-Канд... - девушка не выдержала и нежно взяла его за руку, - я, наверное, плохой учитель. У королевского банка для тебя самый большой процент за эти деньги, и это значит, твой отец наоборот, делится с тобой своей прибылью от мостов. Да, ты не видишь кучи золота, оно где-то звенит в карманах строителей, камнерезов и лесорубов, у кузнецов и трактирщиков. Но они ведь немедленно возвращают его в банк, кладут на свои счета, платят налоги, а Рантильд немедленно выдает это золото под процент вашему отцу, чтоб тот оплатил новый мост или заставу. Но дело в том, что тебе платят столько, сколько другие платят, за право получать у банка кредит. Расходы самого банка твой брат покрывает за счет других. Так что не обижайся на семью, сумма, которая записана на твоих счетах, все время растет, ты ведь не транжиришь деньги на широкие гулянья, не устраиваешь бесконечных балов и не кормишь толпы бездельников.

  -Илли, - его высочество осторожно сжимал в своих ладонях ее ручку, - мне всегда казались такими скучными эти расчеты и проценты... без тебя я бы еще лет десять не начал о них думать. А насчет толпы бездельников... я как раз только вчера думал, что по моему дворцу бродит слишком много придворных. Вот Бенгальд всех поразогнал, сам мне рассказывал, выходил утром в приемный зал и спрашивал, кто по какому вопросу пришел. И слугам запретил подавать чай и обед тем, кто не служит или не состоит в свите.

  -Представляю... - засмеялась Иллира, - как они оскорблялись.

  -Можешь не представлять... скоро своими глазами полюбуешься, - злорадно фыркнул его высочество, - я тоже собираюсь так сделать. Почему Ингирд и Лензор целый день чем-то занимаются, хотя никаких должностей не имеют, а толпы придворных только едят и плетут интриги, которые мне приходится наблюдать и разбирать?

  -Канд... но ведь пока ты не был занят делами, они тебе не мешали? Мне кажется, придворные для принцев как живые игрушки... вроде щенков Троша. Ты учишься на них разгадывать людей, изучать их повадки, понимать, что не всегда за улыбкой стоить доброжелательность... и не смотри на меня такими глазами... это все мне папа в голову вбил.

  -Зачем? Зачем, Илли, он вбивал все это в голову маленькой девочке? Знал заранее, что ты останешься одна? Так почему не уехал куда-то очень далеко, не сменил имя и внешность, не спрятался... ради того чтоб не оставлять тебя одну?!

  -Канд, - горько вздохнула сеньорита, задушив в себе всплеск ярого желания немедленно объяснить этому упрямцу, как глубоко он ошибается, - ты недавно был несправедлив к своим родителям, а теперь несправедлив к моим. Я точно знаю, что он не мог поступить по-другому, мы не раз это обсуждали... и когда-нибудь наступит день, в который я все смогу тебе объяснить. Но пока не время... прости.

  -Это ты меня прости, - мгновенно огорчился Кандирд, - я тебя расстроил. Но иногда мне кажется, что я никогда не дождусь этого дня.

  "Я жду его уже несколько лет и верю, что он наступит, и все для этого делаю" хотелось сказать сеньорите, а еще ей хотелось сказать, что это будет день их прощания. Она уже со всей очевидностью понимала, что его высочество только и ждет этого момента чтоб обрушить на нее весь арсенал своей любви и настойчивости. Да он и сейчас, под бременем данного ей обещания, еле сдерживается, и все чаще задерживает ее пальчики в своих ладонях, а ее саму в объятиях, когда снимает после прогулки с лошади. И стоит вспомнить, как ей самой приятны такие знаки внимания, как в душе вспыхивает четкое понимание, очень скоро ей придется бежать.

  Иллира уже начинала задумываться, каким образом ей сделать так, чтоб он не искал и не волновался. И с каждым днем убеждалась, что единственный способ, который сработает в этой ситуации надежнее других, будет самым болезненным для нее самой. Но она может и потерпеть... она выносливая.

  К Ольшанам отряд подъехал поздно вечером. Его высочество предпочитал останавливаться на ночлег именно тут, в большом зажиточном селе, славящемся медами и копченой гусятиной, а так же перинами и пуховыми одеялами вовсе не из-за любви к мягким постелям. Но одном из окружавших село холмов расположилось небольшое поместье, из которого он когда-то выбил самого наглого главаря бандитской шайки, открыто жившего в надежном доме с башнями под видом добродетельного сеньора.

  Вот там его высочество чувствовал себя как дома, потому что это поместье с тех пор принадлежало ему и в нем постоянно проживало несколько слуг и воинов из небольшого Ольшанского гарнизона, держащего свои дозоры в двух заставах, охраняющих проходящие через село дороги.

  Этот день принес Илли с утра неожиданный подарок. Когда она осторожно завела с травницей, которую позвала после завтрака в свою карету, разговор про зеркало, та неожиданно смутилась.

  -Подарок это... одна старушка отдала, у которой мы с Трошем некоторое время жили, когда на восток переезжали. Сказала, за лечение. Я брать не хотела, старое оно и тяжелое, а у нас кобылка была старенькая, да и тележка маловата. Но она уломала, говорила, ценное оно именно тем, что старое. Я бы ей не поверила, да вспомнила, мамушка точно так говорила. Вот в память о матери и взяла... из родного дома мы мало что унесли. Всех денег и ценностей и хватило купить на ярмарке ту кобылку. А тележку в придачу дали, кроме меня ее никто покупать не хотел. Но я подлечила... и еще два года ездила.

  -Бертина... у моей матери было такое зеркало... но дом сгорел, а я была маленькая... не знаю, куда что делось, землю тетушка продала, пока я в приюте жила. Если ты мне его продашь, я дам любую цену... мне очень хочется такое иметь. Но если не хочешь, настаивать не буду, поищу в лавках старьевщиков в Бредвиле, думаю, найду похожее.

  -Я вам его так дарю, - тихо сказала травница, - не такой вы, сеньорита, человек, чтоб я вам что-то продавала. У меня ведь рядом с вами надежда на будущее появилась... а это для нас с Трошем важнее всего.

  -Спасибо, - отказываться Илли и не подумала, точно зная, что постарается возместить этот подарок с процентами.

  И когда на фоне вечернего неба четко проступили силуэты башен и флюгер дома, назначенного в эту ночь стать их ночлегом, мечтала только об одном, поставить зеркало в своей комнате и проверить все сильнее мучившие ее подозрения, что ее уже зовут.

  Но выходя на ступени крыльца начала догадываться, что этим мечтам, скорее всего, сегодня сбыться не удастся. И нужно будет поставить букеты всем пресветлым духам, если только сегодня.

  На крыльце, сохраняя на лице непроницаемое выражение главного королевского прокурора, стоял собственной персоной его высочество Бенгальд. И это было если не знаком того, что что-то случилось, то гарантией того, что обязательно случится.

  -Бенг? - Первым оказался около брата младший принц, - что случилось?

  -Вообще-то положено говорить "добрый вечер" и "как я рад тебя видеть", - строго сообщил его третье высочество, обвел прибывших взглядом и добавил, - рад видеть всех вас в полном здравии и невредимости. После ужина жду в кабинете.

  Развернулся и ушел, вышагивая независимо, как на светском приеме или балу. Однако у Илли осталось твердое впечатление, что всё это показное, и строгость, и походка, и даже гордо вздернутая голова. Что-то сквозило за этим подчеркнутым спокойствием и невозмутимостью, то ли усталость, то ли желание показать что все обыденно и спокойно и столкнулись они тут, в восточной части земель Кандирда абсолютно случайно. Что-то зацепилось в мозгу Иллиры за это рассуждение, потянуло вдаль, как ниточка из клубка, помогая почувствовать сердцем то, что не смог понять разум. Не бросают на полдороге свои важные дела и не мчатся с такой скоростью столь занятые, как Бенгальд, люди, чтобы догнать брата, с которым только что расстался, если разговор не идет о жизни и смерти.

  Точнее, угрозы смерти. И тут уж ясно, как медный трехгрошовик, что ничья жизнь, кроме как жизнь младшего высочества не могла быть оценена их величествами и Бенгальдом так дорого. И, стало быть, откопали работники его ведомства нечто, так сильно встревожившее и даже испугавшее их, что их величествами решено было пренебречь чувствами Кандирда, раздавить их как ядовитую змею, пока не поздно.