Ван Лав. Держи меня крепче. Часть вторая

Шер гнал так, словно катастрофически опаздывал на собственные похороны, когда у них там, на кладбище, уже вовсю звенел погребальный колокол, лишь немногие, самые близкие друзья, заговорщицки переглядывались, будучи в курсе, что этот персонаж с критическим чувством собственного необузданного Эго никогда не опаздывает: он либо приходит, либо нет.

Мысли его были стремительны, как сиганувшие с балконов самоубийцы, что влекло за собой почву для ассоциирования себя Мишелем Вальяном и, как следствие, экстремального разгона. У светловолосого парня были на то определенные причины. А именно: нежданное заточение братца-акробатца. Он даже не знал точно, чего хочет: толи спасти его от рук "братанского правосудия", толи... убить. Да и в голове бегущей строкой начала прогоняться брошенная Оливером последняя фраза, сказанная после того, как Шер отдал ему лист с текстом: "Что, ни дня без строчки, ни часа без интрижки? Даже не знаю: радуешь ты меня или огорчаешь, крошка..."

После этих слов хотелось со всей дури зазвездить усмехающемуся Олли, но Артем прекрасно знал, что не прав, и еще знал, что ни за что больше не подойдет к своей (уже не своей) малышке...

Но все же позвонил - сам. И еще больше усугубил положение вещей.

Думать об этом не хотелось совершенно, так что он вновь начинал обмусоливать в своей голове поступок друзей, который не лез ни в какие рамки восприятия. Их глупые догадки смешили (но как-то по-черному), что уголки его губ подрагивали, а в глубине души эхом раздавался мефистотельский смех, и одновременно с этим заставляли набегать на лицо подозрительно-набухшим тучкам, из которых норовили вырваться Капитошки. Идиотская идея с пытками Оливера ему и боком не лежала, казалась абсурдной и вздорной. Но сами фанки-маны, кажется, считали себя великими гениями тысячелетия. И это несмотря на то, что с ними был благоразумный Дэн - единственный, у кого из членов команды была голова на плечах и кто никогда не пускался в подозрительные авантюры; хотя с этих безумных мальчишек станется уложить Ванильного в багажник, предварительно воткнув в рот кляп и связав руки-ноги.

Илья, сидя на заднем сидении, пытался уговорить водителя сбавить скорость, ровно до того момента, пока не узнал, что же произошло. Крамольный захват друга-предателя был ему не по душе, так что он, перебравшись вперед, сменил позиции приоритетов и стал подгонять Артема.

Его бодрый трёп был прерван нетерпеливым звонком Джавы. Артем, промахнувшись по кнопочке, включил громкую связь.

- Эй, скоро еще? - вскричала трубка голосом раздраженного Сергея.

- Скоро, оркестр с цветами можно не подавать, - буркнул Шер.

- Ну, спасибочки, браза, - ехидно поблагодарил Сергей, затем трубку из его рук выдрал Малик и очень недовольно поддел Артема:

- От какой из сестричек едешь, Казанова?

- В смысле?

- В смысле, мы в курсе, что Соня и Королева Весны сестры.

- Правда? - округлил глаза Илюха, воззрившись на чересчур спокойного Шера. Адски спокойного. Показушно спокойного.

- И что? - фыркнул водитель, поддавая газу. - Встречаюсь-то я не с Соней.

Он уже хотел сбросить, но с той стороны трубку перехватил Владимир и стал, в своем обычном репертуаре, нагнетать панику:

- Где вы? Идиоты! Тут кошма-а-ар, что твор...

Затем его крик оборвался, кажется, кто-то сунул ему в рот свой протухший носок - послышалось брезгливое фырканье, звук битого стекла, возня, затем трубка сама собой замолкла. Артем лишь задумчиво вертел ее в руке, другой придерживая руль.

- А Матв в курсе, что вы встречаетесь? - задал провокационный вопрос Илья.

Пребывавший в состоянии задумчивости Артем не сразу понял, о чем его спрашивает друг:

- Кто?

- Кто-кто... Егор - их братик.

- Ты что, он меня прибьет, - усмехнулся Артем.

- Подожди-подожди, выходит, Королева Весны - его двойняшка? - Илью постигло озарение.

- Ага.

В этот момент из ближайших кустов выскочили два запыхавшихся блюстителя дорожного эскадрона, лениво теребя в руках радар и посох правопорядка.

Сей вандальный агрегат вызвал в душе Охренчика бурю негативных эмоций, так что, притормаживая, он принялся мастрески плеваться нецензурностями, словно его скромная персона гордо маячила на вершине хит-парада по плевкам и так же горделиво-скромно придерживала удачно пристроившийся на черепушке, как воронье гнездо, лавровый венок в честь попадания имени сего индивидуума в Книгу рекордов Гиннесса, причем, как минимум, троекратно.

Фотограф, в свою очередь, больше, чем глупым поступком идиотов-друзей и тем, что они не могут к ним быстро попасть, был расстроен фактом, что у него не имелось с собой даже советской "мыльницы", чтобы заснять драгоценные кадры, которые можно было бы загнать в газету, где он подрабатывал на полставки, в рубрику "Полезные советы". Он уже даже заголовок придумал - "Как отболтаться от козла в погонах" (благо, это еженедельное издание цензуру терпело), оставалось только договориться с напарницей-журналисткой, имеющей подвешенный язык, а уж фотки с красавцем-другом он бы подогнал, но... Но за отсутствием приличного средства фотографирования (у него и телефон полностью разрядился) пришлось лишь прикусить губу? Пробормотав обреченно: "Гайцы...", - и просто молча наблюдать, нервно оттарабанивая трясущимися от недовольства руками барабанную дробь.

- Сержант Прохоров! - приставил к козырьку руку, подбежавших "зеленый" ДПСник. - Можно Вас на минутку?

- На минутку? А ты успеешь? - проговорил себе сквозь зубы Артем и опустил окно, широко улыбнувшись пацаненку в погонах, в глазах которого не по-детски плескалась алчность. И, уже вслух: - Да, конечно. Какие-то проблемы, командир?

От невольного "командира" юнец возгордился и почувствовал себя на вершине мира:

- Ну, если Вы не считаете проблемой скорость под двести километров в час... - он многозначительно обвел его тачку взглядом, явно намекая на зелененькие откупные.

Но Шер был слишком зол, чтобы сюсюкаться с сержантиком и зло отчеканил:

- А Вы не желаете проверить мои документы? А вдруг моя малышка угнана?

С Прохорова денежно-возбужденный настрой как ветром сдуло. Он стал подмечать всякие детали, которые, безусловно, говорили о том, что перед ним крупная шишка в криминальном мире. Таким образом, сержант заприметил нервные постукивания Ильи по приборной панели, сопоставил их с маниакальным взглядом водителя и сделал соответствующие выводы: два нарика украли тачку. У него тут же забегали глазки и голову стали посещать фривольные картинки о повышении и переводе в отдел поимки преступников - уж что-что, а быть ДПСником в сорокоградусные морозы или в сорокоградусную жару гораздо хуже, чем сидеть в кондиционируемом офисе, вяло перебирать бумажки и, потягивая кофе, создавать вид бурной работы мозга.

- Предъявите документы! - срывающимся голосом потребовал Прохоров, а его пухлый напарник, зачуяв неладное, трясущимися руками стал доставать из кобуры пистолет.

- Эй, вы чего, парни? - забеспокоился Артем, только сейчас осознавший, что ездит на чужой машинке. У него этот факт вообще из головы вылетел, словно вода сквозь решето.

- Молчать! Документы!

- Может, договоримся?

Илюха забарабанил еще сильнее, Шер паниковал, но виду старался не показывать.

- Документы! И выходим из машины, подняв руки!

- Слушай, командир, - принялся уговаривать служителя дорог Артем, - я же говорил это не в серьез, а в совещательном порядке...

- Из машины! И друг пусть тоже выходит!

Собиравшийся похихикать над неудачником-другом Илья стушевался:

- А я-то за что?

Крик Прохорова сорвался на визг:

- Из машины! ВОН! Руки на капот, наркоманы!

Дальнейшие заверения об ошибке и неверном понимании друг друга сошли на "нет", документы с влиятельной фамилией Охренчик, как и телефоны, ключи, подозрительные пакеты, полетели в вещдоки за фантастической догадкой блюстителей правопорядка о подделке; руки недавно крутых брейк-дансеров оказались в наручниках, а сами они, шипя на мир благим матом, еле теснились в немедля приехавшем "бобике".