А потом, на постоялом дворе, они нос к носу столкнулись с демоном с зелёной аурой. Теперь, обладая магическим зрением, которого ей так не хватало на четвёртом курсе, девушка чётко видела тусклое цветное свечение вокруг его тела.

Демон сидел на крыльце и, жмурясь, потягивал эль. Внешне он походил на человека, но кирпичный цвет кожи, черты лица и непривычные яркие глаза выдавали его сущность.

Зара вздрогнула и непроизвольно затеплила заклинание в пальцах. Не глядя на неё, начальник разрушил его, мысленно посоветовав вести себя тихо, не привлекая внимания. Но было уже поздно: демон почувствовал магию. Он сразу напрягся и хищно оскалился. Зубы у него были белые, острые, наподобие вампирьих, но ровнее.

— Что надо? — грубо поинтересовался демон, залпом осушив свою кружку.

Сеньорита Рандрин с удивлением уставилась на него: до сих пор она полагала, что такие, как он, не способны членораздельно говорить. Пусть язык и был ей непонятен — демон изъяснялся на сфохесе, — но, судя по реакции графа, это было одно из человеческих наречий. Голос неприятный, скрипучий, с удлинёнными шипящими.

— Ничего. Всего лишь хотим пройти, — спокойно ответил Эрш.

Подданный Тёмной госпожи подозрительно хмыкнул и внимательно оглядел новоприбывших с головы до ног. Даже принюхался, втянув в себя воздух наподобие охотничьей собаки.

— Маги? Чем же обязаны такой чести?

Граф нахмурился, но промолчал. Ирвин взглядом спросил, не стоит ли укорить язык неприветливому незнакомцу. Начальник счёл, что не следует спешить.

— Боюсь, Вы обознались. Не спорю, у моей жены есть небольшой дар, но не более. Максимум, что она может, — зажечь свечу без огнива. Что с неё возьмёшь — женщина! — рассмеялся Эрш. — Может, конечно, она что-то и скрывает от меня: мы ведь женаты всего полтора месяца.

— Свадебное путешествие? — теперь демон приветливо улыбался, то ли искренне, то ли притворно. — Плохое время для путешествий. Ну, удачно покутить в Камадире!

Хмыкнув, он удалился.

Зара решила, что теперь можно вздохнуть с облегчением, но Нубар придерживался другого мнения. Он стал мрачнее тучи и даже в сердцах выругался.

— Но ведь всё хорошо кончилось? — девушка ничего не понимала. Тогда, разговаривая с демоном, граф был спокоен, а теперь нервничал.

— Лерель, ты ничего не понимаешь! — покачал головой фиктивный супруг, мысленно продолжив: — Он, хоть и низший, хорошо чувствует магию, а Вас, Зара, — пауза, видимо, для невысказанного бранного слова, — дёрнуло ей воспользоваться! В землях Одоса полным-полно демонов, жители к ним привыкли, а Ваша реакция… Не удивлюсь, если он поспешил донести о нас кому-нибудь из высших, а они существа куда более агрессивные и опасные. Ладно, тут и без этого было опасно.

Зара хотела промолчать, но всё же не сдержав, прошипев:

— Надо было предупреждать! Это Вы всё знаете, а мы с Ирвином люди тёмные, как общаться с этими тварями, понятия не имеем. Меня, к примеру, учили, что их нужно убивать.

— А весь школьный курс мне для Вас повторить не нужно? — ехидно поинтересовался начальник. — Я же говорил: никакого колдовства, кроме бытового, и не на людях. А демон… Он вёл себя агрессивно? Так зачем было…

Сеньорита Рандрин гневно сверкнула глазами и первой вошла на постоялый двор, громко хлопнув дверью. Было обидно и горько, причём вдвойне, хоть и по одной причине: он фактически назвал её дурой. Обидно, потому что Зара, по её мнению, она ничем не провинилась, а горько, потому что её отчитал любимый человек.

Пока граф расспрашивал о комнатах, девушка сидела в углу, отвернувшись к стене. Ругая себя за то, что ведёт себя, как ребёнок, сеньорита Рандрин дулась, даже решила за весь оставшийся вечер не обмолвиться с Эршем ни словом.

— Лерель, садись ужинать.

Она сделала вид, что не слышит.

— Лерель, перестань! Ты обиделась? Если хочешь, я извинюсь.

Зара вздрогнула, когда его руки легли ей на плечи, сразу как-то обмякла, забыв о данном в сердцах обещании. Сердце сладостно забилось, когда Эрш приобнял её.

— Простите, если обидел. Возможно, я действительно был несколько груб, — наклонившись, он поцеловал её руку. Не удержавшись, девушка на пару мгновений запустила руку в его волосы, потом улыбнулась, заверив, что и не думала сердиться.

После ужина, окрылённая неожиданным признаком расположения графа, Зара предприняла попытку перевести их отношения на новую стадию: обняла его на глазах перестилавшей постель служанки. Начальник отреагировал совсем не так, как она ожидала: не оттолкнул и не привлёк к себе, равнодушно позволяя ей изображать любящую супругу.

Когда служанка вышла, Нубар убрал её руки со своей спины, затеплил вторую свечу и привычно расставил охранки. Потом подошёл к Заре и, пристально глядя в глаза, поинтересовался:

— Чего Вы добиваетесь? Мне кажется, Вы и сами плохо себе это представляете. Все Ваши ухищрения, уловки, игры в боязнь нечисти по ночам — неужели Вы думаете, я ничего не понимаю? Молчите и выслушайте меня. Я понимаю, что у Вас такой возраст, что в Вас играет кровь отца, да и сущность э-эрри накладывает свой отпечаток, но уясните раз и навсегда: я не завожу служебных интрижек. А если бы даже и завёл, то вынужден был бы уволить любовницу. Кому-нибудь из нас это нужно? Уверен, Ваше увлечение быстро пройдёт, а так хотя бы не о чем будет жалеть. И обвинять меня в своём душевном дискомфорте. Так что давайте отныне не смешивать работу и кипучие всплески Вашей демонической сущности.

— А причём тут моя сущность? — в недоумении взглянула на него девушка.

— Притом, что демоны любвеобильны. Ничего, Зара, это быстро проходит, как любое мимолётное увлечение. Если уж так нужен любовник, то в Камадире Вы кого-то найдёте.

— Это уже слишком! — вспылила сеньорита Рандрин. Слёзы сами собой хлынули из глаз, отвернувшись, она смахнула их рукой и, обернувшись, прошипела через плечо: — Ничего Вы не понимаете! Я… Ну, да Вам всё равно!

Всхлипнув, не в силах находиться с ним в одной комнате, Зара выскочила на дверь, проигнорировав попытку начальника остановить себя. Застёгивая на ходу накидку, она торопливо сбежала по лестнице, не останавливаясь, проскользнула мимо Ирвина и с головой окунулась в прохладу осенней ночи. В темноте было уже нестыдно плакать, и, всхлипывая, девушка брела, куда глаза глядят, подальше от огней постоялого двора. Помнится, когда-то она почти так же бродила по деревне, поняв, что любит Меллона, но тогда ей не давали такую хлёсткую словесную пощёчину. Нубар Эрш полагал, что её чувства — блажь, что ей от него нужна только постель, что она в любви подражает отцу.

Ему не хочется проблем, не хочется обременять себя ненужной любовницей? Что ж, Зара переживёт, ей не привыкать. А в другой департамент перейдёт работать сама, чтобы не раздражать столь щепетильного в вопросах морали начальника. Ему ведь плевать на её чувства, ему важны приличия и собственные правила!

Теперь, бредя по обочине пустынной дороги, девушка впервые задумалась о том, что чувствовал Меллон, когда она сказала ему о разрыве.

Ощущая себя жалкой и несправедливо оболганной, Зара свернула к оврагу и, выбрав более-менее сухое место, присела. Она старалась выкинуть из головы фиктивного мужа, снова начать относиться к нему, как к постороннему, но не могла.

Сеньорита Рандрин не знала, сколько просидела в темноте, бессильно хлюпая носом, когда наконец поняла, что её может успокоить — полёт. Решив отойти ещё немного от человеческого жилья, чтобы точно обезопасить себя от свидетелей (не хватало ещё из-за любовных терзаний подвергнуть опасности других людей и навредить Антории), девушка нечаянно наткнулась на что-то мягкое и тёплое. Когда оно обернулось и смерило её горящими двуцветными глазами, у Зары осталось всего одно желание — оказаться как можно дальше отсюда.

Существо издало утробный рык, от которого на миг перехватило дыхание.

Забыв о том, что она магиня, сеньорита Рандрин со всех ног бросилась прочь, ощущая шумное дыхание за спиной.