Оглядев себя в зеркале, она осталась довольна собой, хотя под глазами были темные круги. Потом вернулась в комнату, чтобы застелить смятую постель, и приготовилась со спокойным достоинством встретить Алана. Однако, когда в коридоре раздались его шаги, Шейла пришла в смятение, а сердце заколотилось с удвоенной силой. Кажется, спокойного достоинства у меня не получится, мелькнуло в ее голове.

6

Алан не сразу встал с постели после ухода Одри. Теперь уже и не Одри, почему-то с грустью подумал он. Восстановление памяти его прелестной девочки сулило ему много проблем. Наверняка хлопоты, которые ему доставляла Одри своим пребыванием в его доме, покажутся детскими игрушками по сравнению с тем, что его ожидает теперь. А собственно, на что он рассчитывал, добровольно взяв опеку над бедняжкой? Ведь он знал, что память рано или поздно у нее восстановится, об этом говорили все специалисты. Алан потер грудь ладонью, щемило сердце. Чувство утраты не проходило. Он улыбнулся, вспомнив выразительную мимику лица Одри… Нет, Шейлы. К новому имени придется привыкнуть. Впрочем, какая разница, Одри или Шейла, девушка ведь осталась той же! Он быстро выскочил из постели и пошел в ванную.

— Как меня зовут? — требовательно спросил Алан.

Его суровый и даже торжественный вид вызвал улыбку на лице Шейлы.

— Алан Велтон, мой опекун и ангел-хранитель, — четко, по-военному отрапортовала Шейла, с озорным видом вытаращив на него глаза.

— Хорошо, у тебя прорезалось чувство юмора. Впрочем, в озорстве вы и раньше были замечены, мисс Ландсберг. Теперь я убедился, что ты не изменилась и мы можем пойти завтракать. Там и поговорим. Возражений нет? — Он предложил ей руку, и они вышли из комнаты. — Придется заново представлять тебя Кэтлин, — сказал он ей на лестнице.

Шейла ходила теперь гораздо уверенней. Алану даже показалось, что у нее изменилась походка.

Покончив с завтраком, который по такому случаю Кэтлин накрыла в столовой, Алан приступил к разговору.

— Дорогая Шейла, ты утверждаешь, что вспомнила все. Это так?

— Ну, может, и не все… Я еще не знаю.

— Скажи еще раз, как тебя зовут.

— Шейла Ландсберг, двадцать три года, рост сто шестьдесят восемь сантиметров, — одним духом выпалила она. — А кто такая Одри Белл? — поспешила она задать один из вопросов, теснившихся в ее головке.

— В клинике, пока ты была без сознания, кому-то в голову пришло назвать тебя этим именем, — солгал Алан. — А ты помнишь тот момент, когда тебя сбила машина, или то, что предшествовало столкновению?

Шейла задумалась, пытаясь вспомнить, почему она оказалась на Тридцать шестой улице. Память ничего не подсказала ей, и она грустно покачала головой.

— Наверное, память не совсем восстановилась.

— Не будем расстраиваться. Скоро приедет мой брат со специалистом. Они разберутся, что происходит с твоей памятью.

— Ты вызвал врачей? — изумилась Шейла.

— А как же. Они уже в дороге.

— Неужели ради меня врачи приедут из Нью-Йорка в такую даль?

— Если бы я не забрал тебя сюда, ты до сих пор оставалась бы под их наблюдением — до полного выздоровления.

— А почему ты забрал меня из клиники?

— Ты ведь не помнила своего домашнего адреса.

— На всякий случай, пока я снова все не забыла, я жила в тридцать седьмом доме по Амстердам-авеню, пятнадцатый этаж.

— А что привело тебя на Тридцать шестую улицу, ты не помнишь?

— Нет, — упрямо повторила Шейла и опустила глаза.

— Ты была замужем? — Алан увидел в глазах Шейлы удивление. — Иногда замужние женщины не носят обручального кольца.

— Я не была замужем, — тихо ответила Шейла и посмотрела на левую руку, на которой сверкал подарок Алана. Она вспомнила, что хотела спросить у него. — Зачем ты сказал?..

Но Алан не дал ей закончить вопрос.

— Может, у тебя были близкие отношения с каким-нибудь мужчиной, который жил на Тридцать шестой улице? Или просто друг?

— Я жила вместе со старшей сестрой… и ее мужем, — промямлила она неохотно. — Лучше скажи, почему я ношу твое обручальное кольцо? Или мы не обручены и ты не вправе задавать вопросы о моей личной жизни, — холодно заявила Шейла.

— Извини, мне не следовало задавать тебе вопросы такого характера. — В голосе его слышалось искреннее сожаление. — Но эти вопросы тебе зададут врачи, — добавил он.

— И я обязана буду отвечать на них?

— Как хочешь, тебя никто принуждать не будет. Это делается для того, чтобы помочь тебе, — сухо сказал Алан. — Полагаю, до приезда врачей тебе стоит отдохнуть.

— Я хотела у тебя спросить… — Шейле очень хотелось избавиться от груза вопросов, возникших за утро.

— Мы еще успеем с тобой поговорить, — успокоил ее Алан. — Ты мне по-прежнему доверяешь?

— Как я могу не доверять человеку, в постели которого провела часть ночи? — насмешливо сказала Шейла.

Алан засмеялся, пытаясь за смехом скрыть свое смущение. Шейла с удовольствием наблюдала за ним. Что бы ни случилось с ней дальше, она навсегда сохранит к нему в своем сердце теплое чувство, так похожее на любовь. Такого чувства она еще ни к кому не испытывала. Если, конечно, память не подводит ее.

— Тебе ничего не грозило, ведь я дал слово Майклу, что и пальцем не дотронусь до тебя. Я говорил тебе об этом.

Алан заметил, что Шейла слегка покраснела.

— Ты самый милый опекун на свете, — шутливо сказала она и кокетливо опустила ресницы. — Да, я забыла сказать тебе, что мою сестру зовут Айрис Эшбрук. Она замечательный человек и…

— Потом расскажешь, — перебил ее Алан, — сейчас тебе надо вернуться в свою комнату и полежать, стараясь ни о чем не думать. Ты обещала мне как-то, что будешь вести себя хорошо, — напомнил ей он. — Правда, тогда тебя звали Одри, — пробормотал он.

— Я, Шейла Ландсберг, обещаю слушаться и впредь своего опекуна, — пообещала она. — Но у меня к тебе столько вопросов!

— Понимаю, — сказал Алан и посмотрел на часы. — Скоро приедут врачи, у тебя не остается времени на отдых.

— Иду, — ответила Шейла и вышла из столовой.

Лежа на кровати у себя в комнате, она вновь и вновь вспоминала ощущения, которые испытала, проснувшись в объятиях Алана. Невероятно, чтобы она, Шейла Ландсберг, отличавшаяся чрезмерным целомудрием, по мнению ее сестры, прибежала среди ночи в спальню мужчины и залезла к нему в постель! Сейчас в это трудно поверить. Стыдно признаться, но ощущение тепла его тела, тяжелой руки на своей талии вспоминать приятно, думала она, и щеки ее заливал жаркий румянец. Задумавшись, она не услышала, как в комнату вошли двое мужчин и Алан.

— У нашей пациентки прекрасный цвет лица, — громко объявил Майкл Велтон.

Шейла увидела вошедших мужчин и до подбородка натянула на себя одеяло.

— Добрый день, — тихо произнесла она.

— Добрый день. Я слышал, данное вам в клинике имя вас не устраивает.

Алан ободряюще улыбнулся Шейле.

— Пока вы будете разговаривать, я пойду распоряжусь насчет ланча, — сказал он и оставил ее наедине с врачами.

Благодаря тактичности Майкла Велтона и высокому профессионализму психотерапевта, которого он привез с собой, разговор не показался Шейле утомительным. Через двадцать минут они просто болтали и смеялись.

Под конец разговора Майкл поинтересовался, как ей понравилось пребывание в этом доме.

— Мне здесь очень хорошо. Алан и Кэтлин заботятся обо мне как родные.

— Я разрешил Алану увезти вас сюда в надежде, что свежий воздух и хорошее питание ускорят ваше выздоровление. Судя по вашему виду, я не ошибся.

— Да, место здесь чудесное, — согласилась Шейла. — А Кэтлин так вкусно готовит, что один запах возбуждает аппетит.

— Полагаю, мы с коллегой скоро сами сможем убедиться в этом. У вас нет претензий к поведению моего брата? — спросил Майкл с лукавым блеском в глазах.

— Что вы, Майкл, я еще не встречала такого доброго и терпеливого человека, как Алан. — Шейла сделала вид, что не поняла намека Майкла, и все-таки покрасневшие щеки выдали ее с головой. Если бы он узнал о ее поведении этой ночью!