Олли в очередной раз уехал в город, оставив пса взаперти. Дом и двор пустовали, когда на пороге сарая появились двое "джентльменов удачи". Старшему из них на вид было лет двадцать пять, младшему где-то около семнадцати. Внешнее сходство бросалось в глаза, говоря о том, что перед Константином Григорьевичем братья. Любители быстрого обогащения решили обчистить чучельника. Все, что плохо лежало, они уже вынесли из дома, а жадность-то покоя не давала, вот они и решили проверить сарай. Увидав пса, грабители замерли на пороге, не зная, как тот поведет себя. Но вместо того, чтоб со злобным лаем кинуться на расхитителей хозяйского добра, пес, не вставая с подстилки, жалобно заскулил.

Обойдя спокойно весь сарай и не найдя для себя ничего интересного, воришки собрались уходить. Понимая, что они его последняя надежда, пес вскочил и заскулил так жалобно, как только мог. Слезы потекли из глаз собаки, хвост обреченно повис.

- Давай отпустим скотинку?- младший воришка подошел к Константину Григорьевичу и потрепал его за ухом.

- Пошли, - его брат переступил через порог сарая, - Нас это не касается.

Увидав, что они уходят, пес завыл от отчаянья, вкладывая в вой все свое горе, свою боль.

- А, ладно, - махнул рукой старший, - Пусть бежит.

Сердце в груди у Константина Григорьевича учащенно заколотилось. Цепь с бряцаньем упала на пол. Неужели свободен?! Смирнов не верил своим глазам. Низко поклонившись спасителям, пес опрометью кинулся из сарая.

- Ты видел это? - изумленно посмотрел на младшего брата старший.

- Да…

Пьянящий воздух свободы ударил в нос. Пулей пролетев через двор, Константин Григорьевич выскочил за калитку и побежал так быстро, как только мог. Дом Олли располагался на самом краю деревни, за которой простирались пшеничные поля. Боясь, что столкнется с возвращающимся домой чучельником, Смирнов рванул в пшеничные заросли. Бежать среди плотно растущих колосьев оказалось весьма затруднительно, но это не охладило пыл пса, хотя темп бега значительно снизился. Константин Григорьевич не думал куда направляется, все равно куда, лишь бы подальше от ненавистного места. Сколько прошло времени, он не знал, поле казалось нескончаемым, бескрайним.

"Лишь бы только не бегать по кругу, - думал Смирнов, - А то так можно вновь нарваться на этого урода".

Он остановился и посмотрел на расположение солнца: направляясь к горизонту, оно светило по левую руку от него. Взяв это за ориентир, Константин Григорьевич продолжил бег, периодически останавливаясь и проверяя, насколько он отклонился. Но вскоре поле закончилось, и пес очутился на берегу реки. Спуск к воде оказался весьма удачным, что позволило ему вволю напиться. Конечно, после такого бега, во рту у него пересохло, словно в пустыне. Нервное напряжение немного спало, позволяя спокойно и взвешенно все обдумать. Куда идти дальше, он не знал, местность вокруг была незнакомой Константину Григорьевичу. Близился вечер, и поэтому Смирнов решил заночевать возле реки, а утром продолжить путь вдоль ее русла.

Улицы Десры были настолько узкими и длинными, что казалось, протиснуться по ним будет весьма и весьма затруднительно. Запутанные, словно лабиринт Минотавра, они сбивали с толку и заставляли Еву нервничать. Уже почти второй час кряду они с Конэ-Элем искали нужный им адрес и все не могли найти. Еще в порту им удалось узнать, где можно купить лошадей, и, не теряя времени зря, они отправились за покупкой.

Как ни странно, но в Десре в привычном понятии рынка не существовало. Город без площадей и проспектов, состоящий только из узких улочек между плотно построенными домами, попросту отрицал возможность их существования. Но все же рынки были. Во внутренних дворах почти каждого дома-крепости имелась своя лавка, специализирующаяся на продаже определенного товара. Скорее всего, причиной создания таких вот закрытых точек послужили частые набеги грабителей со стороны моря. Толстые каменные стены надежно укрывали хозяев и их добро от непрошенных гостей.

Казалось бы - портовый город, Мекка для торговли, сам Творец в открытую говорил - торгуйте, открывайте ярмарки и базары! Океан, наполненный рыбой, плодородная земля, позволяющая собирать богатый урожай, в конце концов, само расположение Десры просто требовало от жителей обширно заняться торговлей. Возможно, именно так и было много сотен лет назад, но постоянные набеги варваров и корсаров, вынудили местных жителей укрыться за стенами собственных домов. Хорошо обученного войска для защиты города создать не удалось, поэтому каждый защищал свою собственность как мог.

Кому уж первому пришло в голову построить дом с внутренним двором и организовать там подобие лавки, никто из нынешних горожан даже вспомнить не смог бы, но идея понравилась, и ее быстренько подхватили. Вскоре город превратился в сообщество торговых домов. В порту на огромном щите красовался план города с указанием адреса того или иного дома, и чем он торгует. Но то, что так легко найти на карте, на практике оказалось намного сложнее.

Конэ-Эль тихонечко ругался, возмущаясь фантазиями местных архитекторов, и не понимал, почему Ева не может обеспечить их парой лошадей.

- Кто так строит? А? Ну, кто так строит?! - ворчал эльф.

Ева хихикнула - знакомая фразочка. Конэ-Эль покосился на нее.

- Чего?

- Все нормально, - Ева протянула ему пирожок с повидлом, - Хочешь?

- Нет, - отказался Конэ-Эль, - Может все ж колданешь лошадей?

- Я не колдунья! - Еве очень не нравилось, когда эльф так говорил, сравнение с ними вызывало у нее негативные эмоции, - Тысячу раз тебя ведь просила. Материализую я, материализую. Ферштейн? И то, не-о-ду-шев-лен-ны-е предметы. Угу?

- Ладно, ладно, не злись, - Конэ-Эль почувствовал, что Ева сейчас взорвется, и чтоб отвлечь ее, перевел разговор в другое русло, - Помнишь название улицы и номер дома?

Девушка фыркнула, можно подумать, что он сам не знает этого.

- Вайган, дом пятнадцать. И не пытайся заморочить мне голову.

- Я и не пытаюсь, - эльф пожал плечами, - Просто мы пришли.

Дверь открыла девочка лет тринадцати. Курносая, вся в веснушках, с озорными косичками, она исподлобья посмотрела на постучавших в ее дом покупателей.

- Скажи, милая, это у вас можно купить лошадей?- поинтересовалась Ева.

- Проходите, - девчушка отступила на шаг назад.

Широкий внутренний двор, устланный соломой, предназначался для демонстрации скакунов. Четыре двери вели в жилые помещения и одна, по всей видимости, в конюшню. На шум вышел мужчина, отец девочки, и, вытирая руки об тряпку, направился к Еве и Конэ-Элю.

- Чем интересуетесь? Кобылку или жеребчика брать будете? - с ходу взял инициативу в руки торговец.

- Нам бы пару жеребцов, и желательно со спокойным характером, - кивнул эльф.

- А деньги при себе? Я благотворительностью не занимаюсь, - хмыкнул мужчина.

Конэ-Эль достал кошелек и потряс им.

- Велианское золото подойдет?

- Вполне, - торговец ничего не имел против золотых монет Велиана.

Он повернулся в сторону двери, откуда недавно вышел и позвал сына. Через пару секунд перед гостями предстал юноша, такой же курносый и веснушчатый, как и его сестра.

- Сынок, выведи Хопа, Рыжего, Гаяна, Бравого и Принца. Маяра, помоги брату, - распорядился торговец.

С деловым видом дети скрылись в конюшне и вернулись оттуда, ведя на поводу коней. Два черных, рыжий, пегий и белый жеребцы-трехлетки фыркали и косились на Еву.

- Выбирайте, - мужчина кивнул в сторону коней.

- Сперва цену назовите, - попросил эльф.

- О цене договоримся, выбирайте.

Подходя по очереди к каждому, Конэ-Эль внимательно осматривал жеребцов, гладил по морде и что-то шептал на ушко. Ева стояла в стороне, наблюдая за ним.

- Иди сюда, - поманил ее эльф, - Кто из этих красавцев тебе нравится?

Решив проделать то же самое, что и Конэ-Эль, Ева подошла к первому жеребцу. Она даже не успела дотронуться до него, как вороной, по кличке Хоп, взвился на дыбы и испуганно заржал. Со вторым жеребцом вышла точно такая же история. Торговец с недоумением смотрел на происходящее, такого в его практике не случалось, чтоб два скакуна подряд взбрыкивали.