-Опять? - Смотрит без осуждения, просто хмурый взгляд из под сдвинутых кустистых бровей с проседью.
-От тебя ничего не скроется. - Открыто улыбаюсь. - Опять.
-Вы с Сергеем уже затрахали своими спорами, четвертую секретаршу меняешь. - Бурчит он.
-Тебе жалко?
-Мне девчонок жалко.
-Не злись, я же не виноват, что они в меня втрескиваются как последние дуры. Подтрахивались бы, получали удовольствие и жили себе спокойно с не пыльной работой при внимательном и добром начальнике. Так нет, обязательно надо все испортить, придумать себе любовь, измену и душевные терзания.
-И какую тебе теперь? - Еще больше хмурится Паша. - Влюбленная невеста была, в синих чулках была, с мужем ребенком и ипотекой теперь тоже была. Дальше что?
-Поднимем ставки? - Заговорщицки прищуриваюсь.
-С двумя детьми? Так старовата будет. - Он пожимает плечами.
-Бери выше.
-Монашку? Так было уже похожее.
-Еще выше, - довольный произведенным эффектом прекращаю держать его в неведении, - найди мне лесбиянку, причем такую, чтоб уже жила устоявшейся парой.
-Не круто махнул? - Без эмоций спрашивает он и снимает с телефона трубку.
-А может мне надоело выигрывать. - Парирую я, Паша хмыкает.
-Серега, привет, у меня Сашка сидит, зайдешь? - Он перестает хмуриться, чему-то улыбается. - Давай. - Кладет трубку. - Сейчас явится.
-Так что? Найдешь?
-Найду. - Кивает. - Решил заняться перевоспитанием молодежи?
-Еще чего! - Аж фыркаю. - Перевоспитанием пусть ГУИН занимается и социальная реклама, а мне просто интересно.
-Думаешь у лесбиянок поперек? - С самым серьезным видом спрашивает он и сам смеется своей шутке.
-Почти. - Павел перестает смеяться и смотрит на меня ожидая продолжения. - Понимаешь ли, Паша, все бабы - извращенки в масках. На публике они примерные жены аккуратно исполняющие супружеский долг, верные мужьям и мило краснеющие обсуждая с подругами редких любовников. А для себя, внутри, раздвигая ноги под мужем, представляют загорелого мароканца жестко трахающего их в задницу. А то и не одного.
-Всё ёбаный бардак. - Вздыхает он.
-Ага. - Я усмехаюсь. - При эсэсэсэрии все было проще и понятней. Слушай, Паш, а ты в детском саду в доктора играл?
-Да или ты на хуй! - Возмущается он, я смеюсь. - Распустились совсем.
-Ладно, не злись, - я примирительно поднимаю руки. - Я в прошлом году, осенью, картинку трогательную наблюдал. Мальчик учил девочку кататься на скейтборде, обеим лет по 10. У неё не получалось, она падала, доска у нее убегала, он подавал ей доску, помогал забраться бережно поддерживая за руку, оба смеялись, толкались и подтрунивали друг над другом.
-Ты это к чему? - Спросил Пашка и закашлялся.
-Да так, - я пожал плечами, - просто в аналогичном возрасте у нас было не то что не принято дружить с девочками, стрёмно было даже обращаться к ним по имени. И девочонки, если что, обращались к парням по фамилии.
-Мороки ты много нагнал. - Скептически заметил он. - По крайней мере в мои школьные годы все было проще и с дамами общались будь здоров.
-Я не говорю, что общения не было вовсе, но оно было весьма своеобразным и вовсе не дружеским, а в твои годы вообще не было мальчиков и девочек, были пионеры и комсомольцы - существа бесполые. Ты кстати вообще мог раздельное обучение застать.
-Но-но! - Засмеялся Паша, - я не настолько стар, пусть в «совке» секса и не было, но у нас он был! Как и уважительное отношение к девушкам, а сейчас, это ж просто пиздец какой-то, что ни баба - блядь, причем такая, что пробу ставить негде. И юбка трусы не закрыает. - Буркнул он под конец спича и насупился.
-Ханжа ты, Паша, - засмеялся я, - и на нашу биологичку похож, забавная особа была. В восьмом классе, когда тот самый шестандцатый параграф проходили, придумала наказание для шалунов - вызывала к доске и заставляла перед всем классом его рассказывать. Ха! - Я аж подпрыгнул вспомнив один случай. - Однажды меня с Вадиком вызвала. Застукала за игрой в морской бой на уроке и битте к доске. Вадик что-то проблеял про собачек и пестики с тычинками, и облегченно отправился на свое место с трояком. А я думаю - да иди ты на хуй, спросила - отвечу. И ответил, от души так ответил, без примеров с собачками и, когда она отвернулась, быстро нарисовав на доске мужские и женские половые органы в процессе, так сказать, продолжения рода.
-И? - Заржал Пашка.
-И! Кол поставила и родителей в школу вызвала. Ух и досталось мне от них потом на орехи. До сих пор ту училку помню! - Засмеялся в свою очередь я. - Рината Виленовна, у неё стол на подиуме стоял и у него передней стороны не было, а она вечно сядет и раскорячится так, что её труселя даже с последней парты видно. У нас еще в классе один перец был, Валёк, так он один раз на её урок с морским биноклем приперся и когда она раскорячилась бинокль из портфеля достал и ей туда уставился. Класс не ржал, нет, мы выли от хохота, все, и мальчики и девочки.
-Вот! -Пашка назидательно поднял вверх указательный палец. - Уже ваше поколение, все, повально все - извращенцы.
-Я еще один показательный момент помню, его наша завучиха задвинула, я его случайно около учительской подслушал: «Зашла в десятый класс: мальчики как мальчики, а девочки - шлюхи через одну!». Мразь была редкая, вечно ходила в длинной черной юбке, блузке с большим, под подбородок застегнутым воротником, вечно не чесаная, зато брошка с кошечкой на пудовой сиське из которой всех голодающих Африки накормить можно.
-И что, ты хочешь сказать плохо воспитывали?
-Да нет, не плохо, просто не правильно. Ведь ты понимаешь, тогда считалось нормальным выпороть девочку если она, спрятавшись за верандой какого-нибудь детского сада, показала мальчику «что у неё там». И ведь пороли! А это шрам на всю жизнь и, как результат, анекдот: «Сара, то что мы с тобой тридцать лет принимали за оргазм на самом деле оказалось бронхиальной астмой».
-Ты плохо живешь? - Саркастически заметил Пашка.
-Нет. - Я пожал плечами. - И речь не обо мне.
-А о ком?
-О новом поколении. Поколении, у которого вместо уёбищных воспитателей был интернет и ответы на все вопросы. Поколении, которое проще относится к сексу. Поколение без шор и запретов, за которым даже я не всегда успеваю. 30-40 летняя тетка еще не может без конфет и букетов, даже оставаясь без мужика год и пребывая в состоянии когда «хоть кто хоть где», она все равно будет ломать и жеманиться - я не такая, я жду трамвая. 25-30 лет от роду, уже ломаться не будет и после соблюдения определённых правил конфетно-букетного периода с удовольствием раздвинет ноги. А вот молоденькая, 18-20 летняя соска, сама прийдет, скажет что хочет, и пока ты будешь стоять под душем, разденется и будет ждать в постели. Ты выйдешь, охренеешь, а она - потом покушаем, и вино тоже потом.
-Я и говорю - распущенность. - Бухнул кулаком по столу Паша.
-Нет, - покачал головой я, - они не распущенные. Они просто другие. Они знают чего хотят и пока не видят смысла во всех этих предварительных играх. Потом, попозже, они прийдут к очевидному выводу, что флиртовать, играть, оттягивать кульминацию и растягивать удовольствие намного приятнее чем сразу переходить к делу. Но это будет логичное развитие личности, а не преодоление травм нанесённых в школе или детском саду.
-А ну-ка признавайтесь, кто из вас стоял в углу за то, что в детском саду был замечен за игрой в доктора? - Заржал незаметно вошедший в кабинет Сергей.
-Я стоял. - Честно признался я. - А рыдающая партнёрша по игре стояла в соседнем углу и точно так же не понимала за что её стыдят ущербные воспитатели.
-Не понимала она, - фыркнул Пашка, - все она понимала.
-Может и понимала, - не стал спорить я, - суть не в этом, скрывать от детей интимную сторону жизни, все равно, что не учить их есть или дышать. Ведь все равно научатся, только сделают ли они это без присмотра правильно, не переломает ли их восприятие отсутствие необходимой, поданной своевременно и понятно информации.