Следом за ней прошмыгнул Роман, чувствуя, что еле успевает.

— Это что, магия? — спросил он минут через пять, вернувшись назад.

— Как хочешь, так и понимай, — туманно ответил Аристарх. — Когда-то и коробок со спичками чудом казался.

— Ты хочешь сказать, что это какие-то продвинутые технологии? — не отставал Роман.

— На Земле ими пользовались, когда о телевизорах и телефонах ещё никто и не догадывался.

— А почему перестали?

— Очень многое изменилось с тех пор, но это отдельный разговор и пяти минут для этого не хватит. Будем свободнее, глядишь, я тебе чего и расскажу. А про колечко помни, если заговоришь, то тот, кто тебя услышит, тут же и увидит.

— Запомни, что обещал рассказать. Вернусь специально для этого.

— Вот и правильно. А сейчас иди и помни: чем опаснее, тем ты ближе к своей цели. Дар твой предсказательский против выполнения предназначения работать не будет.

— Ничего себе перспективка, — Роман покрутил головой. — С нормальной жизнью, похоже, придётся распрощаться.

— Как будто ты уже с ней не распрощался, — усмехнулся Аристарх. — Ну, иди, а то к брату опоздаешь.

Отдельно стоящее здание спортивного зала, когда то принадлежало ПТУ. Но какие-то ловкие личности на заре перестройки перевели училище в другое место, чтобы использовать производственные и учебные помещения для своих целей. Степаныч, руководитель школы боевых искусств, сумел благодаря связям среди бандитов, некоторые из которых его бывшими ученики, отхватить лакомый кусочек в виде спортивного центра себе.

Роман приехал вовремя, но Костя как всегда был уже на месте.

Он схватил брата за руку и повёл в сторону ремонтирующейся сауны.

— Рассказывай. Кто и что? — Костя был настроен решительно.

Роман огляделся и сел на деревянную лавку, брат понял это по-своему.

— Жучков быть не может. Я полностью переоделся и ещё ночью выбрался из дома. Сюда приехал на частнике.

— Собственно скрывать и нечего. Если кто подслушивает, они всё знают.

— Савельев всего лишь подполковник. Я пойду к Глинскому, и всё разъяснится.

— Этот твой Савельев выполняет приказ, а кто и зачем заказывает эту музыку, узнать будет не просто. Боюсь, что твоему полковнику это тоже будет не по зубам.

— А что ты предлагаешь?

— Надо ехать к отцу. Он лучше нас понимает расстановку сил. Если кто и сможет что-то сделать — это он.

— Может быть ты и прав, — у Кости от бессилия против явного беззакония даже лицо побледнело. — Не будем терять время.

Но уйти они не успели. У самого выхода их перехватил Степаныч.

— Вы куда это собрались? — не предвещавшим ничего хорошего голосом спросил он, перегородив своим большим телом двери. — А с китайцами кто разбираться будет? Вы что забыли?

— А что, братишка, давай хоть на китайцах отыграемся? — вдруг весело спросил Роман, бросив взгляд на Костю.

Костя, молча, кивнул и ещё сильнее сжал губы. Ничего не понимающий Степаныч, однако, спрашивать не стал, удовольствовавшись их согласием.

Свою очередь Роману пришлось ждать довольно долго. Злой Костя буквально растерзал своего противника, сравняв счёт в серии: три — три. Когда на помост вышел Роман, сухонький седой китаец, руководитель школы, до того спокойно наблюдавший за поединками из первого ряда, неожиданно вскочил и подбежал к тренеру, непосредственно руководившему бойцами гостей. Он стал что-то энергично шептать ему на ухо, явно, очень волнуясь при этом. Тот, выслушав своего босса, с помрачневшим лицом направился к Степанычу и, уважительно поклонившись, стал что-то ему говорить. Степаныч кивнул головой и подошёл к Роману.

— Не знаю что это за херня, — зло сказал он, — но китайцы объявили, что сдаются в этом поединке без боя, и просили передать тебе своё нижайшее почтение. Ты чего-нибудь понимаешь?

— Откуда? — сделав непонимающее лицо, ответил Роман, хотя и не особенно удивился. Но как это объяснить Степанычу?

В перерыве, после боя, в котором китайцы сравняли счёт, Роман подошёл к их руководителю, чтобы выяснить причину отказа от поединка. При приближении Романа китаец вскочил и склонился перед ним в глубоком поклоне. Чтобы поговорить с ним Роману пришлось, чуть ли не силой, заставить его выпрямиться.

— Объясните в чём дело? — вежливо спросил он.

— Вы, наверное, смеётесь надо мной? — тихо проговорил китаец, отводя при этом глаза. — Такого чи я не видел даже у самых великих бойцов, а насмотрелся всякого.

Слова старого учителя только подтвердили мысли самого Романа и он, извинившись, вернулся к своим.

— И что он тебе сказал? — нетерпеливо поинтересовался обычно выдержанный Степаныч.

— Сказал, что чи моё для них слишком велико, — ответил Роман, как можно небрежнее, чтобы скрыть своё понимание.

— Как он его сквозь трусы сумел разглядеть? — хихикнул только что проигравший бой, но не унывающий Валерка Слепцов.

— Зато тебя не только не испугались, но и навтыкали по самое не могу, — цыкнул на него Степаныч. — Похоже, у тебя там этим чи и не пахнет.

Шутка учителя разрядила обстановку, и может быть ещё и поэтому следующий бой, а с ним и весь турнир, выиграл обычно не блиставший Славик Погосян. Степаныч пошёл к гостям, чтобы пригласить их на обед, который устраивал в китайском ресторане бывший ученик, а сейчас спонсор школы, господин Гуреев, а Костя и Роман воспользовались моментом, чтобы смыться.

— Куда теперь? — Роман действительно не представлял, что дальше делать.

— Сам же предлагал — к отцу.

— Предлагать-то предлагал, но что-то засомневался. Слишком всё фантастически звучит, чтобы идти с этим наверх.

— Вот пусть батя и решает, — решительно положил конец спору Костя. — Он лучше нас представляет с кем и о чём можно говорить.

Спор на этом закончился и, поймав такси, они поехали в центр, где располагалась нынешняя резиденция Верховского старшего. Завершив работу в конторе, Александр Михайлович создал консультационную фирму, что-то вроде детективного агентства для фирм — монстров, а что он для них делал, знали только считанные люди из руководства.

Заявились братья без звонка и предварительной договорённости, но Александр Михайлович сразу почувствовал, что это не блаж. Быстренько раскидал срочные дела, отменил совещание и пригласил сыновей в кабинет.

— Это то, что я видел собственными глазами, — завершил свой рассказ Костя, взявший на себя вводную часть разговора.

— Теперь ты, Рома, — повернулся полковник к младшему сыну.

Отцу Роман выложил всё до мелочей, не пугаясь фантастичности событий.

— Как разобраться, где сны и бред от травмы, а где реальность? — задумчиво спросил отец, ни к кому не обращаясь.

— Всё реально, — решился, наконец, Роман на последнее средство.

Он встал посреди кабинета и потёр кольцо на мизинце. Вокруг как будто ничего не изменилось, но по широко открытым от удивления глазам отца и брата Роман понял, что Аристархов подарок сработал.

— Убедил? — спросил он громко, чтобы прогнать наваждение.

— Не то слово, — качая головой, прошептал старший Верховский, а Костя только переводил взгляд с отца на брата.

— Что это за чертовщина, я и сам пока не очень, — честно признался Роман. — Насколько понял из туманных объяснений Аристарха, что-то вроде высоких биотехнологий, использующих особые зоны мозга, а в просторечье — колдовство.

— Теперь понятно, почему за тобой охота, — взгляд отца стал тяжёлым и жёстким. — Но мы поборемся. Как я понял из вашего совместного рассказа, до какого-то момента всё шло хорошо. Глинский отнёсся ко всему с пониманием: попытался разобраться, задержал преследователей и направил к Аристарху. И где-то в этот промежуток между ужином у колдуна и твоим приходом домой резко меняется мнение о том, как к тебе относиться. Вывод: кто-то очень влиятельный как раз в это время узнал о твоём существовании. Знали об этом: Глинский, Южный, Костя и Аристарх.

— Преследователи к этому времени уже сбежали, — добавил Костя. — Я всё время был с Южным, он никому не звонил. Потом явился Савельев уже нацеленный на поимку Романа.