Лев Лукьянов

Вперед к обезьяне!

1

Лето 2… года обещало быть чересчур жарким. Солнце беспощадно палило землю. Сухие горячие ветры неслись над континентом. Термометр лез вверх как сумасшедший. Горели дома, пылали фермы, полыхали страсти. Великая национальная традиция подогревала страну.

Давно уже были забыты времена, когда о приходе нового дня человечество узнавало от петухов. На чердаках и на свалках ржавели останки будильников. Граждане теперь подымались с первыми выстрелами. Сначала за окнами пощелкивало редко и одиночно. Потом начинали трещать автоматные очереди. В ответ какой-нибудь умник палил ракетным снарядом. Ухал глухой взрыв, вздрагивали стены зданий, лопались стекла — очередной день приходил бесповоротно.

Регулярно посещал он и каменную коробку отеля «Коломбина». Когда-то это многоэтажное здание, похожее на гигантскую пачку сигарет с фильтром, занимала солидная международная организация, изучавшая проблемы национального суверенитета. В небоскребе было очень много труб и еще больше кранов.

Целое подразделение водопроводчиков бдительно следило, чтобы их хозяйство исправно служило разным народам. Мастера, возглавлявшего дело, звали Уотом. Он был честен и не допускал никакой дискриминации — большие и малые нации, на каком бы этаже ни размещались, получали воду бесперебойно. Своих подчиненных мастер Уот воспитал в духе доброжелательства и взаимопонимания, и даже представители Черной Африки не могли сказать, что в этом доме испытывали какое-либо ущемление в равных правах на холодную и горячую воду.

Мастера Уота ценили, и когда международная организация, убедившись, что ее небоскреб расположен не в самом спокойном месте земного шара, решила переменить местожительство, ему была предложена работа по новому адресу. Но Уот на старости лет не захотел покидать родину.

Теперь в здании разместился отель «Коломбина». Новые хозяева не могли не заметить превосходного состояния водопровода, и мастер остался на своем посту. Старик высоко ценил свою безопасную службу. «В наше время человек с головой не станет напрасно соваться на улицу, — повторял старый Уот при каждом удобном случае. — Вот моя старуха ушла два года назад за банкой фасоли и до сих пор не вернулась. Говорил я ей, упрямой, — сиди дома, пользуйся. Так разве женщина может понимать свое счастье?»

С ним никто не спорил: служащие отеля единодушно считали большой удачей, что в «Коломбине», не покидая ее надежных стен, можно было прожить всю жизнь. На втором этаже отеля имелся вполне приличный магазин, в котором торговали всем самым необходимым. В подвале круглосуточно светился огнями кафетерий. А крошечные комнатки-каютки в отсеке для служащих давали возможность на несколько часов отгородиться дверью от суеты и шума этого огромного постоялого двора.

Шума в отеле хватало — здесь часто проводились всякие празднества и торжества. В «Коломбине» встречались самые видные люди страны и самые именитые иностранные гости. Проверяя всякие санитарно-технические приспособления, мастер Уот лицом к лицу сталкивался с послами, звездами экрана, полководцами, факирами, государственными деятелями и прочими знаменитостями. В водопроводе и прочих санитарных сооружениях, как известно, нуждаются все. Даже сотрудники секретной службы, несмотря на абсолютно конфиденциальный характер их деятельности, время от времени были вынуждены прибегать к услугам мастера Уота. Он беспрепятственно заходил в комнаты, которые простым смертным посещать не полагалось, и был на короткой ноге с самим Главным детективом отеля. Агент при встречах улыбался и каждый раз задавал один и тот же вопрос:

— Тебя еще не ухлопали, старина?

— Живой, еще живой! — ухмылялся в ответ мастер и искренне кланялся.

Однажды Главный детектив оказал ему существенную протекцию. В тот раз отель обновлял свой женский батальон. Ни один из праздников не обходился без этой прелестной команды. Девицы вручали цветы, дирижировали оркестрами, стояли в почетных караулах или просто развлекали важных постояльцев. Хорошая внешность, безупречное здоровье, отличные манеры, благоразумное поведение девушек из «Коломбины» пользовались широкой известностью. А в холле первого этажа на мраморной доске золотом были даже начертаны имена сотрудниц, которым удалось выйти замуж за кого-либо из знаменитых гостей «Коломбины». Легко представить, какой осаде подвергался отель, когда проходил очередной приемный конкурс…

Трещали двери, гибла мебель, сыпалась штукатурка. Полиция с трудом наводила порядок, разгоняя визжавших, толкавшихся девиц по секторам. Через несколько часов абитуриенток кое-как удавалось рассортировать по масти — в одном секторе собирали шатенок, в другом рыжеволосых, потом брюнеток, блондинок. Но это была лишь черновая работа. Недели две девушек изучали медики, психологи, художники, хореографы и прочие знатоки. Отбор в отель «Коломбина» был, разумеется, гораздо более жестким, чем, скажем, при комплектовании экипажей космических кораблей. Но все тесты и испытания, которые предлагались девицам на пути в гостиничный рай, бледнели перед последним днем конкурса.

Совет директоров «Коломбины», признавая колоссальные достижения науки и техники, все же решающее слово оставлял за интуицией мадам Софи. Уже лет десять она успешно руководила заведением, наводя трепет на всю свою женскую команду. Толстая, бесформенная, всегда в одном и том же обвисшем допотопном костюме, с заметными усами над расплывшимся ртом, с темными глазами навыкате, Жаба, как втихомолку называли ее девицы, говорила внушительным трубным голосом и, горячась, энергично рубила воздух рукой. А при случае могла отпустить и приличную затрещину, от которой ее воспитанницы отлетали на метр в сторону.

Когда конкурс добирался до своего последнего дня и процеженное стадо претенденток превращалось в сотню взволнованных красоток, мадам Софи устраивала свой собственный экзамен. Он проходил в кабинете, надежно укрытом в недрах отеля. Мадам не переносила чужих глаз и посторонних советов. Единственно, к кому она иной раз прислушивалась, был Главный детектив. Он заранее тщательно проверял благонадежность избранниц.

Такого экзамена дождалась и восемнадцатилетняя Джета — дочь мастера Уота. Старик две недели волновался так, что стало покалывать сердце. Ему очень хотелось, чтобы дочь тоже служила в отеле. Много спокойней, когда девочка будет рядом…

Стройная темноволосая Джета сравнительно недавно вернулась к отцу — до семнадцати лет она жила у тетки в тихой провинциальной глуши. Вернулась она совсем взрослой и совершенно независимой. Собственно, все дети были такими: школы и колледжи посещать было опасно, ребят учило в основном стереовидение. Ну, а чему можно было научиться у экрана, все это хорошо знали.

Свое образование Джета существенно пополнила в недрах отеля. Помогая горничным, она повидала множество видных клиентов. И для развлечения служивой публики охотно копировала манеры и ужимки важных дам, увешанных бесценными лунными камнями. Все говорили, что это ей здорово удавалось. Когда Джете исполнилось восемнадцать, она решила послужить у мадам Софи. Все-таки всегда на людях, всегда в хороших нарядах, и жалованье довольно сносное. А за выдающиеся успехи и примерное поведение мадам Софи к тому же платила премиальные.