— Запомни, — жаркий шепот обжигал ухо. — Хорошенько запомни, Риар. Вальс, настоящий вальс — это танец демонов. Наш танец. Он не может быть скучным, если знаешь правду.

— Да, — он не выдержал и словил её губы своими, погружаясь в сладкую истому. Это было лучше, чем кровь. Сильнее, чем выпитая душа.

Она рассмеялась ему в губы, кусая острыми зубами, и демон почуял острый металлический привкус собственной крови. Это опьянило и одновременно навело порядок в сознании. Они замерли посреди залы. И тишина окружила их коконом почти священного ужаса.

Риар поднял голову и встретился с призрачными ледяными глазами. Хилар улыбался. И Повелитель Ветра понял, что сейчас, вот прямо сейчас, он окончательно пропал. Эти двое не выпустят его из своих рук. После этого безумного вальса он их. Полностью. И душой и телом. Но, кажется… он не против. Эта парочка способна сделать его… завершенным.

Глава 29. Соарен

Тоска, тоска…

Рвет душу и скулит,

Как пес.

И я смеюсь безумно,

Как демон проигравший.

Тоска, тоска…

Я ненавижу

Быть после, как и перед,

Такие не взлетают

К небесам.

Тоска, тоска…

Я никогда не проиграю

Тебе и боли.

Я жив.

И буду жить как победитель,

Пусть и проигравший.

Поверх раскрытой книги легла темная тень. Ректор поднял глаза.

— Энди? Слышал о приеме у Лорда Ветра. Насыщенный выдался вечер?

— Не то слово, — кивнул тот, его глаза застыли непроницаемыми аметистами. — Страдаешь?

— Скорее, релаксирую, — пожал плечами Соарен. — Ты уже познакомился с Вийей?

— О да, — протянул юноша. — Но мы о ней говорить не будем.

— Зря… ты ведь понимаешь, что должен искренне влюбиться в неё? Она, как и её мать, мастер чувств и разума…

— Я уже почти влюблен. Она стоит того, — отозвался Эндимион и… опустился на колени рядом с креслом Соарена, прижимаясь щекой к тыльной стороне ладони ректора. — Но согреть я бы хотел не её. Рен… ты понимаешь, что ты ЕДИНСТВЕННЫЙ, кому я верю?!

Молчание. Потом тихий вопрос:

— Ты… любишь меня?

— Не в этом смысле, — Наследник Земли прикрыл глаза. — Ты… словно мой отец. Я помню, как сожалел, что ты не он… Или… может, как старший брат.

— Я твой наставник, — отзвался ректор. — Твои чувства понятны мне, но… ты мечтатель, Эндимион.

— Да, я знаю, Рен, — юноша сильнее прижал к щеке прохладную ладонь демона. — Но почему-то тебе тепло именно со мной.

Глубокие, почти бездонные глаза затенились ресницами.

— Я думал об этом. И о том, что ты рассказал мне о Вечном Сне. У меня появилась теория… Думаю, Лорду Янусу будет интересно узнать её.

— И какая?

— Ты… слишком жаждешь согреть меня и этим заинтересовал ТОТ мир… Твои чувства ярки и направлены на меня. И ты совершенно ничего не испытываешь по отношению к миру, который сделал это со мной…

— К чему ты ведешь? — Эндимион поднял голову, каким-то шестым чувством чувствуя что-то жуткое за простотой слов Соарена.

— Надо поговорить с Первым Лордом, — внезапно перескочил ректор. Наследник Земли уже начал привыкать к таким резким скачкам мыслей, словно Соарен мыслил с невероятной даже для демона скоростью. Угадать его мысль — это уже превратилось в увлекательную игру.

— Его специфика Лорда Хаоса и Льда тебе вряд ли поможет. Твой лед несколько иного свойства.

— Мир льда… заинтересовался им, — тихий и страшный ответ.

Эндимион отстранился и поднялся на ноги. Он ощущал взгляд Соарена покалыванием снежинок на коже. Теперь взгляд его наставника уже можно было почувствовать… почти как физическое прикосновение.

— Я сделал определенные выводы, Энди, — голос ректора звучал отстраненно. — Я анализировал…

— Заткнись! — яростно вспыхнул Эндимион. — Просто заткнись! Анализ! Теория! Сколько можно анализировать?! Ты превращаешься в подобие машины смертных! Ты не умеешь пользоваться своими чувствами, эмоциями! Ты забыл о главном! — он склонился над креслом, его фиалковые глаза почти светились. — Машины не имеют воли. И ты её теряешь, погружаясь в сплошной анализ и разум. Воля! Выбор! Вот что движет демонами! Ты же упорно предпочитаешь человеческий путь!

Холод ледяного мира немигающе смотрел на юного демона из глубины таких знакомых и почти родных глаз. Смуглые пальцы ухватили старшего демона за подбородок.

— Вот. Выпусти эту ненависть. Убей. Сгори в ней. Покажи мне демона, о котором я столько слышал, которого видел! Которого хотел снова увидеть все эти годы изгнания! Ты же сдался! Я ничего не анализировал, Рен, я просто все только что понял. Этот мир, что внутри тебя — он человечен! Слишком человечен. Ты теперь совсем как ЧЕЛОВЕК! Лучше убей себя, демон. Поверь, я убью тебя, чтобы только не видеть позора, к которому ты движешься.

Эндимион резко и неожиданно оттолкнул от себя демона так, что тот ударился головой о спинку кресла. И исчез в вихре портала.

Соарен аккуратно выпрямился. Холод захватил все его тело, но он не сопротивлялся этому, сверля взглядом пространство. Забытая книга упала на пол, шурша бесполезными страницами.

— Не-на-ви-жу… — чужие голоса рвались сквозь его голосовые связки, — не.на.ви.жу.

Звезды светили сквозь высокие окна его кабинета-спальни. Сильная дрожь сотрясала тело светловолосого демона. И дикий вой рвался из надсаженного горла. Вой демона…

Он не желал умирать жалкой беспомощной тварью. И не желал слышать о себе, что он сдался… Слова мальчишки задели его. Задели сильно и болезненно. А он уже начал думать, что не способен чувствовать боль.

Я вскинулся на постели, мгновенно просыпаясь. На меня пристально смотрели алые глаза.

— Пришли в себя, Ваше Величество? — хмуро поинтересовался я.

Рубин ухмыльнулся:

— Как тебе сказать… Твое беспокойство заставило меня вернуться из мира сновидений побыстрее.

Я потянулся, выбираясь из постели. Судя по всему, поспать мне уже не суждено. Рубин в моей спальне, упаси Бездна, теперь заснуть.

— Поверьте, беспокойство было отнюдь не за вас.

— Верю, — он кивнул и огляделся в поисках места, где мог бы присесть. — Нам нужно поговорить.

— Мы разговариваем.

— Янус, — его голос зазвучал ниже, вибрируя.

Я поднял взгляд и поежился, проклятье, пока его не было несколько дней, было так спокойно, что я поневоле чуть расслабился. Что ж… я натянул рубашку и брюки под его пристальным взглядом.

— Что случилось? Вы бы не стали врываться ко мне сразу после того, как пришли в себя просто так…

— Действительно, я не сразу, — согласился Император Крина. — Только после того, как услышал от племянника историю с заклинанием «Вечного сна».

Я замер, а потом взмахнул рукой, материализуя для него кресло.

— Что ж, вы смогли меня заинтересовать.

Он медленно сел, расправляя складки на мундире. Странно, такой официоз… похоже, дело серьезное.

— Янус, — а вот сейчас со мной разговаривал член Императорской семьи. — Расскажи мне подробно все, что ты узнал об этом Соарене.

Я вздохнул. Похоже, что остаток ночи предстоит насыщенный.

— Вам со всеми выкладками, к которым я пришел по мере рассмотрения ситуации?

— Да.

И я начал рассказывать. Закончил часа через два и выжидательно уставился на кринита. Тот вздохнул и поднял спокойный взгляд алых глаз.

— Есть еще один выход.

— Он более адекватен для безопасности нашего мира? — поинтересовался я, осмысливая.

— В какой-то мере, — ох, и не нравится мне эта его ухмылка. Совсем не нравится.

— Рассказывайте.

— Сурана я уже просветил, — безмятежно пожал он плечами.

Я почувствовал, как по венам потекла волна чистого гнева.

— И какого Изначального ты приперся будить меня?! Если тебе уже подробно все доложили?!

Рубин улыбнулся, только вот глаза его были предельно серьезны:

— Я должен был понять, всю ли информацию ты передал моему племяннику… Теперь вижу, что ты не знаешь то, что я собираюсь тебе рассказать. Да и Его молодое Величество решило, что от меня тебе информацию будет получить легче… Благодаря нашей связи.