— Вот оно в чем дело, — пробормотал он, слегка пожав плечами.

Молодой человек повернулся было уходить, и Лорен показалось, что он расстроен. Чуть-чуть поддразнивая его, она спросила:

— Видели каких-нибудь интересных птиц?

Он рассмеялся и показал на свой бинокль.

— А как же! В Оскоде, в саду дома, где остановился, видел щегла, а вчера на реке — цаплю.

— Чтобы их увидеть, бинокль не нужен, — улыбнулась Лорен.

— Да, пожалуй… — согласился он.

— В нескольких милях отсюда есть гнездовья цапель. Если идти в сторону Алпина, вы их никак не минуете.

— Спасибо, я запомню. — Он немного оттаял. — Мне нравится наблюдать за куличками, которые бегают по берегу. Они ужасно смешно копаются в песке.

— Похожи на суетливых официантов, — согласилась Лорен, усмехаясь.

— Хорошо вам, вы здесь живете, — вздохнул Джонатан. — И столько всего видите!..

— Я здесь родилась. Мы, здешние жители, привыкли и к озеру, и к птицам и почти не обращаем на них внимания. Думаю, что те, кто приезжает сюда раз в год, замечают значительно больше нас.

— Я хочу подыскать себе работу в небольшом городке. Конечно, платить будут не слишком хорошо, зато жизнь станет значительно интереснее.

— Если не по душе городская жизнь, то это вам должно понравиться.

Она кивнула, собираясь уходить. Джонатан пошел с ней рядом.

— Ваш знакомый еще здесь? Он тут живет?

— Да, он еще здесь.

Минуту Кид молчал, потупив глаза, затем пробормотал:

— Жаль!.. — И посмотрел, какова ее реакция. Лорен улыбнулась и поблагодарила, но ее вежливая и дружеская интонация тем не менее ясно дала ему понять, что продолжения не будет. Дойдя до дома, Лорен остановилась попрощаться.

— Надеюсь, вы хорошо проведете остаток отпуска, — сказала она.

Молодой человек грустно улыбнулся.

— Хорошо, что я встретил вас еще раз!..

И тут они услышали, как хлопнула входная дверь. К ним по дорожке шел Соломон. Лицо его было хмурым, брови сдвинуты. Угроза была настолько очевидна, что Джонатану хватило одного взгляда, чтобы в этом убедиться. Он торопливо попрощался и, не оглядываясь, ушел по тропинке. Лорен повернулась, и темные глаза Соломона встретили ее холодный и отчужденный взгляд.

— Он все еще здесь околачивается?

Лорен видела, что он бешено ревнует, но ей было все равно. Какое право он имеет, в конце концов, так вот смотреть на нее?

— Держись от него подальше, — вырвалось у Соломона.

— Дай мне, пожалуйста, пройти…

Она направилась к калитке, но он стоял на пути, и руки его были сжаты в кулаки.

— Лучше не зли меня!.. — проговорил он сквозь стиснутые зубы.

— А чего ты, собственно, злишься? Если я хочу с кем-то поговорить, это мое личное дело, — ледяным тоном ответила Лорен.

— Хочешь или нет, но ты моя жена, — бросил Соломон, и лицо его еще больше потемнело.

— Не желаю я больше быть твоей женой, и чем быстрее мы расстанемся, тем лучше. Хочу получить развод, и поскорее!..

Но его в это время занимал совсем другой вопрос, и он не услышал ее слов.

— Не увиливай. Я требую, чтобы ты держалась подальше от этого типа. И не потерплю, чтобы он так тебя разглядывал.

— Не суди обо всех по себе. Джонатан очень славный молодой человек.

Глаза Соломона сверкнули.

— И ему ничего от тебя не нужно, кроме твоих прекрасных глаз. — Он цинично усмехнулся. — Меня этим не купишь. Рано или поздно ему потребуется кое-что еще.

— Вот избавлюсь от тебя, тогда и узнаю, — парировала Лорен ядовито.

— Ты соображай все-таки, что говоришь!..

Соломон уже почти рычал. Но Лорен тоже была в ярости, лицо ее совсем побледнело от злости.

— Ты что себе вообразил? Думаешь, если я решила дружески поговорить с молодым человеком, ты можешь на меня орать и топать ногами?

Его глаза приобрели опасный стальной блеск.

— Дружески? Это теперь так называется? Он с тобой заигрывает, и ты прекрасно это знаешь.

— Ну и что? Не твое дело!

— Черта с два не мое!

Он схватил ее за руку, но она вырвалась.

— Убери руки!

— Чтобы я тебя с ним больше не видел!

Похоже, Соломон был действительно на грани взрыва, он весь напрягся, как струна. Лорен заметила, что дядя в волнении наблюдает за ними из окна.

— Пропусти меня, — потребовала она.

Наконец Соломон хрипло, с трудом выдохнул воздух и пропустил ее. Она прошла мимо него к дому, навстречу ей, хромая, вышел Чесси.

— Что-то случилось? — спросил он.

Сзади над ней навис Соломон и бросил презрительно:

— Оставь ее в покое, Чесси. Она уже не ребенок!

От этой наглости дядя вспылил.

— Это ты здесь не нужен ни ей, ни мне. Убирайся из нашего дома и из нашей жизни! Ты и так наломал достаточно дров…

Глаза Соломона приобрели ту восточную непроницаемость, которой он всегда прикрывался, когда намечал себе какую-то цель, а ему пытались помешать. Он взглянул на Чесси и промолчал. Тот подождал минуту, дрожа и задыхаясь, повернулся и, тяжело ступая, стал медленно подниматься по лестнице.

— Ты когда-нибудь думал о ком-нибудь, кроме себя? — с горечью спросила Лорен и ушла на кухню.

Там приятно пахло свежеприготовленным салатом. Он стоял в большой миске посреди стола, накрытого для ужина на троих.

Соломон подошел к ней сзади и сказал на ухо, тихо и нежно:

— Я все время думаю о тебе, и ты это знаешь.

— Врун! Трепло!.. — ответила она, не оборачиваясь, но всем своим существом ощущая за спиной его мускулистое тело.

— Но это правда. Ты знаешь старинную легенду о человеке, который спал под оливковым деревом и ему в ухо вполз скорпион? Этот чертов скорпион прогрыз себе путь прямо в мозг того человека, и ты сделала со мной то же самое.

Его голос, казалось, дразнил ее.

— Будь я скорпионом, я бы без всякой жалости укусила тебя насмерть.

Он рассмеялся и провел пальцем ей по спине, вдоль позвоночника.

— Змея.

Лорен вздрогнула, будто ее ударило током.

— Чесси просил тебя уехать. Почему ты еще здесь?

— Ты знаешь почему, — тихо ответил он и поцеловал ей руку, но Лорен с раздражением выдернула ее.

От каждого его прикосновения у нее кружилась голова. Она хорошо знала, что не сможет долго сопротивляться ласкам Соломона и будет презирать себя, если сдастся. Нет, она должна все время помнить о его отношении к женщинам. Ведь он сам признался, что, когда они ему надоедали, он просто выбрасывал их из головы, из сердца, из жизни…

Он слонялся вокруг нее, скрестив руки на груди, а Лорен даже не глядела в его сторону, хотя чувствовала его присутствие. Она все время наблюдала за ним уголком глаза. Он притягивал ее, но Лорен боролась с собой.

— Ну и куда же ты шла? Где встретила этого мальчишку?

В голосе Соломона появилась интонация, которую она уже научилась понимать. Он осознал их разницу в возрасте и боялся этого. Она вспомнила, что Брайана он тоже называл «этот мальчик» или «мальчишка» и всегда вкладывал в свои слова презрение и насмешку. Лорен повернулась и взглянула ему прямо в глаза.

— Джонатан не мальчик. Мы с ним примерно одного возраста…

— Он выглядит лет на восемнадцать, — бросил Соломон, и лицо его ожесточилось.

Внимательно глядя на него, она сказала тихо:

— Не говори чепухи. Ты просто старше его на пятнадцать лет, вот и все.

Соломон сильно покраснел. Возникла пауза, во время которой он боролся с подступившим раздражением, и потом сухо проговорил:

— Очень забавно.

— Разве я сказала что-нибудь забавное?

Ее широко распахнутые глаза смотрели совершенно невинно.

— Нет, не сказала.

Пауза была напряженной, но недолгой. Потом Соломон подошел к ней совсем близко и произнес:

— Не мучай меня, Лорен. Разве ты не знаешь, как сильно ты мне нужна?

— Я тебе нужна? — спросила она ледяным тоном. — Да, но только до той поры, пока ты не натешишься мной в свое удовольствие и не бросишь, как всех остальных. Так ведь, Соломон?