- Информация - ладно, но общение... Тебе что, его в жизни не хватает? - удивилась я.

   Девушка, тяжело вздохнув, закрыла телефон, положила его в сумку, и только после этого посмотрела на меня. Серьезно так посмотрела....

   - Как ты думаешь, что такое интернет и почему туда ходят люди? - спросила она меня.

   - Ну, это такая информационная яма. А чего там просиживают... ну не знаю. Наверное, потому что в жизни сплошные неудачи. Вот и прячутся там, стараясь забыть о серых буднях.

   - Вот про информационную яму ты права. А остальное - это лишь следствие. Интернет - это свобода. Безграничная, полная, ненаказуемая, не влекущая за собой последствия.

   - Свобода? - удивленно спросила я. - Никогда не рассматривала с этой точки зрения...

   - Свобода - но только для тех, кто в своих грезах. А точнее для тех неудачников, о которых ты говорила. На самом деле это очень лживая свобода. Это исковерканное отражение нашей жизни, которое выпячивает вперед все наши недостатки. Которое помогает прикрыть все наши комплексы и неудовольствие. Это всеобщая панацея - только не с положительным эффектом, а как дурман, наркотик. Ты принимаешь, и тебе становится хорошо, ты принимаешь еще и забываешь реальную жизнь, потому что она начинает казаться тебе несовершенной и глупой. Ты всматриваешься в свое инет-отражение, и оно тебе начинает нравиться. Ты начинаешь дружить, забывая, что такое дружба. Ты любишь, не испытывая никаких чувств. Ты достигаешь высокого уровня и всеобщей популярности, забывая, что это лишь текст на экране и обычные желтые рожицы, ты легко плетешь интриги и подставляешь друзей-знакомых, потому что ты не видишь их, ты видишь только такие же глупые, карикатурные искажения. Создаешь другое, более желанное Я и становишься в этих отражениях великой, смелой, сильной, умной, дерзкой. Ты такая, какой хотела бы быть. Интернет начинает отбирать у тебя жизнь, заменяя ее ложью. Твое Я перестает быть просто авкой или смайликом, весь поток информации вдруг приобретает свою собственную жизнь, за которую никто и ломаного гроша не даст.

   - Ну не все же так к этому относятся... - осторожно заметила я.

   Мне стало страшно, реально страшно после ее слов.

   - Не все, - согласно кивнула Ульяна. - Для некоторых это еще и свобода реализации. Воплотить свои желания и применить таланты. В писательстве, искусстве, рисовании... Одни приходят туда за признанием, которого нет в их реальной жизни. Другие просто занимаются тем, что им нравится, и хотят поделиться этим с другими. Найти понимание. Ведь так легко поверить человеку, когда ты не знаешь, что он действительно думает.. Так легко обмануть, когда ты не видишь его глаз.

   - А ты?

   - Что я? - устало спросила подруга.

   - Для чего ты там просиживаешь?

   - Я тоже ищу свободу, - улыбнулась она. - Свою свободу понимания и тоже поначалу жила собственным отражением.

   - И как вырвалась? - спросила я.

   - Никак, - пожала она плечами. - Просто однажды поняла и разбила все зеркала. Теперь я там такая же, как и в жизни. Реальнее дальше просто некуда. Я перестала делить два мира. Было легко обмануться, сложнее было понять, что это все ложь.

   Вечером, сидя на кровати, я все раздумывала над словами Ульяны.

   - Было легко обмануться... - тихо прошептала я.

   Может быть, я тоже себя обманываю? Напридумывала сама себе. Подумаешь - поцеловал. Что, меня ни разу в жизни парни что ли не целовали? Просто я, наверное, немного размечталась и увлеклась. Надо как-то серьезнее относиться к своим чувствам и привязанностям.

   Я легла на подушку и закрыла глаза.

   Нет, что-то я сильно драматизирую... или... Черт! Я запуталась!

   Распутайте меня кто-нибудь?!

Глава 8. Разбор несуществующих полетов.

"Подслушанные разговоры не надо анализировать. Их надо забывать"

   Утром я с какой-то отчаянной решимостью отправилась на поиски Марианны. Хватит уже метаться между всем и вся, пора разобраться с проблемами и дурацкими непонятностями. Что я как слепой котенок тыкаюсь, а меня по носу щелкают. Один целует, да еще как целует! - а потом говорит что это... случайно! Убила бы...Другая смотрит так, что, кажется, взглядом испепелит. Ульяна с Ярославом встречается. Марк, по-моему, тоже темнит... или это у меня уже реально параноидальное состояние аукается на восприятие действительности. И причем тут вообще Ярослав и Ульяна?

   В общем, планы у меня были наполеоновские. Но, похоже, я слишком долго их строила, потому что, когда созрела для их выполнения, все предполагаемые подозреваемые смотались, махнув мне ручкой на прощание.

   Марианна в институте не появилась. Прислала мне сообщение что заболела, справилась о моей многострадальной голове без серого вещества и попросила в очередной раз не связываться с личностями из столицы. Поздно. С личностями из столицы я мало того, что уже связалась, так еще успела и подружиться. Осталось только на брудершафт наклюкаться и побрататься... или это уже из другой оперы?

   Затем был еще один удар по моей сверхрасстроенной психике. Марун сообщил, что Ник в воскресенье уехал в столицу недели на две. Вследствие чего я впала в крайне раздражительное состояние, а в голове словно что-то переключилось и требовало выхода немедленно. А точнее моя неуемная непоседливость и желание поставить все многоточия на "ё" призывали к активным действиям. Любым! Главное, чтобы эффективным, направленным на успокоение моей нежной натуры, не способной самостоятельно разобраться в творящемся вокруг хаосе и в собственной душевной неразберихе.

   Оказавшись в тупике по причине сбежавших виновников моего эмоционально не стабильного состояния, я срывала злость на наших модницах. За два месяца они меня так достали, что я уже без зазрения совести огрызалась и настолько удачно, что сама диву давалась. В итоге от меня шарахались все, кто находился в пределе досягаемости моего зычного голоса. Даже Толок, вызвав в кабинет и поспрашивав о какой-то малозначащей ерунде, осторожно поинтересовался, все ли со мной в порядке. На что получил зверский взгляд и больше уже не спрашивал. Только посоветовал отдохнуть немного.

   Пометавшись две недели как раненная или недобитая птичка, я все же нашла того, с кем можно обсудить хотя бы некоторые проблемы моей разваливающейся жизни.

   - Марк, - я уселась за стол напротив друга. - Поговорить надо.

   - Ты сегодня в хорошем расположении духа? - поддел меня друг, отставив кружку с чаем.

   В столовой практически никого не было и можно было спокойно говорить, не опасаясь лишних ушей и косых взглядов.

   - Нет, - огрызнулась я. - Устала просто...

   - Ну, конечно, устала, - кивнул Марк. - Так психовать...

   - Я не психовала. Я переживала...

   - Ирин, он вернется...

   - Кто?!

   - Ник...

   - Да надоели вы со своим Ником! Только и слышу от всех - Ник то, Ник сё! На нем что, свет клином сошелся?!

   - Тише, - примирительно проговорил друг. - Ирин, ты чего? Я же пошутил.

   - Прости... - мне вдруг стало стыдно.

   - Забыли, так о чем поговорить хотела.

   - Ты не знаешь, что произошло между Марианной и эм...студентами из АСУ? - О как выкрутилась.

   - В смысле?

   - Ну, они вроде как в ссоре...

   - Ааа... - протянул Мак. - Нет. Тебе лучше с ней об этом поговорить.

   - Надо, но я решила сначала окольными путями...

   - Зря, - серьезно сказал Горьев. - Окольные пути могут привести к окольным выводам, которые и рядом с правдой не валялись. Ирина, она твоя лучшая подруга, не надо так с ней. Хочешь спросить - спроси на прямую. А не через третьи уши слухов.

   - Просто боюсь, что опять поссоримся.

   - Почему сразу поссоритесь? Ирин, объясни ей нормально, что для тебя это важно. Покажи, что ты ей доверяешь, поэтому и подошла первая, а не стала расспрашивать у других. Пойми, настоящие друзья друг от друга такие вещи не скрывают. И так не поступают.