— Да?

— Потому что ты не способна переживать, как все люди.

— Я не способна? Откуда ты это взял?

— Люси! Ты плачешь?

— О нет… Я ведь не способна переживать, как все люди. Я настоящий камень — меня не прошибешь.

— Нет, ты плачешь. — Он подошел к кровати — она лежала навзничь, закрыв лицо руками. — Не надо. Пожалуйста, не надо. Я вовсе не то хотел сказать, правда.

— Рой, — спросила она, — кто это сказал, что я сумасшедшая? Кто сказал, что я не способна переживать?

— Переживать, как все люди!.. Да нет, никто не говорил.

— А все-таки, Рой? Кто, дядя Джулиан?

— Никто.

— А ты и поверил?

Ничего подобного. Да и не говорил он этого.

— Ну, я тоже много чего могу о нем порассказать. И как твой дядюшка смотрит на меня! И как он лез ко мне целоваться на вечеринке!

— Летом, что ли? Ну, так это в шутку. Ты ведь тоже поцеловала его в ответ. Ну что ты только говоришь, Люси.

— Я говорю, что ты слепой! Ты не видишь, до чего они страшные люди! До чего испорченные и злые! Они тебе внушают, будто я плебейка и даже переживать не способна, а ты им веришь!

— Как раз не верю.

— А все из-за чего? Ну, Рой? Говори!

— Что сказать?

— Ну ясно, из-за отца! Но я не сажала его в тюрьму!

— Я этого не говорил.

— Он сам себя засадил! И это было бог знает когда, с этим давно покончено, и я ничем не хуже ни тебя, ни их, ни вообще кого бы то ни было!

Тут дверь в комнату распахнулась, и вспыхнул свет.

На пороге стояла миссис Блоджет, хозяйка Роя: худая, нервная, недоверчивая вдова с узким, словно щель, ртом и фантастической способностью выражать неодобрение, сужая его еще сильнее. Она хранила красноречивое молчание — ей и не нужно было ничего говорить.

— Да, но как вы сюда попали? — спросил Рой тоном человека, оскорбленного в своих законных правах. Он молниеносно встал между Люси и хозяйкой. — Так как же, миссис Блоджет?

— С помощью ключа, мистер Бассарт. А вот как она попала сюда? Вставай, бесстыдница!

— Рой, — прошептала Люси.

Он продолжал загораживать ее.

— Тебе говорят, вставай с кровати, — потребовала миссис Блоджет. — И убирайся.

Но Рой стоял на своем.

— Должен вам сказать, что открывать своим ключом чужую дверь не принято.

— Не указывайте мне, что принято, а что нет, мистер Бассарт. Я поверила, будто вы бывший военный…

— Но…

— Что „но“, сэр? И у вас хватает наглости сказать мне, будто вам неизвестны правила поведения, заведенные в этом доме, — так, что ли?

— Вы не совсем поняли, в чем дело, — сказал Рой.

— Чего тут понимать?

— Если вы успокоитесь, я вам объясню.

— Успокоюсь я или нет, вам все равно придется объясниться, хотя мне и нечего успокаиваться. У меня уже бывали такие случаи, мистер Бассарт. Один в тридцать седьмом году а другой сразу за ним — в тридцать восьмом. Оба на вид вполне приличные люди, но только на вид. А нутро у вас у всех одинаковое. — Ее рот стал совсем невидимым. — Прощелыги, вот вы кто, — произнесла она.

— Но тут совсем другое дело, — сказал Рой. — Это моя невеста.

— Кто? Отойдите-ка в сторону, дайте мне на нее посмотреть.

— Рой, — попросила Люси, — отойди.

Он, не переставая улыбаться, отстранился.

— Миссис Блоджет, моя квартирная хозяйка, о которой я тебе говорил, — сказал он, радостно потирая руки, будто уже давно жил в предвкушении такого удовольствия. — Миссис Блоджет, это моя невеста Люси.

— Люси, а дальше как?

Люси встала — наконец-то юбка прикрыла ей колени.

— Зачем же вы выключили свет и что за шум тут был? — спросила миссис Блоджет.

— Шум — удивился Рой, оглядываясь по сторонам. — А это мы слушали музыку… Вы ведь знаете, миссис Блоджет, я очень люблю музыку.

Миссис Блоджет поглядела на него с неприкрытым скептицизмом.

— Радио, — объяснил он. — Мы его только что выключили. Наверно, это и показалось вам шумом. Мы только что приехали, из Либерти-Сентра. И отдыхали с дороги. Глаза, знаете ли, устали… Поэтому и свет был такой слабый.

— Вовсе никакого, — произнесли поджатые губы и совсем исчезли.

— Во всяком случае, — сказал Рой, — вот мой чемодан. Мы едва успели войти.

— Но все же кто вам позволил, молодой человек, обманным путем таскать в мой дом девок? Тут вам не проезжий двор. Разве, когда вы вселялись, я вас не предупреждала?

— Но я ведь уже сказал, мы только что приехали. И мне казалось, что, поскольку она моя невеста, вы не станете возражать, если мы немного отдохнем. — Он улыбнулся. — Обманным путем. — Никакого ответа. — И потом, раз уж мы решили пожениться…

— Когда?

— На рождество, — объявил он.

— Это верно?

На сей раз вопрос был к Люси.

— Сущая правда, миссис Блоджет, — поспешил Рой. — Потому мы так поздно и приехали — строили планы на будущее, — он вновь широко улыбнулся и тут же принял печальный, покаянный вид. — По-видимому, я нарушил правила, пригласив сюда Люси, и, если так, прошу меня извинить.

— Тут не может быть никаких „если“, — отрезала миссис Блоджет. — Насколько я понимаю…

— Ну что же, тогда я извиняюсь.

— Люси, а дальше? — спросила хозяйка. — Как твоя фамилия?

— Нельсон.

— А откуда ты?

— Из Женского колледжа.

— Это правда? Ты собираешься за него замуж или так — время проводишь?

— Собираюсь.

Рой поднял руки:

— Ну, слышите?

— Подумаешь, — сказала миссис Блоджет, — очень может быть, что она и врет. Такое сплошь и рядом бывает.

— Неужели похоже, что она способна соврать? — спросил Рой, опять засовывая руки в карманы и наклоняясь к Люси. — С такими глазами? Ну, что вы, миссис Блоджет, — произнес он обаятельно, — мы с детства жених и невеста.

Хозяйка даже не улыбнулась.

— В сорок пятом у меня жил один молодой человек, у которого тоже была невеста, но он пришел ко мне, мистер Бассарт…

— Да?

— И сообщил о своих намерениях. А затем в воскресенье привел свою девушку и представил ее.

— В воскресенье? Это хорошая идея.

— Я еще не закончила. И мы договорились, что она будет у него оставаться только до десяти. И мне не пришлось намекать им, что дверь в комнату должна остаться открытой. Ему это было ясно.

— Понимаю, — вставил Рой с заинтересованным видом.

— Мисс Нельсон, поверьте, я человек довольно широких взглядов, но правила я соблюдаю строго. Как всем известно, здесь у меня частный дом, а не какой-нибудь постоялый двор. Если я позволю нарушать мои правила, я в два счета вылечу в трубу. Возможно, когда вы повзрослеете, вы поймете, что это значит. Я искренне надеюсь, что так и будет ради вашего же блага.

— О, мы уже и сейчас понимаем, — сказал Рой.

— Никогда больше не пытайтесь провести меня, мистер Бассарт.

— Ну что вы, теперь-то я знаю, что в десять вечера…

— А я знаю ваше имя, барышня. Люси Нельсон. С-о-н или с-е-н?

— С-о-н.

— И еще я знакома с вашим деканом. Мисс Парди, так?

— Да.

— Так что лучше вам и не пытаться меня провести. — Она двинулась из комнаты.

— Стало быть, — сказал Рой, провожая ее до двери, — в конце концов мы все утрясли, правда?

И только миссис Блоджет повернулась, дабы высказать все, что она думает по этому поводу, как Рой снова заулыбался:

— Я хочу сказать, теперь все забыто, не так ли? Я понимаю, незнание закона не служит оправданием…

— К вам это не относится, мистер Бассарт. Вы орудовали за моей спиной. Какое уж тут незнание. Сразу видно, что вы грешник.

— Ну, это так, к слову пришлось… — он пожал плечами, — а что касается правил, миссис Блоджет, теперь я их точно понял, уверяю вас.

— Итак, только в случае, если двери будут оставаться открытыми…

— Абсолютно настежь.

— И если в десять она будет уходить…

— О да, конечно, — вставил Рой, широко улыбаясь.

— Если больше не будет никакого шума…

— Это была музыка, миссис Блоджет. Честное слово.

— И если свадьба состоится на рождество, мистер Бассарт.