46. А еще, друзья мои, читая двадцать восьмую книгу "Истории" Посидония, я нашел прелестное место о благовониях, и оно на нашем пиру будет очень кстати. Философ говорит [FHG.III. 263, J.2 А 231]: "В Сирии, когда на царских пирах сотрапезникам раздают венки, входят несколько слуг с маленькими мехами вавилонских благовоний и издали [d] кропят из них благовониями венки возлежащих, но кроме них не кропят ничего". И раз уж мы об этом заговорили, то "я тоже подпою вам о любви", говоря словами киферского поэта [Филоксен, PLG4. III.610; 271b]. Дело в том, что первым изобрел венок {150} наш бог Янус, которого мы зовем Отцом. Драконт Керкирский рассказывает об этом в книге "О камнях", и вот каким образом [FHG.IV.402]: "Говорят, что Янус родился с двумя лицами: одно спереди, другое - сзади. По его имени названы река Янус и гора Янус, на которой он жил. Это он изобрел венки, плоты и [е] лодки и первым стал чеканить медную монету, - поэтому многие города Эллады, Италии и Сицилии чеканят на своих монетах двуликую голову, а с другой стороны плот, венок или корабль. Женившись на своей сестре Камесе, Янус родил сына Этекса (Αίθηξ) и дочь Олистену. В погоне за [f] наживою он переплыл в Италию и поселился на холме, лежащем поблизости от Рима и названном в честь его Яникулом".
{150 ...первым изобрел венок... — Ср. Плутарх. «Римские вопросы» 269А (22), 274e-f; Овидий. «Фасты». 1.229-234.}
47. Вот что было сказано о благовониях. После этого большинство гостей стали требовать заключительную чашу во имя Благого Бога, а другие - в честь Зевса Спасителя, третьи - в честь богини Гигиен, и одни выкликали имя одного бога, другие другого. Тогда решено было припомнить поэтов, писавших о смешивании вина и воды в честь этих божеств; припомню их и я. Антифан, например, сказал в "Крестьянах" [Kock.II. 14]:
Пеаны пели, вспомнили Гармодия,
За Зевса кто-то поднял за Спасителя
Большой акат-челнок. {151}
{151 ...акат-челнок... — Относительно чаши-аката в виде лодки см. 782f.}
Алексид в "Ростовщике или Клеветнике" [Kock.II.382]:
(693) - Налей ему за Зевса, за Спасителя,
Который смертным всех богов полезнее.
- Но даже Зевс Спаситель не поможет мне,
Когда я лопну.
- Не пугайся, смело пей!
Никострат в "Пандросе" [Kock.II.224; 487b]:
- Я тоже, милочка: налей ему
В честь нашей Гигиеи метаниптриду. {152}
{152 ...метаниптриду. — См. 486f.}
- И ты ее отведай.
- Что же, в добрый час!
Ведь случай правит смертными, а промысел
Подслеповат и бестолков, мой папочка.
В этой же драме называется и винная смесь в честь Благого бога, [b] о которой упоминают почти все поэты древней комедии. Тот же Никострат говорит [Kock.II.225]:
Пускай Благому Богу возлияние
Она быстрей свершит и унесет мой стол.
Наелся я. Благого бога вытерплю,
А больше ни глоточка. Убирай мой стол.
Ксенарх в "Близнецах" [Kock.II.468]:
- И сам я отчего-то стал подремывать,
[с] - Я за Благого бога выпил чистого
Вина - и все: свалился, обессилевши.
- А чаша за Зевеса, за Спасителя
Меня, матроса, сразу же прикончила,
Накрыла с головой, не видишь, разве, ты?
Эриф в "Мелибее" [Kock.II.430]:
Прежде, чем сперва за Зевса, нашего Спасителя,
За Благого Бога выпить, ты вскочил и убежал.
48. Феофраст пишет в книге "Об опьянении" [Wimmer III.199]: [d] "Несмешанное вино, подаваемое в конце обеда в честь Благого Бога, пьют понемногу, просто чтобы вкус его напоминал о силе вина и о даре бога. Подают его нарочно после насыщения, чтобы выпить меньше. Берут его прямо со стола {153} и трижды воздают честь богу, как бы умоляя его оберечь нас от всего непристойного и от непомерной жажды к выпивке, а [е] послать нам только хорошее и нужное". Фшохор пишет во второй книге "Аттиды" [FHG.I.387]: "Тогда и установился обычай после еды выпивать самую малость несмешанного вина для вкуса и для проявления силы Благого Бога, а дальше пить только смешанное. Поэтому и считается, что кормилицами Диониса были названы нимфы". {154} А что после здравицы Благому Богу был обычай уносить столы, видно из нечестивого поступка {155} Дионисия Сицилийского: в Сиракузах в храме Асклепия был золотой стол, и Дионисий выпил за ним несмешанного вина в честь Благого Бога, а потом приказал унести этот стол [к себе]. А жители [f] Эмесы, {156} приносящие жертвы Гелиосу, как пишет Филарх в двенадцатой книге "Истории" [FHG.I.340; J.2 А 168], возлияют ему только медом, не принося к алтарям вина, потому что бог, объемлющий, распоряжающий и обходящий всю вселенную, не может быть приязнен хмелю.
{153 Берут... прямо со стола... — То есть не пускают чашу вкруговую, оставаясь на ложах, но пьют стоя.}
{154 Нимфы. — Нимфы источников, чья вода бралась для смешения с вином.}
{155 ...из нечестивого поступка... — Святотатство заключалось в использовании вотивного приношения в своих целях. Элиан («Пестрая история» I.20) пишет, что стол был из серебра и посвящен Аполлону; ср.: Цицерон. «О природе богов». III.34.84.}
{156 Эмеса — город в Сирии.}
[Застольные песни]
49. Многим из гостей вспомнились те аттические сколии, о которых и здесь стоит напомнить ради их старины и простоты - особенно (694) Алкеевы и Анакреонтовы, именно за это стяжавшие похвалу: недаром Аристофан в "Пирующих" говорит [Kock.I. 449]:
А теперь пропой застольную песнь: Алкея, Анакреонта.
Кроме них, своими сколиями вызывала восхищение Праксилла Сикионская. Сколиями называются эти песни не оттого, будто бы музыкальный склад их был сложным (σκόλιος) {157} - говорят, были сколии и вольного склада {158} - а оттого, что было три рода песен, как о том рассказывает Артемом Кассандрийский {159} во второй книге "О пользовании книгами" [FHG.IV.342], где говорится обо всем, что пелось на дружеских сходках. Песни первого рода по обычаю пелись всем хором, песни второго рода тоже пели все, но вкруговую, друг за другом; а песни третьего рода, [b] в последний черед, пелись не всеми, но только теми, кто считался хорошими певцами, и со своих мест, кто где лежал. Поэтому по сравнению с остальными песнями эти последние - не вместе и не подряд, а откуда случится - казались несколько беспорядочными и оттого были названы "сколиями". Их заводили тогда, когда общие и непременные для всех песни приходили к концу: после этого каждый опытный певец должен был петь для общего удовольствия красивую песню. Красивой же считалась песня, содержавшая полезное житейское знание и увещевание.
{157 ...склад их был сложным... — Сколий букв, значит «кривой, изогнутый».}
{158 ...сколии... вольного склада... — См. Платон. «Государство». 398Е; Аристотель. «Политика». 1342b 22.}
{159 Артемон Кассандрийский. — Об Артемоне см. 515е.}
[c] 50. Вот так и пел один из пирующих один сколий, другой - другой, а всего были спеты вот какие [PLG.4 Ш.643-645]:
1:
О Паллада, владычица Афина,
Тритогена! Правь градом и народом,
Отгони от нас смуту и боль
Смерти безвременной, - ты и родитель твой.
2:
Час венки надевать - пою Деметру,
Олимпийскую славлю мать богатства!
Персефона с ней - Зевесова дочь:
Слава, богини, вам! Город блюдите наш.
3:
[d] Делос! Здесь родила Лето когда-то
Златокудрого Феба-Аполлона
И тебя, чей лук ланей разит,
Дева-охотница, в женах всевластная.
4:
Пан, блюдущий Аркадии пределы,
Ты, что пляшешь со спутницами Вакха!
Улыбнись, о Пан этой моей
Песне, вселяющей в сердце веселие.
5:
Совершилось по нашему желанию,
Даровали бессмертные победу
От Пандросы ............
(потому что Афина была ей подругой). {160}
{160 Кажется, слова в скобках представляют собой остаток пометки схолиаста. Как и четвертый, этот сколий принадлежит эпохе греко-персидских войн.}