...На взгляд мой сползлись минотавры улиц,
шею мою овивают тени оконных рам.
Но в постоянную серость глядеть — в эти лица, будни…
Как ни пытайся не верить, станешь дальтоником сам...

Поэзия 1990-х от поэта, самым кардинальным образом покончившего с той жизнью, из которой пишет.
Поэзия практически неполитизированная, в отличие от стихов многих других стихоплётов времён перестройки и дальше. Но она передаёт чувство пустоты, образовавшейся после распада СССР, лирично описывая ощущения от обыденных пейзажей окружающей жизни. Как в стихотворении «Словно уши, плавно качались полы…» (1994) образ уличного музыканта, играющего на трубе на набережной, который если вдруг исчезнет, то исчезнет и всё остальное, которое создаёт общую эмоцию места и времени.
И казалось — было такое чувство —
он уйдёт оттуда — исчезнет море,
пароходик, чайки — так станет грустно,
и глотнешь не пива уже, а горя.
Вообще, попытки создать что-то политическое превращаются в стихах Рыжего в какие-то стансы, сразу разбиваются, заполняясь лирикой. Как, например, в "Балладе" (1997), которая начинается словами:
На Урале, в городе Кургане,
в день шахтера или ПВО
направлял товарищ Каганович
револьвер на деда моего.
Но дальше эта картина словно растворяется без каких-либо разъяснений, становится каким-то снимком, кадром на ленте времени, которая, как при быстрой прокрутке киноплёнки, смазывает изображение, оставляя лишь ощущение мимолётности и преходящести происходящего.
Стихотворение «Я зеркало протру рукой…» (1999) передаёт ощущение осени, как самого поэтического времени года, что в русской поэзии идёт ещё с Пушкина.
Для пьяницы-говоруна
на флейте отзвучало лето,
теперь играет тишина
для протрезвевшего поэта.
Но Рыжий смотрит на осень не в окно, а в зеркало. Для него это не пейзаж, а фон автопортрета. И осень передаёт собой печаль, которую автор хочет закрыть, приблизив лицо к зеркалу. Однако, это не удаётся, так как ветер задувает листья на зеркало и лицо поэта растворяется в картине осени. Так вот и Борис Рыжий растворился в своей эпохе.