Сняв куртку и всю верхнюю одежду, я уже собралась прокрасться в свою комнату, как вдруг меня окликнули. Я остановилась, и, сделав милое выражение лица, развернулась.
- Да, мам? – чего это руки у меня подрагивают? Зашибись! Собственной матери уже боюсь!
- Ты где была? – она вопросительно посмотрела на меня.
- В магазин ходила.
- Зачем?
- За подарком. А чего ты меня как на расстреле расспрашиваешь? – удивилась я.
- Кто-то обещал суп сварить, если ты не забыла. Так ты идёшь, или мне самой? – поинтересовалась мама, скептически меня оглядев.
- А, да! Я сейчас через минутку приду – переоденусь только. – Я зашла в комнату, прикрывая дверь – что-то не нравится мне её допрос, не к добру это! Разговор, значит, какой-то назревает.
Когда я явилась в кухню, то там никого не обнаружилось. Облегчённо вздохнув, я потянулась за кастрюлей, и принялась хозяйничать – показалось мне, ну, на счёт разговора. Суп варился, я всё думала про ненаглядного, который никоим образом не хотел уходить из моей головы, вдоволь уже настрадавшейся. Когда всё было готово, я громогласно вопросила:
- Кто хочет есть?
Как оказалось, есть хотели все, не я одна. Папа, как ни странно, освободился сегодня пораньше, и теперь вся семья была в полном сборе. Я налила всем своего фирменного супчика и расставила уже перед сидящими членами семьи, а затем и себе. И села. Ели в тишине, никто даже не пытался хвалить мой суп, от чего я чуть не надулась – такая вкуснятина, а они помалкивают! Но я лишь не надулась потому, что думала о моём Синицыне. Он-то их и спас от вселенского гнева.
- Спасибо, крошка. Было очень вкусно, - папа наклонился, поцеловал меня в щёку и потрепал по голове. – Ты спишь, что ли?
- Угу, - с набитым ртом ответила я, не отвлекаясь от мыслей. Макс улыбнулся, продолжая вкушать еду. Кажется, он меня раскусил.
Когда все ушли, кроме мамы и меня, - а я всё ещё ела, уставившись в одну точку – мама неожиданно спросила:
- Милая, о чём ты думаешь?
- О чём? – не ожидав такого вопроса, я моментально покраснела. – А... о школе. Об экзаменах...
- Знаешь, а ты суп пересолила. – Мама улыбнулась. Вот я и попалась!
- Ой, правда? – я попыталась сделать вид, что в пересоле никаких намёков нет. – А папа с Максом ничего не заметили...
- Вообще-то, заметили, просто промолчали. Не видела, как они переглядывались? Ну вот, и я про то же.
- Про что – то же? – мои брови поползли наверх.
- Милая, да ладно, не выделывайся! Как его зовут? – мама уставилась на меня, как самый великий заговорщик заговорщиков.
- Мам, кого - его? Не понимаю, о чём ты... – спокойно сказала я.
- В Славу, да? – я подавилась, едва услышала его имя. Но я же никому не говорила, что мы со Славой друзья! Кроме Маринки, но они с мамой давно уже не виделись. – Дочь, да знаю я, что вы друзья – мы же с его мамой на одной работе трудимся, как-никак! Но то, что вы друзья, тебе совершенно не мешает влюбиться в него, не так ли?
Я залилась краской, и смущённо улыбнулась. Всё точно.
- Какие у вас интересные отношения... Враги, друзья, пара...
- Мам, мы не пара! – воскликнула я, но тут же утихомирилась – нечего всему дому знать о моих отношениях с Синицыным. – Я просто... просто...
- Влюблена. Ну да, о таком я не подумала... И вы об этом не разговаривали?
- Ма, ну с чего ты взяла, что он чувствует ко мне то же самое, что и я к нему? – я подпёрла лицо рукой, готовясь к душевному разговору.
- Не знаю, просто так думаю, - то ли мне показалось, что она это загадочно ответила, то ли что... – Знаешь, мы решили с Дарьей Павловной семьями отметить Новый год...
Я чуть не подскочила.
- Ты что, мам, серьёзно? – она кивнула, и я кинулась её обнимать. – Вот здорово-то!
- Дорогая, аккуратней! Лучше иди, и обрадуй своего друга, - мама расцепила мои объятия, и вложила в руки телефон. – Шуруй.
Я поскакала в комнату и тут же набрала его номер. Гудок, гудок, гудок...
- Ты передумала? – было первым, что выдал друг.
- Нет, но у меня кое-что получше... – интригующе выдала я, улыбнувшись отличной новости.
* * *
- Мам, куда ты салфетки положила, а? – спросила я, уже обегав кухню вдоль и поперёк, в поиске какой-то пачки салфеток.
- Милая, они в шкафчике, - крикнула мама, гремя посудой в зале.
Я вытащила салфетки, и поскакала к родительнице – с минуты на минуту должны прийти Слава и его мама, а я тут как коза горная бегаю и прыгаю, помогая маме. Да, уже тридцать первое декабря, Новый год начнётся часа через три или четыре (не слежу за временем!), а ещё не одета – то есть, одета, конечно, но по-домашнему. Мама уже что-то сотворила на моей голове, я успела накраситься, но вот не одеться...
Мама это только что заметила, и тут же возмутилась:
- Это что за вид, дорогуша? Ну-ка марш в комнату переодеваться – я на что тебе такое превосходное платье купила, м-м-м? Чтобы через пару минут тут как штык была, ясно?
- Слушаюсь! – я ввалилась в комнату, и тут же стала скидывать с себя домашнюю одёжку. Да, платье мама действительно красивое купила – голубое, атласное, с неглубоким вырезом на груди, до коленей и застёгивается на замочек. Я натянула на себя светло-коричневые капроновые колготки, а затем осторожно влезла в платье. Застегнув его, я взглянула в зеркало – ну а что? Неплохо на моей стройной фигурке смотрится...
- Моя ты красавица, - услышала я за спиной голос мамы, и обернулась.
- Нравится? – весело спросила я.
- Супер, - засмеялась она, а затем подошла ко мне. – Но с этим будет в сто раз лучше. Закрой-ка глаза.
Я прикрыла глаза, и почувствовала, что что-то холодное легло на мою шею, а затем с ушей сняли серьги, и надели другие.
- Ну, теперь всё, - услышала я, и открыла глаза. – К зеркалу повернись, глупышка!
- Вау... – только и протянула я, затронув прекрасное колье с голубыми и белыми камешками. – Мам, откуда оно у тебя? Первый раз вижу...
- Вообще-то, это я тебе купила, - просияла она.
- Мне? Спасибо! Очень красивые!
- А главное под твои глаза подходят. Ты должна очаровать сегодня своего друга – грех, если такая красавица не понравится!
Я улыбнулась, и тут мы услышали, что кто-то заходит в дом, шумя пакетами. Так, папин голос... О, а теперь и Дарьи Павловны! Я уже собралась бежать со всех ног к двери, но мама положила мне руку на плечо.