— О! — Джо теперь понял. — Насчет меня не может быть сложностей. Я просто отказываюсь от своей доли, и только. Но что до другого… это не совсем то, чего бы хотел Фриско-Кид. Ему нужны друзья… и… и… хоть вы этого и не сказали, но друзья дороже денег, и их не купишь за деньги. Ему нужны друзья и образование, а не две с половиной тысячи долларов.

— Не лучше ли будет предоставить выбор ему самому?

— О нет! Об этом мы уже договорились с ним.

— Договорились?

— Да, договорились. Он был моим капитаном на море, а я буду его капитаном на суше. Теперь он у меня под командой.

— Итак, ты выступаешь в качестве его поверенного при настоящих переговорах? Хорошо. Я вношу предложение. Две с половиной тысячи долларов остаются у меня на хранении и будут выданы по первому требованию. О твоей доле мы потолкуем после. Затем он пройдет некоторую стажировку, как испытательный срок, скажем — годовую, поступив на службу в нашу контору. Ты можешь взять на себя руководство его учебными занятиями, ибо я уверен, что теперь ты будешь учиться прилежнее. Или же он будет посещать вечернюю школу. Затем, если после стажировки он покажет себя с лучшей стороны, я возьму на себя заботу о его образовании, так же как о твоем. Все это зависит от него самого. А теперь, господин поверенный, что вы скажете относительно моих предложений, касающихся интересов вашего клиента?

— Я скажу, что охотно принимаю их.

Отец и сын обменялись крепким рукопожатием.

— А что ты намерен теперь делать, Джо?

— Прежде всего пошлю телеграмму Фриско-Киду, а потом побегу домой.

— В таком случае подожди немного: я позвоню в Сан-Андреас и сообщу мистеру Тэту приятную новость, а потом отправимся домой вместе.

— Мистер Виллис! — сказал мистер Бронсон, уходя из конторы. — Андреасовский сейф отыскался, и мы отпразднуем сегодня находку. Будьте любезны сообщить нашим клеркам, что занятий сегодня больше не будет. Ах, да, — обернулся он, входя в лифт, — не забудьте, пожалуйста, отпустить и конторского мальчика.

Комментарии

Белый клык

«Белый клык» — одна из лучших повестей писателя о братьях наших меньших. Герой повести полуволчонок Белый Клык — наглядная иллюстрация к эволюции живого мира. Разумеется, у Джека Лондона были предшественники в этой теме. Однако он поставил свои наблюдения в контекст индустриального прогресса ХХ века и попытался проследить, как смена привычных вековых укладов жизни отражается на судьбах и сознании не только людей, но и окружающих их живых существ — диких и домашних; увидеть неразрывную связь животных и человека с окружающим миром. Джек Лондон пишет об изменении характерасвоего персонажа — полуволчонка в зависимости от среды. Белый Клык живет по неким своим законам, приближающимся к нравственному поведению, но иному, чем у человека.

Белый Клык — уроженец тех северных широт, где температура опускается до –50 °C, где бывают голодные годы — и дичь исчезает, где волки уничтожают оленей, собак, сбиваясь в хищные стаи. Нередко их жертвами становятся люди. Не пренебрегают они и друг другом.

Белый Клык, родителями которого были полуволчица и матерый волк, становится вожаком собачьей стаи — он самый сильный, самый выносливый в упряжке. Это очень понятливый пес, не лишенный некоей избирательности и даже диалектики в своих мыслях. Он вырабатывает для себя немыслимые законы, включающие беспрекословное повиновение хозяину и яростную ненависть ко всем его противникам, в том числе и двуногим, снисходительное отношение к самкам и необходимость каждый раз отстаивать свою честь в схватках с самцами.

Белый Клык прекрасно расправлялся с изнеженными местными и прибывшими к пароходу истощенными индейскими собаками. Никто не рисковал выставлять свою собаку для единоборства с Белым Клыком.

Писатель создает впечатляющую и целостную картину живого мира. Подкупающе суров слог этого повествования. Кажется, что его ритм задан воем метели и голодных волков, полетом собачьей упряжки, а также постоянной борьбой за жизнь в суровых условиях. Но даже в унылых красках Севера порой появляются просветы; тут свои прелести — весна и здесь весна, а солнышко особенно дорого. Контрастные же и роскошные пейзажи второй «цивилизованной» части, как и необычный для полярного волка образ жизни, также способствуют созданию этой единой жизни человечества, животных и растений. Здесь грохот трамваев, шум океана, присутствие громадных животных — ездовых лошадей, а также не виданных ранее волком домашних и диких птиц — все свидетельствует о первозданности, свежести и наивности восприятия другого мира главным персонажем. Но городские каменные джунгли своими законами не столь уж существенно отличаются от северной тайги или тундры. Здесь также живут и промышляют подонки.

Добро в конце концов побеждает зло, но, конечно, нелегкой ценой. И эту многоступенчатую диалектику жизни, некое общее устройство земного мира читатель прослеживает всеми средствами и на всех этапах художественного повествования Джека Лондона.

Любовь к жизни

«Любовь к жизни» — еще один цикл рассказов писателя об Аляске, публиковавшийся в различных журналах в пору его зрелости: 1905–1906 годы.

В этом цикле прослеживается мастерство зрелого автора, которого больше интересуют экстремальные психологические состояния человека, попавшего на Аляску или выросшего там, но столкнувшегося с непонятными ему обычаями, нормами поведения, человеческими типами, культурой, законами и т. п.

Наиболее известное произведение — первый рассказ сборника, давший название всему циклу и ставший как бы его главной проблемой, своего рода путеводной звездой и жизни персонажей, и самого повествования. Аляска — сама по себе природно-климатическая крайность. Полярный круг порождает такие же суровые представления у ее коренных обитателей и пришельцев.

Два человека, выбившись из сил, бредут с поклажей и тяжелыми ружьями по холодной воде северной речки. Вода сковывает их ноги холодом. Один из них, поскользнувшись на валуне, кричит другому: «Билл, я вывихнул ногу!»

Какова реакция Билла? Читатель ожидает, что он обернется, придет на помощь товарищу. Но не тут-то было — законы Клондайка иные. Билл продолжает ковылять «по молочной воде», бросив товарища на верную гибель. Это уже запредельное психологическое напряжение и нежелание придерживаться моральных законов или норм.

Читателю кажется, что больной и обессилевший человек и есть жертва Белого Безмолвия. Но по иронии судьбы этому его слабаку как раз и суждено будет выжить, а жертвой голодных полярных волков будет как раз теряющий человеческие свойства Билл.

В тяжелых условиях человек уподобляется животному. Пища нужна ему больше, чем все остальное. Даже боль поврежденной ноги его так не донимает, как пустой желудок. Его можно как-то задобрить мерзлыми безвкусными ягодами. Но они лишь разжигают аппетит. Поэтому обреченный на гибель путник питается чем попало — птенцами полярной куропатки, едва вылупившимися, раздирая и глотая их сырыми, если не живыми, пойманными случайно в луже трепыхающимися пескарями, доедает оленьи кости, оставленные обглодавшими их волками. Встретившийся ему на пути медведь отступил перед зверской решительностью, которую хозяин тайги прочел в глазах незнакомого двуногого существа. Оно готово было наброситься на таежного зверя с перочинным ножом.

Но самой впечатляющей была, конечно, встреча с голодным и больным волком, отбившимся от стаи. Волк не может напасть на человека, ибо у него уже нет сил, но ждет, терпеливо преследуя свою добычу, когда человек утратит способность к сопротивлению. Так продолжается несколько дней. И побеждает человек. Это физическая и моральная победа одновременно.

Дальше развивается психическое и физическое недомогание — многочисленные видения. В его мечтах и травмированном лишениями сознании какие-то далекие видения, южная теплая страна — Калифорния. Мерещится еще какой-то корабль, бегущий почему-то по белому заливу, окруженный ледяными торосами. Последнее оказалось явью — это китобойное судно бросило свой якорь в одной из диких океанских бухт. Несколько дней добирается человек до желанного побережья. Корабль не уходит. Но силы окончательно оставляют путника. Он теперь уже упрямо ползет на четвереньках, делая едва ли двадцать шагов за день. Но китобои заметили это странное существо, а исследователи Севера, находившиеся на судне, спустили шлюпку, чтобы разглядеть его хотя бы поближе как незнакомое животное. Но этим редким чудом оказался герой рассказа, которым уже двигала не столько воля к жизни, сколько упрямый и заложенный самой природой инстинкт выживания человеческого существа в любых условиях. Даже в самых экстремальных. Все кончилось для нашего старателя благополучно, он отошел от болезни в отдельной каюте и в конце концов достиг на судне «Бедфорд» желанной Южной Калифорнии, где мать, домик среди цветов и апельсиновых деревьев. Единственная слабость, которую заметили за ним на судне, это невероятные запасы сухарей: их выздоравливающий человек натаскал в свою каюту. Так бывает со многими, пережившими голод. Но герой рассказа был все же в здравом уме, опасаясь лишь голодовки. Таков счастливый конец этой истории.