- Похоже, Смаргелл решил показать своей невесте, как радуются ее появлению люди со всех концов света, – проговорил Кромфальд. – Даже не представляю, во скольких еще захваченных городах сейчас происходит то же самое…
- Но кто… – также шепотом начал воин, – однако его голос был заглушен громовым рыком капитана Хармарда:
- Добро пожаловать на борт «Черной бури!», закатывайте сюда свою проклятую клетку и поплыли скорее из этой дыры!
Пока прочие члены отряда снимали колеса у темницы Дракончика и толстыми канатами крепили сооружение на палубе (чтобы не каталось туда-сюда во время качки), Кромфальд что-то прошептал капитану и расплатился с ним.
*
«Черная буря», постепенно набирая ход, выходила из бламоденского порта. Удалялись набережные, причалы и стоящие у них корабли. По левую руку остался остров с полуразрушенной крепостью.
Стоя на носу, Кромфальд вглядывался в открытое море и прислушивался к звукам доносившимся с нижних палуб. Судно не только везло рабов, но и плыло благодаря их усилиям – до слуха мага то и дело долетал свист плетей, брань надсмотрщиков и звон кандалов, которыми многочисленные гребцы были прикованы к скамьям.
- Я тут нечаянно заметил, – сказал Греймунд, подходя к товарищу, – что ты отвалил капитану все, что было в кошельке.
- Кроме двух монет, – уточнил Кромфальд.
- Я вообще-то человек нежадный, да и в таком деле как наше – уже не до торговли, но ты же вроде говорил, что плавание до Финдеуса обойдется нам ровно в шестьдесят золотых.
- Мы плывем не в Финдеус, – зловеще произнес маг. – Я оплатил наше путешествие до Зиндерхельца.
- Но… Дольмерус, зачем? Разве у нас не было плана отправиться потом в Нортанданэа, там разузнать судьбу Таламанда, пойти по его следам…
- План был, но теперь он изменился, – ответил Кромфальд. – Таламанд и Дерлфорст подождут.
- Но ради чего? Особенно после услышанного в Бламодене!
- Именно ради этого. Наследница проклятого рода. Мы должны убить ее.
Глава 8 Пробуждающий дерево
- Помните рукоять, что мы вытащили из озера по пути в Меланрот почти год назад? – спросил волшебник. – Ту, в которую я приказал вставить Рунный Адамант? Думаю, можно лишний раз вам ее не показывать? – не дожидаясь ответа, видимо, понимая, что он может быть только утвердительным, Таламанд продолжил. – Я провел немало времени там, куда, казалось бы, не подобает заходить в дни войны – в библиотеках и архивах. Я узнал многое: и имя меча, частью которого она является, и то, где искать вторую половину, а главное – для чего она нам может пригодиться. И маг поведал еще не посвященным участникам похода легенду о мастере и воителе Ульменоре Пресветлом, о его необыкновенном оружии – Хьорендалле и Дерлфорсте и о целях их путешествия – Вальдленне, известном также как Увядающий край и Сирриноре; за время рассказа они проехали с десяток миль по лесной дороге.
- «Лишь несправедливо осужденному на великое одиночество, но не сломленному мы будем верно служить», – закончил волшебник. – Именно так звучит надпись, которую Ульменор оставил на своем оружии, прежде, чем разделил его.
- И кто же он, несправедливо осужденный? – спросил Эстальд. – Известен ли вам ответ на этот вопрос?
- Да, друг мой, известен. И я думаю, что ты можешь догадаться и сам. Кто первым попытался не просто противостоять Смаргеллу, а найти способ победить его? Кто был обвинен в предательстве лучшими друзьями и отвергнут ими? Чья роль в истории Нолдерхейма была незаслуженно искажена и забыта?
Эстальда словно поразило громом. Он не мог поверить, не мог представить… это было просто невозможно. За потерявшего дар речи волшебника смог сказать Маглинус, который был ошарашен ничуть не меньше:
- Вы говорите о Вангерте!?!? Но как такое может быть? То, что он совершил…
- Или то, что все думают, что он совершил, – возразил Таламанд. – Не он освободил душу Джиаданта Замогильного. Лорд Ларм Глес, которому была посвящена книга – никто из нас не знал о его существовании, верно? Но в последний миг Вангерт догадался, что если соединить два имени в одно и переставить буквы, то получится Смаргелл! Ваш друг и вправду хотел последовать совету, который ему навязывала книга, но в последний миг понял, чьи указания выполняет, и бросил фолиант в камин на первом этаже башни. Затем его словно оглушило молнией. Книга нанесла последний удар – в отместку за отречение. По словам Вангерта, перед тем, как потерять сознание, он увидел Астергона, вышедшего из языков пламени и направившегося в подземелье под башней. Придя в себя, ваш друг немедленно бросился вслед за ним. Оказалось, что Рогвейн был буквально разорван в клочья, клетка сломана, камень в форме сердца разбит, а подвал полностью выгорел. Еще мгновение спустя восставшие мертвецы заполонили город…
- Астергон, – наконец смог заговорить Эстальд. – Помню этого толстяка из рассказа Рагнериуса о роде Остристринора. Действительно мерзкий, – но тут маг осекся – ему в голову пришли неопровержимые доказательства, что все сказанное – обман.
- Если толстяку не составляло никакого труда освободить душу Джиаданта из заточения, для чего же устраивать всю эту чепуху с книгой? – спросил он. – Зачем подбрасывать ее, ждать, пока она будет прочитана? Не проще ли сделать все самому и сразу? И потом, если он и впрямь появился тогда в башне, почему же не убил Вангерта? – спросил он, чувствуя, что сам безжалостно гасит безумную, на миг возникшую в душе надежду, что его друг невиновен.
- Вначале я тоже не мог ответить на вопросы, зачем все это, – задумчиво проговорил Таламанд. – Но потом понял – враги хотят исказить легенду. Если не в действительности, то хотя бы в глазах всего мира сделать так, чтобы Вангерт совершил предательство. Извратить суть его предназначения. Но они, сами того не желая, лишь доказали, что он достоен стать Носителем. Не все в той книге было ложью. «Пробуждающий дерево» и «Познавший одиночество»… С первым прозвищем нашего друга столяра все ясно, но что же означало второе? Сам Вангерт был уверен, что речь – о его потерянной любви, но это оказалось не так. Великое одиночество, о котором сказано на мече и щите – как раз то, что ему пришлось пережить после того, как вы от него отвернулись. Но ему удалось выдержать это испытание. Он готов для своей миссии.
- Тогда где же он? – спросил Маглинус. – Судя по вашим словам, вы уже успели все рассказать.
- Он появится позже, – коротко ответил старый волшебник. – И о своей миссии он знает.
*
Со времени этого разговора прошло несколько дней. За это время они вышли к берегу Айронта и на трех челнах, кем-то недавно брошенных в небольшом заливе, переправились на другую сторону. Сойдя на берег, нагрузили лодки камнями, чтобы те ушли ко дну, скрыв место высадки от вражеских патрулей, люди, эльфы и гном двинулись вглубь Земель Тусклого Солнца.
Унылый пустынный край, казалось, таил в себе больше опасностей, чем окрестности Кронемуса, где на каждом шагу можно было наткнуться на форпосты Смаргелла. Там враг был повсюду и всегда на виду. Здесь же можно было ехать несколько дней, не встречая даже следов от орочьих сапог или от подков варварских лошадей и невольно уверяясь в том, что никакой угрозы нет. Но стоило часовым на привале на мгновение увлечься разговором или задремать, потеряв бдительность, как на склоне ближайшего холма возникали всадники или стремительно проскальзывали в небе хищные черные тени. Укрытий на этой равнине было мало, так что оказаться замеченным было проще простого, тем более, что большинство бойцов и монстров в армии демона видели в темноте лучше любой кошки.
Прятаться приходилось не только от сильных противников, которые могли одолеть отряд, но и от слабых, которые могли сбегать за подкреплением или вызвать его каким-то иным способом. Слишком важен был их груз и слишком высока цель, чтобы подвергаться неоправданному риску.
- Но почему Вальдленн? Почему не Сирринор? До него из Меланрота, в который вы направились после падения нашего города, путь куда короче, – несмотря на то, что теперь Эстальд знал ответы на многие вопросы, он по-прежнему многого не понимал.