Когда водворилась тишина, Протей, соскочив с ложа, попросил чашу емкостью в целый хой, наполнил ее фасосским вином, добавил в него чуть-чуть воды и выпил, сказав при этом [Еврипид.TGF2. 541]:

[f] Кто больше пьет, и веселится больше тот!

И Каран сказал ему: - Раз ты выпил первый такую чашу, то тебе будет она в дар. И другие получат такую же, если сумеют ее осушить. - При этих словах мы "все девять воспрянули" [Ил.VII.161] и схватили кубки, стараясь опередить один другого. А один из нас, несчастный, которому нельзя было пить, сел и заплакал, что останется без чаши; но Каран милостиво подарил ему пустой фиал. После этого вышел хор из ста человек и стройно (130) спел брачный гимн, а после хора явились танцовщицы, одетые одни - нереидами, другие - нимфами.

5. Между тем попойка продолжалась. Стало смеркаться. Тогда открыли комнату, которая до того была скрыта занавесками из тонкого белого полотна. Когда они раздвинулись, приводимые в движение скрытыми устройствами, стали видны наяды, и эроты, и паны, и гермесы, и множество других статуй, державших в руках серебряные светильники. Пока мы [b] удивлялись этой хитрой выдумке, всем подали настоящих эриманфских вепрей, {11} которые лежали, пронзенные серебряными вертелами, на четырехугольных подносах в золотых оправах. И самое удивительное то, что мы, ослабевшие, с тяжелою от хмеля головой, лишь только замечали новое кушанье, сразу же трезвели и, как сказал поэт, "прядали с ложа" [Ил.ХХIV.11]. А слуги между тем плотно набивали наши счастливые корзинки, пока не протрубили установленный сигнал к окончанию пира: такой обычай, как ты знаешь, существует у македонцев на многолюдных пиршествах.

{11 ...эриманфских вепрей... — т. е. громадных; аллюзия на четвертый подвиг Геракла, поимку гигантского дикого кабана с горы Эриманф, который опустошал окрестности.}

[c] Каран, своим примером подав нам знак пить из меньших кубков, приказал рабам обнести вином гостей. Мы легко осушили чаши, как бы принимая противоядие против выпитого раньше неразбавленного вина. Потом явился шут Мандроген - как говорят, потомок знаменитого Стратона Аттического - и очень посмешил нас, проплясав с женщиной, которой было далеко за восемьдесят. Напоследок внесли столы для ужина и подали в плетенках из слоновой кости сласти и пироги всех сортов - и критские, и [d] твои самосские, друг мой Линкей, и аттические; каждый сорт лежал в особой корзинке. После этого мы встали и удалились - трезвые, клянусь богами, от страха перед нечаянным богатством.

Теперь, Линкей, ты в одиночестве живешь в Афинах и блаженствуешь, слушая поучения Феофраста, питаясь тимьянами, руколами {12} и вкусными кренделями, любуясь Ленеями и горшечными празднествами. Мы же, разжившись богатством на пиру у Карана, ищем теперь для покупки, кто - дома, кто - земли, кто - рабов".

{12 ...тимьянами, руколами... — Гипполох, будучи македонцем, не слишком изящно пишет по-гречески, и это как раз один из примеров стилистической несообразности; так, у Феофраста в «Истории растений» названия этих пряных трав (Thymus vulgaris L. и Eruca sativa Lam.) встречаются неоднократно, но ни разу не употребляются во множественном числе, как здесь. Кстати, приверженность к тимьяну — еще один показатель скудости и примитивности афинских вкусов; ср. того же Феофраста о деревенщине: «...тот, кто провозглашает, что мирра пахнет ничуть не приятнее, чем тимьян» («Характеры». 4.3).}

[e] 6. Теперь, прочитав это, какой эллинский пир, ты, Тимократ, мог бы поставить рядом с только что описанным? Ведь даже комедиограф Антифан в "Пелопе", или "Эномае", осмеивает эллинские трапезы [Kock.II.81]:

Что могут эти скудоеды эллины

И листогрызы {13} совершить, когда у них

{13 ...листогрызы... — Намек на преобладание в рационе греков бедняцкой растительный пищи — капусты, диких трав и пр.}

Едва получишь на обол малюсеньких

Четыре дольки мяса? А ведь жарились

[f] У наших предков славных целиком быки,

Бараны, вепри и олени целые.

Да вот недавно целиком чудовище

Зажарил повар и царю персидскому

Верблюда преподнес {14} еще горячего!

{14 Верблюда преподнес... — Скорее, топос («блюда из экзотических животных»), чем истинная реалия роскошного пира у персидского царя (по титулу — великий царь). Приготовление блюда из верблюда приписывали позже и Апицию (см.: Лампридий. «Гелиогабал». 20. 5), но среди сохранившихся рецептов оно не встречается.}

И Аристофан так расписывает в "Ахарнянах" варварское великолепие [85]:

- Нас принял он, кормил быками целыми

На вертеле.

(131) - Да кто ж видал когда-нибудь

На вертеле быков? Вранье бесстыдное! -

Однажды птицу подали огромнее,

Чем Клеоним. Она зовется уткою. {15}

{15 Она зовется уткою. — Вероятно, подразумевалась игра слов φέναξ «врун» и φοι̃νιξ — мифическая восточная птица феникс, впервые, упомянутая еще у Геродота. Однако, если шутка имеет под собой реальные основания, вполне возможно, что здесь имеется в виду фламинго, φοινικόπτερος (Phoenicopterus ruber), упоминаемый тем же Аристофаном в другой комедии («Птицы». 273). На роскошном пиру той эпохи фламинго был бы экзотикой, хотя у Апиция приводится несколько рецептов его приготовления (Apic. 232, 233).}

Анаксандрид в "Протесилае" высмеивает свадебный пир Ификрата, женившегося на дочери фракийского царя Котиса [Kock.II.151]:

7. - И если поступите, как я сказал,

Мы вам зададим восхитительный пир,

На пиры Ификрата во Фракии он

Не будет похож, - а те, говорят,

Блистали напропалую:

[b] Всю площадь покрыли до корабля

Ковры порфирные; были там

Гостями в несметном числе господа

Маслоеды {16} с чубами грязными;

{16 Маслоеды... — Употребление сливочного масла в пищу в противоположность оливковому было признаком варварства соседних народов (фракийцев, скифов, галлов); это одно из излюбленных противопоставлений греков при контрастной самоидентификации и делении на «мы» и «они». Сами греки сливочное масло использовали в основном в медицинских целях (у Галена, например, оно входит в состав многих снадобий, в частности, рекомендуемых при опухолях).}

Стояли медные там тазы

Больше погреба на двенадцать лож;

Подпоясавшись, Котис сам разливал

Из них золотым половником суп.

Напробовавшись из кратеров, упал

Он пьяным еще до попойки.

На флейте играл им Антигенид,

На кифаре - аркадский Кефисодот,

[с] И Аргас пел; воспевали они

То широкоравнинную Спарту,

То, меняя напев, доходили до Фив

Семивратных. Жених в приданое взял

Кобыл двух гнедых, стадо коз, да щит

Золотой ...... плоскодонный фиал [ср.485а],

Со снегом кувшин, да проса горшок,

Погреб луковиц-бульб {17} в двенадцать локтей

{17 ...луковиц-булъб... — Речь идет о луковицах мускари (Muscari comosum Mill.), повседневной греческой пище наряду с луком и чесноком; что касается гекатомбы (изначально праздничная жертва из ста быков, потом — любая большая жертва), то она «устроена» либо из осьминогов, либо, что реальней для Фракии, при условии метрической гаплологии (πολυπόδων вместо πολυποδίων, — как немногим дальше, в описании правильного пира, πουλυποδείων вместо πολυπόδων), из растения многоножка обыкновенная или сладкокорень (Polypodium vulgare L.), обладающего в основном медицинскими качествами (эффект слабительного), весьма широко применяемого в античности, так что оба примера служат показателем того, что описываемое свадебное торжество нельзя назвать роскошным.}

И целых сто осьминогов!

Вот какой дал, разносит молва,

Котис свадебный пир Ификрату.

Величавей его и пышнее стократ

[d] У наших хозяев готовится пир.

Чего только нет здесь, какого добра!

Сирийской миррою дом пропах,

Дымится ладан; радуют глаз

Лепешки ячменные, пироги

Молочные, мягкие булки,

Потроха, осьминоги, сало, чеснок,