркотического забвения (Гипнос).)
Мертвых воскресенья чаю,
К Честертону подбегаю,
Но пузатый от меня
Убежал, как от огня.
Боже, боже,
Что случилось?
Отчего же
Всё кругом
Завертелось,
Закружилось
И помчалось колесом?
(В смысле ницшеанского
вечного возвращения или
буддийского кармического ужаса,
дурной бесконечности —
вообще всякой безысходности.)
Гностицизм
За солипсизмом,
Солипсизм
За атеизмом,
Атеизм
За гностицизмом,
Деррида
за
М. Фуко
(Деррида здесь помещен
более для шутки,
М. Фуко – более для рифмы) —
Всё вертится
И кружится,
И несется кувырком!..
Вдруг из сей всемирной склоки
Позабытый, чуть живой,
Возникает древний Логос
И качает головой:
«Ах ты, гадкий, ах ты, грязный,
Безобразный греховодник!
Ты чернее фарисея
(вариант —
ты наглее саддукея),
Полюбуйся на себя:
У тебя на сердце злоба,
На уме одна стыдоба,
Пред тобой такие виды,
Что сбежали аониды,
Аониды, пиэриды
Убежали от тебя.
Рано утром на рассвете
Умиляются мышата
И котята, и утята,
И жучки, и паучки.
Ты один не умилялся,
А кичился и кривлялся,
И сбежали от кривляки
И утехи, и стихи.
Я – великий древний Логос,
Коим созидался мир,
Форм предвечных Устроитель,
Слов и смыслов Командир!
Если я тебя покину,
Отзову моих солдат,
В эту комнату иные
Посетители влетят,
И залают, и завоют,
И зубами застучат,
И тебя, дружок любезный,
Не пройдет пяти минут —
Прямо в бездну,
Прямо в бездну
С головою окунут!»
Он ударил в медный таз
(коим, по мысли лирического героя,
все накрылось)
И вскричал: «Кара-барас!»
(В каком смысле? Непонятно)
И сейчас же угрызенья,
Сожаленья и прозренья
Принялись меня терзать,
Приговаривать:
«Судим, судим дезертира
За побег от Командира,
За отказ ему служить —
Жить, жить, жить, жить!
Дорожить и не тужить!»
Тут либидо подскочило
И вцепилось промеж ног,
И юлило, и скулило,
И кусало, как бульдог.
Словно от бейсбольной биты,
Я помчался от либидо,
А оно за мной, за мной
По юдоли по земной.
Я к Эдемскому детсаду,
Перепрыгнул чрез ограду,
А оно за мною мчится,
Застит вещие зеницы.
Вдруг навстречу мой хороший,
Шестикрылый Серафим.
И презрительные рожи
Корчит Пушкин рядом с ним.
«Ну-ка живо – виждь и внемли!»
Возглашает Серафим.
А потом как зарычит
На меня,
Как крылами застучит
На меня:
«Ну-ка, братец, не дури,
Говорит,
И спасибо говори,
Говорит,
А не то как улечу,
Говорит,
И назад не ворочусь!»
Говорит.
Как пустился я по улице
бежать,
Прибежал к Порогу Отчему
опять.
Смысла, смысла,
Смысла, смысла
Домогался и молил,
Копоть смыл
И суть отчистил,
Воск застывший отскоблил.
И сейчас же краски, звуки,
Зазвучали в тишине:
«Восприми нас, глупый злюка,
осторожней и нежней!»
А за ними и стишок:
«Сочини меня, дружок!»
А за ними и Эрот
(оставляем рифму «в рот»!)
Вот и книжка воротилась,
Воротилася тетрадь,
И поэтика пустилась
С метафизикой плясать.
Тут уж Логос изначальный,
Коим созидался мир,
Хора древнего Начальник
Слов и смыслов Командир,
Подбежал ко мне, танцуя,
И, целуя, говорил:
«Вот теперь тебя люблю я,
Вот теперь тебя хвалю я!
Наконец-то ты, сынуля,
Логопеду угодил!»
Надо, надо Бога славить
По утрам и вечерам,
А нечистым
Нигилистам
(вариант —
а засранцам —
вольтерьянцам) —
Стыд и срам!
Стыд и срам!
Да здравствует Истина чистая,
И Красотища лучистая,
Истое наше Добро,
Вечное наше перо!
Давайте же, братцы, стараться,
Не злобиться, не поддаваться
В тоске, в бардаке и во мраке,
В чумном бесконечном бараке —
И паки, и паки,
И ныне и присно —
Вечная слава —
Вечная память —
Вечная слава
Жизни!
Подымайте
Медный таз!
С нами Бог! Кара-барас!