Александра Викторовна Богданович

Три последних самодержца

Предисловие

История России… Великая и сложная панорама судеб страны на протяжении столетий. Она наполнена множеством разнообразных событий и бесчисленным количеством персонажей, полна настоящего пафоса и глубокого драматизма. Сегодня очевидно, какой большой интерес к прошлому наблюдается в нашем обществе. Это нельзя считать случайным. Понять настоящее до конца нельзя без учета прошедшего, которое незримо многое определяет в дне нынешнем. По своей органической, глубинной сути история неделима. Оценка ее не может быть однозначной; она не может быть ни «хорошей», ни «плохой»; ее нельзя ни «обелить», ни «очернить». Прошлое нельзя рассматривать и в сослагательном наклонении. Что было — то было. Было же всякое: и величие побед, и горечь поражений; удивительные подвиги, примеры бескорыстия и самопожертвования — рядом с трусостью, эгоизмом и бездушием; роскошь и изобилие, с одной стороны, нищета и бесправие — с другой. Последние годы довольно часто раздаются голоса о «кризисе истории».

Думается, что подобные утверждения не совсем точны. Уместней говорить не о действительной истории, а о крушении тех мифологем, которые создавались как профессиональными историками, так и многими другими на протяжении довольно длительного времени. В угоду сиюминутным интересам «текущего момента» события часто произвольно препарировались, из событийного контекста выхватывались отдельные исторические факты и эпизоды, которые затем свободно «интерпретировались» в соответствии с ходульными идеологическими схемами. Такой подход был характерен не только для истории советского общества, но в значительной степени и для дооктябрьского периода.

Большую роль в изменении сложившегося положения, в придании истории истинного колорита и своеобразия играет широкая публикаторская деятельность, развернувшаяся в нашей стране в последние годы. Достоянием читательских кругов становятся многие свидетельства минувшего, как никогда не публиковавшиеся в СССР, так и появившиеся давно и относящиеся к разряду книжных раритетов. В это число входит и дневник Александры Викторовны Богданович, вышедший небольшим тиражом в 1924 г. в издательстве Френкель и сохранившийся лишь в некоторых крупнейших библиотеках.

В центре Ленинграда, на Исаакиевской площади стоит импозантный трехэтажный особняк, построенный еще в 60-е годы XVIII века для Л. А. Нарышкина (дом № 9, архитектор А. Ринальди). В 20-40-е годы прошлого века дом принадлежал поэту И. П. Мятлеву, а затем его владельцем стал Евгений Васильевич Богданович (1829–1914). Это была заметная фигура в иерархическом ареопаге самодержавия: генерал от инфантерии, член совета министра внутренних дел. С конца XIX века он состоял старостой Исаакиевского собора, был почетным членом правления «Исаакиевского братства» и издавал различные брошюры ультра-патриотического содержания. Он был женат на дочери егермейстера В. Н. Бутовского — Александре Викторовне, перу которой и принадлежит предлагаемое вниманию читателей сочинение.

Перед нами интересный по содержанию и форме источник, в известной степени отражающий умонастроения и взгляды всего петербургского «бомонда» на переломном рубеже российской истории — в период кризисов, войн и революций. Волею событий достоянием общественности стал документ, который тщательно скрывался от посторонних. Залогом искренности автора служит сам характер материала — личные записи, не предназначавшиеся для опубликования. Это выгодно отличает такие свидетельства от тех, которые можно, например, почерпнуть в мемуарах, где последующие события и представления часто ретушируют ушедшую действительность. Делавшиеся на протяжении нескольких десятилетий приватные дневниковые заметки петербургской аристократки дают яркую панораму высших слоев российского общества, державших в своих руках основные рычаги государственного управления и потерпевших в конечном итоге историческое поражение.

Многие аспекты драмы старой России, завершившейся крахом монархии, становятся ясней и понятней, когда удается заглянуть за кулисы власти с помощью автора дневника.

Конечно, изучать историю по данной книге нельзя, но она позволяет расширить знания о многих событиях и увидеть мир глазами тех, кто искренне хотел сохранить старый уклад российской жизни, где было тепло, сытно и уютно меньшинству и где подавляющее большинство населения влачило жалкое, нищенское и бесправное существование. Сегодня очевидно, что попытки спасти разлагавшийся самодержавный режим были бесперспективны. Масштабы социальных противоречий были столь велики и остры, что делали революционный взрыв неизбежным. Приближение его чувствовали и многие современники, в том числе и из кругов придворно-сановных сфер, к которым принадлежали супруги Богданович. Будучи рьяными монархистами, приверженцами «партии порядка», они не хотели никаких серьезных реформ, видя в них угрозу традиционному и «священному» принципу самодержавной власти, которая одна должна была решать все внутренние и внешнеполитические проблемы. В силу своих убеждений истоки политических и социальных конфликтов они видели не в глубинных реальностях российской жизни, а в ошибках и просчетах отдельных должностных лиц, заговорах «анархистов и социалистов», неблагоприятном стечении обстоятельств и прочее.

На страницах дневника нашли отражение многие важнейшие события отечественной истории конца XIX — начала XX в.: движение народовольцев, убийство Александра II, смерть Александра III и воцарение Николая II, «Ходынка», рабочие и крестьянские выступления, русско-японская война, «кровавое воскресенье», революция 1905–1907 гг., убийство П. А. Столыпина и многое другое. Записи Александры Викторовны интересны и тем, что позволяют увидеть «скрытые черты» влиятельнейших деятелей царской России, их борьбу за теплые и доходные местечки, методы достижения своих целей. Не обходят стороной дневниковые записи и самого царя, и его ближайшее окружение. Читатель найдет в книге немало свидетельств корысти, недальновидности, презрения ко всем и вся многих из тех, кто по праву рождения окружал «государя-императора» и часто обладал огромным влиянием и бесконтрольной властью.

В 1896 г. Александра Викторовна переписала в дневник четверостишие:

На Руси — увы, —

Злые две напасти:

На низу — Власть Тьмы,

А вверху — тьма власти.

С автором этого стихотворения В. А. Гиляровским нельзя не согласиться.

Владельцы нарышкинского особняка многое и многих знали. Они были хозяевами одного из известнейших петербургских салонов. Длительное отсутствие в стране политических свобод, политических партий, независимой прессы, жесткая и мелочная регламентация всех форм общественной деятельности — все это способствовало тому, что роль неофициальных собраний и вообще закулисной деятельности была невероятно велика. На вершине социальной иерархической пирамиды России восседал монарх, а у подножия трона концентрировались группы разнообразных лиц, из числа тех, кто хотел сыграть свою «историческую партию», сделать служебную карьеру, нажить состояние, покрасоваться чинами и властью, удовлетворить свои амбиции и честолюбие. Эти придворные круги во многом определяли курс государственной политики. Симпатии самодержавной власти менялись, вчерашние всесильные временщики уходили со сцены, на смену им спешили другие, стремившиеся использовать для возвышения и благоприятный случай, и «тайные рычаги» светского Петербурга. В системе сложных закулисных ходов большую роль играли столичные салоны, во многих из которых делалась и политика и политики. Чем дряхлей становился режим, тем большую силу набирали эти незримые центры власти.

Здесь формулировались программы действий, создавались и дискредитировались репутации, концентрировалась конфиденциальная информация, способствовавшая возвышению одних и низвержению других. Если в конце XVIII — начале XIX в. дом на Исаакиевской площади видел Д. Дидро, Ж. де Сталь, А. Шлегеля, А. С. Пушкина, П. А. Вяземского и других выдающихся людей, то во времена трех последних самодержцев, как правило, политические симпатии хозяев определяли и круг посетителей. Перед читателем пройдет целая галерея социально-политических типов сановно-бюрократической России и тех, кто хоть и не управлял, но в силу различных обстоятельств стоял близко к «правящим сферам». Здесь бывали министры, влиятельные чиновники столичных ведомств, военные и полицейские чины, церковные иерархи, дамы петербургского света (и «полусвета»), известные столичные журналисты, корреспонденты иностранных газет, крупные финансовые дельцы, общественные деятели, непременно с «патриотической», т. е. черносотенной, репутацией и т. д. В салоне Александры Викторовны обсуждались политические события, оценивалась деятельность отдельных должностных лиц, намечалась линия поведения в том или ином конкретном случае, т. е. формировалось то, что условно можно назвать светским «общественным мнением». Одно перечисление имен знакомых Богдановичей много говорит любому, кто хоть сколько-нибудь знаком с историей России периода заката империи. Назовем лишь некоторых: С. Ю. Витте (министр финансов, председатель Совета министров), Н. М. Баранов (петербургский градоначальник, архангельский и нижегородский губернатор), П. С. Ванновский (военный министр и министр народного просвещения), П. Н. Дурново (директор Департамента полиции, министр внутренних дел), Н. В. Клейгельс (варшавский генерал-губернатор, петербургский градоначальник), А. Н. Куломзин (управляющий делами Комитета министров), П. И. Рачковский (шеф заграничной агентуры Департамента полиции), В. К. Плеве (директор Департамента полиции, министр внутренних дел, шеф жандармов), В. А. Сухомлинов (начальник Генерального штаба, военный министр), петербургский митрополит Антоний, издатель влиятельной газеты «Новое время» А. С. Суворин, редактор-издатель «Санкт-Петербургских ведомостей» Э. Э. Ухтомский, сотрудник, а затем редактор «Московских новостей» В. А. Грингмут, священник Г. А. Гапон, лидеры черносотенцев В. М. Пуришкевич, А. И. Дубровин, Н. Е. Марков и многие другие.