Его пронзил лютый страх. Может быть, дело не в пространстве, а во времени? — подумал он. Неужели его перенесли (если перенесли) не в пространстве, а во времени?

Он поднял молоток и постучал. Подождал. Никаких признаков того, что его услышали. Блейк постучал еще раз.

У него за спиной скрипнула подошва, и Блейк оказался в коническом снопе света. Он резко обернулся. Круглый светящийся глаз остался недвижим. Он ослепил Блейка, и тот почувствовал, что там, позади источника света, на фоне ночной мглы маячит смутный и еще более черный контур человеческой фигуры.

Сзади распахнулась дверь, и на улицу из дома хлынул свет. Теперь Блейк видел человека, державшего фонарь. Тот был одет в юбку-шотландку и овчинную куртку. В другой его руке блеснула сталь. Пистолет, решил Блейк.

— Что здесь происходит? — резко спросил мужчина, открывший дверь.

— Кто-то норовит забраться в дом, сенатор, — ответил человек с фонарем. — Должно быть, он как-то ухитрился проскользнуть мимо меня.

— Он проскользнул мимо вас потому, — сказал сенатор, — что вы куда-то забились и прятались от дождя. Охранять, ребята, значит охранять, а не играть в охранников.

— Было темно, — заспорил страж, — и он прошмыгнул…

— Вот уж не думаю, чтобы он прошмыгнул. Он попросту подошел к дому и загрохотал по двери молотком. Он не стал бы стучать, если б хотел пробраться сюда тайком. Этот человек просто вошел, как любой нормальный гражданин, а вы его проморгали.

Блейк медленно повернулся к стоявшему в дверях мужчине.

— Простите, сэр, — сказал он, — я не знал… Я не хотел поднимать переполох. Просто увидел дом…

— И это еще не все, сенатор, — влез охранник. — Странные дела творятся нынче ночью. Не так давно я заметил тут волка…

— В округе нет волков, — ответил сенатор. — Волков вообще не существует. Их нет уже лет сто, если не больше.

— Но я видел! — жалобно вскричал охранник. — Там, на холме за ручьем. Была яркая вспышка молнии…

— Простите, что заставляю вас стоять тут и слушать эту перебранку, — сказал сенатор Блейку. — В такую ночь лучше сидеть дома.

— Кажется, я заблудился, — ответил Блейк, стараясь не клацать зубами. — Если вы подскажете мне, где я нахожусь, и укажете дорогу…

— Погасите-ка этот ваш фонарь, — велел сенатор охраннику. — И займитесь делом.

Фонарь потух.

— Волки! — сердито воскликнул сенатор. — Ну и ну! — И добавил, обращаясь к Блейку: — Если вы войдете, я смогу прикрыть дверь.

Блейк вошел, и сенатор закрыл за ним дверь.

Блейк огляделся. Он стоял в прихожей. По обе стороны были двери высотой от пола до потолка, а дальше в комнате в громадном каменном очаге горел огонь. Комната была загромождена тяжелой мебелью в ярких ситцевых чехлах.

Сенатор прошагал мимо Блейка и остановился, чтобы рассмотреть его.

— Меня зовут Эндрю Блейк, — представился Блейк. — И я боюсь, что пачкаю вам полы.

Дождевая вода, капавшая с его одежды, образовала на полу лужицы. От двери до того места, где стоял Блейк, тянулась цепочка мокрых следов.

Он увидел, что сенатор — высокий худощавый мужчина с коротко остриженными седыми волосами и серебристыми усами над твердым прямым ртом, похожим на зев капкана. Одет он был в белый халат с ажурными лиловыми кружевами по кромкам.

— У вас вид тонущей крысы, — заметил сенатор. — Если вы не имеете ничего против такого сравнения. И сандалии вы потеряли.

Он повернулся и открыл одну из боковых дверей, за которой оказался платяной шкаф. Сунув туда руку, сенатор извлек толстый коричневый халат.

— Держите, — сказал он, подавая его Блейку, — это как раз то, что нужно. Настоящая шерсть. Вы, верно, озябли.

— Самую малость, — ответил Блейк, до боли сжав челюсти, чтобы не стучать зубами.

— Шерсть вас отогреет, — сказал сенатор. — Редкая вещь. Теперь везде одна синтетика. Но шерсть можно приобрести у одного сумасшедшего, который живет в шотландских горах. Мыслит он почти так же, как я, и считает, что настоящие старые вещи по-прежнему лучше новых подделок.

— Уверен, что вы правы, — ответил Блейк.

— Возьмите, к примеру, этот дом, — продолжал сенатор. — Ему триста лет, а он все так же прочен, как и в тот день, когда его построили. Построили из доброго камня и дерева. Построили искусные рабочие… — Он бросил на Блейка проницательный взгляд. — Но что это я — стою, разглагольствую, а вы тем временем мало-помалу леденеете. Поднимитесь вон по той лестнице справа. Первая дверь налево. Там моя комната. В шкафу найдете сандалии. Да и шорты ваши тоже, наверное, промокли насквозь.

— Должно быть, так, — ответил Блейк.

— В туалетном столике найдутся шорты и все, что нужно. Ванная справа, как войдете. Десять минут в горячей воде вам не повредят. А я пока велю Элин сделать кофе и распечатаю бутылочку доброго коньяка.

— Не утруждайте себя, — сказал Блейк. — Вы и так уже столько сделали…

— Пустяки, — ответил сенатор. — Я рад, что вы заглянули ко мне.

Вцепившись пальцами в шерстяной халат, Блейк взобрался вверх по лестнице и вошел в первую дверь налево. За дверью справа он увидел белую блестящую ванну. А эта мысль о купании в горячей воде совсем недурна, подумал он.

Блейк вошел в ванную, бросил коричневый халат на крышку корзины, снял свое замызганное одеяние и швырнул его на пол. Он опустил глаза и удивленно оглядел себя. Он был гол, как сойка. Он потерял свои шорты неизвестно где, непонятно как…

3

Когда Блейк вернулся в большую комнату с камином, сенатор ждал его. Он сидел в кресле, а на подлокотнике примостилась темноволосая женщина.

— Э… молодой человек, — сказал сенатор, — вы назвали себя, да я не запомнил имени…

— Эндрю Блейк.

— Уж извините, — проговорил сенатор. — Память у меня уже не такая цепкая, как когда-то. Это моя дочь Элин. А я — Чандлер Гортон. Из бормотания того балбеса на улице вы, конечно же, поняли, что я сенатор.

— Познакомиться с вами, сенатор, и с вами, мисс Элин, большая честь и радость для меня.

— Блейк? — переспросила девушка. — Где-то я слышала это имя. Совсем недавно. Скажите-ка, чем вы знамениты?

— Я? Ничем, — ответил Блейк.

— Но это же было во всех газетах. И по трехмернику вас показывали, в новостях. А, теперь знаю! Вы тот человек, который вернулся со звезд…

— Что ты говоришь? — воскликнул сенатор, тяжело поднимаясь с кресла. — Как интересно! Мистер Блейк, вон то кресло очень удобное. Можно сказать, почетное место: возле самого камина, и все такое…

— Папе нравится разыгрывать из себя барона или, может быть, сельского сквайра, когда приходят гости, — сказала Элин Блейку. — Не обращайте внимания.

— Сенатор — очень любезный хозяин, — заметил он.

Сенатор взял графин и потянулся за стаканами.

— Вы помните, что я обещал вам коньяку, — сказал он.

— И не забудьте похвалить его, — добавила Элин. — Даже если он лишит вас дара речи. Сенатор — ценитель коньяков и гордится этим. А чуть погодя, если вам захочется, выпьем кофе. Я врубила автошефповара…

— Шеф снова заработал? — спросил сенатор.

Элин покачала головой:

— Не очень-то. Сварил кофе, как я просила, да еще яичницу с ветчиной поджарил. — Она взглянула на Блейка. — Хотите яичницы с ветчиной? Наверное, она еще не остыла.

Он покачал головой:

— Нет, большое спасибо.

— Это новомодное изобретение годами пекло оладьи, — сказал сенатор. — Что ни наберешь на диске, итог получался один и тот же. Правда, отбивные шеф тоже жарил, хотя и редко.

Он вручил всем по стакану и сел в кресло.

— Немудреный уют — вот за что я люблю этот дом, — сказал он. — Триста лет назад его возвел человек, заботившийся о собственном достоинстве и понимавший кое-что в экологии. Поэтому он и построил дом из чистого известняка и леса, который тут рос. Он сделал так, что дом не довлеет над окружающей его природой, а вливается в нее как составная часть. И здесь нет никакой технической ерундистики, кроме автоповара.