— Друзья мои, — продолжал Уолтерс. — Новая власть не сможет посадить в тюрьму всех ее противников. Ежедневно в Лоренс прибывает все больше и больше сторонников свободного штата, надеясь найти здесь защиту и поддержку у своих единомышленников, которые не хотят мириться с существованием рабства и верят, что со временем удастся сместить эту пародию на правительство, которое сейчас управляет Канзасом! Лоренс превращается в центр аболиционистского движения, становится его душой и сердцем и прекратить это невозможно!

Преподобный отец продолжал цитировать Библию, рассуждая о силе веры в Бога, который и руководит, и защищает, закончив примером самого Христа, который предпочел, чтобы его распяли на кресте, но не отвернулся от Бога и своей веры.

— Не стоим ли мы сейчас перед таким крестом? Что же нам делать? Взвалить его на плечи и тащить на Голгофу? А может быть, избрать более легкий путь непротивления, надеясь на то, что, встретив Господа на небесах, мы сумеем объяснить свои действия? Лично я не хочу никаких объяснений потом. Все испытания, которые нам суждено пройти на земле в борьбе за правое дело, гораздо важнее объяснений перед Богом.

Уолтерс закончил свое выступление длинной молитвой. После этого миссис Хэнке, хозяйка дома, в котором жили Блейк и Саманта, исполнила на пианино гимн. Все поднялись и присоединились к ней, включая мужа миссис Хэнке и их шестерых детей. Блейк снова посмотрел на Бич ера, но тот вдохновенно пел вместе со всеми, исполненный веры. Блейк усмехнулся про себя, подумав о том, что глаза Бичера сверкают, возможно, от того, что он представляет в этот момент, сколько денег дадут ему, как информатору.

Служба закончилась, но среди прихожан не слышалось ни смеха, ни разговоров. Люди молча покидали церковь, и Блейк подозревал, что с каждой неделей они все реже и реже будут приходить на проповедь.

Бичер подошел к преподобному Уолтерсу, чтобы пожать ему руку и выразить свое восхищение его смелостью и прекрасно проведенной службой.

— Друг мой, — скромно сказал Уолтерс, — они, разумеется, могут принимать новые законы, но пусть попробуют провести их в жизнь в Лоренсе. Наше движение здесь слишком мощное, Клайд, а мы сделаем его еще сильнее.

Вы знаете, я всегда на вашей стороне, — заверил Бичер, заметив подходивших к ним Блейка и Саманту, затем перевел на Хастингса взгляд своих темных глаз. — А почему ваш друг Джордж не приходит в церковь, Блейк? — с сочувствием спросил он.

Блейк с трудом сдержался, чтобы не наброситься на этого человека и, угрожая смертью, не заставить его признаться в своих злодеяниях. Вместо этого он спокойно ответил:

— Джордж решил, что сейчас он должен вести себя как можно тише, поэтому почти все свободное время проводит дома.

— Но ему не о чем беспокоиться: Джордж — свободный человек.

Их взгляды встретились.

— Разве? Насколько я слышал, Канзас с недавнего времени стал рабовладельческим штатом. И некоторых людей теперь мало волнует, есть у негра документы об освобождении или нет, — Блейк взял Саманту под руку и вывел из церкви. — Твой отец сейчас рискует своей жизнью. Надеюсь, он это хорошо понимает, Сэм.

— Мы должны защитить его. Ты же знаешь, что отец прав.

— Быть правым еще не означает быть победителем, — возразил Блейк.

— Отец планирует провести сегодня вечером митинг весь город решил объединиться, Блейк. Он становится оплотом аболиционистов и всех, кто выступает за свободный штат. Большинство прорасистски настроенных граждан и тех, кто боится защищать свои убеждения, уже покинули Лоренс. Неужели ты не понимаешь, что это значит? Здесь мы в большей безопасности, чем где-либо. Так сказал мой отец. Нельзя арестовать всех жителей города. Кроме того, мама говорила о том, что отец и его сторонники хотят созвать съезд, выбрать собственных представителей и принять свою конституцию, которая бы объявила рабство вне закона. Они собираются отправить Президенту послание, в котором попросят объявить первые выборы недействительными. Если мы проявим достаточную твердость, настоящее правительство постепенно развалится. Большинство граждан Канзаса ненавидят рабство и хотят жить в свободном штате.

Блейк снова почувствовал страх за Саманту. Он боялся потерять ее, но понимал, что она искренне верит в дело своего отца и не оставит его в такую трудную минуту.

— Надеюсь, ты понимаешь, если Президент откажется признать новое правительство, созданное твоим отцом, Канзас окажется лицом к лицу к гражданской войне?

Они приостановились, и Саманта взглянула мужу в глаза.

— Отец и его сторонники обязательно победят. Я должна верить этому.

Блейк покачал головой.

— Почему ты всегда выбираешь самый трудный путь для выяснения правды?

Саманта весело улыбнулась.

— Но я же рискнула выйти за тебя замуж и еще ни разу не пожалела об этом. Все так прекрасно.

Блейк вздохнул, обнял жену за плечи и продолжил путь.

— Это нельзя сравнивать с тем, что происходит сейчас в Канзасе, Сэм. Ты ведь не рисковала своей жизнью, когда выходила за меня замуж.

— Разве? Но ты мог оказаться настоящим домашним деспотом.

Блейк рассмеялся.

— Ты готова с таким жаром ринуться в политику, что думаю, мне придется показать свой характер и задать тебе хорошую трепку.

— Только попробуй!

— Нет, нет, спасибо! Я знаю, на что ты способна, — шутливо испугался Блейк, потом уже серьезно произнес: — Но ты должна помнить о том, Сэм, что даже если твой отец будет тысячу раз прав, его слабость в том, что он — противник любого насилия. А расисты не ограничатся только словами. Кроме того, закон — на их стороне. Среди аболиционистов также много сторонников решительных действий. Тебе известно, что на границе с Миссури отряды аболиционистов часто совершают ответные рейды, причиняя достаточный вред. Если аболиционистское движение выступит против настоящего правительства, борьба не ограничится только приграничными районами, в нее будет вовлечен весь Канзас.

— Ты преувеличиваешь. Давай подождем, как пройдет наш съезд. Если Президент нас поддержит, никакого кровопролития не будет.

— Президенты редко признают свои ошибки, — возразил Блейк. — Кроме того, Пирс уже признал выборы действительными и поддержал новое территориальное правительство. Новые выборы люди могут назвать «предательскими» и сделать вывод, что Президент слаб и не способен принимать твердые решения. В такое трудное время Пирс не пойдет на это. Кроме того, Президент должен думать о всей стране, которая находится накануне гражданской войны. Он не сможет уделять слишком много внимания западной территории с таким малочисленным населением.

— Блейк, пожалуйста, не говори так, — Саманта остановилась и взглянула на мужа глазами, полными слез. — Президент должен помочь нам. Он — наша единственная надежда.

Блейк тяжело вздохнул и прижал ее к себе.

— Мне очень жаль, Сэм, но не думаю, что на Пирса можно возлагать большие надежды. Постарайся быть все время рядом со мной и оставайся дома, пока я нахожусь на работе.

— Но ты пойдешь сегодня вечером на митинг, не так ли?

Как бы хотелось Блейку увезти Саманту из Канзаса, но она упрямо отказывалась покинуть родителей. Он пожал плечами.

— Да, если ты так настаиваешь на этом, но ты останешься дома. Помни о том, что подобные мероприятия запрещены законом.

Блейк обнял жену, невольно вспомнив о повешенном отце, который отдал свою жизнь за правое дело. Ему так хотелось, чтобы в жизни Саманты не было подобных потрясений; она уже и так достаточно настрадалась от рук Фреда Брустера.

Ноябрь, 1855 год

Джордж подъехал на повозке Блейка к магазину, имея в кармане список того, что необходимо купить. Несмотря на то, что он был свободным человеком и жил в городе, где большинство граждан относились к аболиционистам, Джордж испытывал постоянную тревогу. Ему еще трудно было привыкнуть ходить везде без Блейка, но сегодня у него просто не оставалось выбора: Хастингсы вместе с родителями Саманты уехали в Топику на территориальный съезд аболиционистов. Впрочем, половина жителей Ларенса также отправилась туда, чтобы выразить недоверие настоящему правительству. Топик находился почти в центре штата и там могло собраться большое число сторонников отмены рабства. Они пытались сместить настоящее правительство и сформировать собственное. За последнее время обстановка в штате настолько обострилась, что грозила перерасти в гражданскую войну.