- Ну что ж, я человек слова, - то ли сам себе, то ли мне сказал куратор. - Эй! Гай Марций! - приложив ребро ладони к уголку рта, позвал он.

   Я заметила, что была не единственной в этом зале, кто с любопытством воззрился на лестницу. Мана недоуменно взирал туда же, куда и все. По-моему, только Траян, качая головой и что-то ворча, отвернулся и побрел к своим.

   На полпути резко развернулся.

   - Вот скажи мне, что ты делаешь, Марк...сель Паррицида?! - душераздирающе вопросил Траян.

   Тот глянул на него с наигранным изумлением.

   - Давай без этого, брат. А то я тоже могу напомнить тем, кто младше полутора тысяч лет, что никакой ты не Траян и уж тем более не Римлянин... А что я делаю? - куратор пожал весело плечами. - То, что мне следовало сделать много лет назад.

   Куратор подошел ко мне и, с улыбкой глядя мне в глаза, сказал:

   - Сядь.

   - А? - я ничего не поняла.

   - Сядь, говорю, кошечка.

   Он надавил на мое плечо, но я уперлась ногой в пол.

   - Сядь, Гайя, сядь, - услышала я голос Маны, и он чуть подтолкнул меня вперед.

   - Вот, кошечка, слушайся мужа...

   Я и без того была ошарашена происходящим, ну, а слова куратора Форума о том, что Мана - мой муж, добили меня окончательно. Я без разговоров уселась в бежевых брюках на грязный пол. Траян и вся его свита пялились на меня.

   Я воззрилась на куратора снизу вверх...

   - А ведь я тебя знаю, - мимо воли вырвалось у меня.

   Марсель приподнял бровь.

   - Конечно знаешь, кошечка...

   - Нет! Я имею в виду, я вспомнила, почему ты мне таким знакомым казался, - перебила я его. Да! Да, точно! Я вспомнила! - Когда мне было 17 лет... Я сидела у маркета и ела "Мивину", а ты принес мне пакет с едой и скрылся!

   - Ну-ууу... - серые, как лед на реке, глаза, оказались на одном уровне с моими серыми. Куратор присел передо мной на одно колено, улыбаясь. - Мне больно было смотреть, как дочь Гая Марция Антонина давится сухой лапшой...

   При этих словах он просунул руки мне под коленки и под мышки, звякнуло оружие, куратор прижал меня к себе и встал на ноги.

   - Этим нарекаю ее Гайя Марция Цезония, - тихо, но твердо сказал куратор. В его лице не было уже ничего доброго или веселого. - Надеюсь, всем все понятно? Моя фильола. Траян, Ингемар! Вам - в первую очередь - все понятно?

   Я глянула на Ману. Наверное, он единственный в этом помещении, кто сейчас стоял и улыбался.

   - Толлере, - выплюнул, словно ругательство, Траян. - То есть, она все же твоя дочь?! - с этими словами Мастер Европы рассмеялся.

   Я с ужасом поглядела на куратора. Он виновато приподнял брови, улыбаясь.

   - Существует древнеримский обычай, называемый "толлере", - услышала я ровный голос Ингемара. Он быстро умел справляться с эмоциями, - согласно которому мужчина признавал ребенка своим, подымая его с пола и нарекая его. Правда, так поступали с младенцами нескольких дней от роду...

   - Ты - мой отец? - спрашиваю я куратора. Мне кажется, что вот это - точно сон, и я сейчас упаду и проснусь.

   Но нет. Он держал меня крепко.

   - А что? Разве мы не похожи? - он прижался колючей щекой к моей щеке и обернулся к моим вампирам. - А?

   - Ты - мой отец.

   - Ну прости. Притворяться мне было сложно. Надеюсь, это меня извиняет.

   Он поставил меня на ноги, обнял за плечи и сказал уже официальным тоном:

   - Я настоятельно рекомендую Мастерам в течение пяти минут распустить своих людей и прекратить какие-либо попытки начать конфронтацию.

   Мастер Европы начал:

   - Марк...

   - Не сейчас, Кайльте. Не сейчас.

   На лице Траяна отразилось бешенство. Он что-то на итальянском скомандовал своим людям.

   Проходя мимо Ингемара Мастер Европы процедил:

   - Мы еще не закончили.

   - Сейдж, Кантильен, проследите за тем, чтобы люди Мастера Траяна покинули территорию этого клуба, - на английском сказал куратор.

   Я стояла возле него, а казалось - будто посреди какой-то затягивающей меня воронки. Я не верила в настоящесть происходящего, просто не могла верить. Я взглянула на него так, словно видела впервые. Куратор следил за вампирами, покидающими здание.

   - Гайя, - сказала я.

   Он обратил на меня внимание. Глаза вампира были чуть виноватыми.

   - Она назвала меня в честь тебя.

   - Вообще-то, по правилам, она должна была тебя Марсией назвать, - он чуть усмехнулся, - но Анечку всегда мало интересовали правила.

   Эристав громко хлопнул дверью, закрывая ее за спиной последнего из ребят Траяна.

   - Так это дочь твоя и той... девушки, к которой ты ушел от меня? - услышала я голос Евы, горький, но сдержанный.

   Я изумленно повернулась к Еве. Ингемар блекло глянул на нее.

   - Полно тебе, прошло больше тридцати лет.

   - Да. Ты прав. Больше тридцати лет, - Ева вздохнула. - Что ж... Тогда я еще больше рада, что заботилась о ней.

   - Ты?! Королева Киева заботилась о какой-то девчонке? - насмешливо спросил куратор.

   - Представь себе, Марсель!

   Я закрыла глаза, пытаясь привести в порядок свои мысли.

   - Ну же, обнимаешь своего престарелого отца? - в веселом голосе куратора - настороженные нотки. Боится, что не обниму, что ли?..

   Открываю глаза. Он смотрит на меня. Его глаза - точь такого оттенка, что и мои. У меня такие же волосы цвета черного дерева. Этот правильный нос. У мамы он был клювиком птичьим. Эти скулы и подбородок. От мамы - губы и брови. Неужели этот мужчина - мой отец? Как можно поверить в такое... Но он рядом. И он такой... теплый, что ли. Меня ведь с самого начала тянуло к нему.

   - Обниму, - и я обхватила его руками вместе с "крошками", прижалась щекой к его плечу и снова закрыла глаза.

   Почувствовала, что его руки обхватили меня в ответ.

   - Как же, б...дь, трогательно!.. - слышу я восхищенный голос Джейми.

   Ну вот, и наш резонер отметился.

   - Так, все! - командным голосом начал Мана. - Всем пора по домам! Давайте, пора расходиться!

   - Так время еще детское...

   - Я кому сказал!.. - наигранно строго гавкает Мана на Дойну.

   Поднимается шорох, шум, гам, разговоры на повышенных радостных тонах. Они были рады, что остались целы. Но,черт возьми... Даже Ингемар, который еще месяц назад грозился отдать меня за Киев, не согласился сегодня отдать даже за жизнь. Они все были готовы сражаться. Наверное, не за меня... но приятно было осознавать, что мои вампиры... и правда мои. Стараясь сдержать слезы, что просились с ресниц, я крепко зажмурилась, сцепляя руки замком за спиной куратора. Гая Марция. Отца.

   - Ну-ну, - слышу его голос. - Ведь все закончилось хорошо.

   Для меня - да. Для нас. Но не для Ингемара, Хьюго, Дениса. Кимуры. Я видела его лицо за минуту до того, как обняла Гая. Ему впору сэппуку было совершать...

   Когда я оторвалась от плеча Гая Марция, то увидела, что в зале остались лишь Ингемар, Тристан, Ким и Мана.

   - А с кем поехали домой Саша и Ваня? - рассеянно спрашиваю я у Кима. Мой мозг, наверное, так полон впечатлений, что автоматически отвлекается на посторонние бытовые вещи.

   Сидящий прямо на краю колонки Ким пожал плечами.

   - Наверное, с Джейми... - Ким тоже далеко отсюда.

   Ингемар ведет переговоры со своей таинственной службой уборки. Мана обрабатывает своих смертных подчиненных, о которых все почти забыли. И что им было убежать в самом начале этой разборки? Ведь теперь точно кошмары до конца жизни видеть будут, несмотря на все мастерство Маны в гипнозе.

   - Мне хочется с тобой поговорить, - подымаю глаза на Гая Марция.

   Тот кивает с улыбкой.

   - Мне тоже. Может, выпьем у бара, а потом я отвезу тебя домой? Или к мужу домой?

   - Он мне не муж.

   Куратор перестает улыбаться.

   - Ну... Как бы тебе сказать. Муж, - на мой угрюмый взгляд куратор снова начинает улыбаться. - Я все тебе расскажу, и если не захочешь быть его женой - мы найдем способ это исправить.