Холман мог дать Вивиан то, чего ей так не хватало, — семейный уют, тепло и счастье. Разница в возрасте — 14 лет — не смутила молодую девушку. Спустя некоторое время после знакомства они поженились. Муж любил и оберегал свою Вивиан. Но, будучи человеком консервативным, Герберт считал, что ей следует все время посвящать семье. Он требовал от нее педантичного послушания и убеждал бросить занятия в Академии драматического искусства, куда Вивиан поступила незадолго до свадьбы, и перестать участвовать в спектаклях. Но она и не собиралась прислушиваться к его словам. Даже на последних месяцах беременности продолжала играть. Так, в спектакле по пьесе Бернарда Шоу «Святая Иоанна» Вивиан исполняла роль Жанны д’Арк. Перед глазами изумленных и восхищенных зрителей представала такая картина — на освещенной сцене стояла на коленях и молилась Орлеанская Дева с… огромным животом. Роды были тяжелыми, и Вивьен с маленькой дочкой вернулась из больницы только через три недели. «Больше никогда, — сказала она матери, — это жуткая вещь».
После рождения дочери Вивиан окончательно убедилась, что не создана для семейной жизни. Все мечты, связанные с Гербертом, рассыпались, словно карточный домик. Слишком страстно она хотела стать актрисой. Да и не могла удовлетворить молодую, умную, широко образованную женщину роль обычной домохозяйки, предложенная мужем. Она хваталась за любую работу, связанную со съемками. Сначала снялась в нескольких рекламах и киноэпизодах, а затем и в главных ролях в фильмах «Сельский сквайр» и «Джентльменское соглашение».
О ней заговорили как о молодой, подающей надежды актрисе. Главная роль в спектакле «Маска добродетели» подтвердила мнение о таланте Вивиан. Знаменитый актер того времени Дуглас Фэрбенкс говорил о ней: «Я впервые увидел ее в „Маске добродетели“ и разделял всеобщий энтузиазм, рожденный ее ошеломляющей красотой, очаровательной индивидуальностью, неповторимым тембром голоса, удивительным талантом и тем, что она, бесспорно, обладала качеством, которое Ноэл Кауард называл „классом звезды“». Премьера, сделавшая Вивиан звездой, вдребезги разбила последние надежды Холмана на спокойную семейную жизнь… Он больше не мог оказывать никакого влияния на жену, которая с головой ушла в работу и все время посвящала реализации творческих планов. Единственным воплощенным ею условием мужа был псевдоним — Герберт считал, что даме из благородного семейства не пристало выступать на сцене под своей фамилией. Слегка видоизменив свое имя и взяв вторую фамилию мужа, Вивиан Хартли превратилась в Вивьен Ли.
В 1934 г. она познакомилась с молодым и самым многообещающим актером Англии Лоренсом Оливье. Актриса была покорена его красотой и талантом. Словно в забытьи, Вивьен прошептала: «Вот человек, за которого я выйду замуж». Эти слова она произносила второй раз в жизни и в это мгновение совершенно не думала о том, что у нее есть семья, да и Оливье женат на известной актрисе Джилл Эсмонд. Он сам с первой минуты их знакомства был заворожен обаянием Вивьен. Однако их роман завязался чуть позднее — на съемках фильма «Пламя над Англией», в котором она играла роль королевской фрейлины, а он — офицера, у которого с фрейлиной роман… Любовь, так неожиданно вспыхнувшая в их сердцах, стерла грани между фильмом и реальностью. Они были настолько поглощены друг другом, что не замечали ничего вокруг. «Видеть их вместе значило видеть чудо», — говорили окружающие.
Но съемки закончились, и им пришлось расстаться. В какой-то мере оба даже хотели этого, понимая, что у их любви нет будущего. Оливье и Вивьен предприняли ряд попыток забыть друг друга. Так, Лоренс поехал со своей женой отдыхать на Капри, а Ли с другом семьи — в Рим. Но через несколько дней актриса заявила, что намерена ехать вслед за возлюбленным. Их встреча в отеле расставила все точки над «1»: оба поняли, что жизнь друг без друга не имеет никакого смысла…
Однако Холман отказался давать развод, и жена Лоренса последовала его примеру. Мать Вивьен также стала на сторону ее законного супруга и заявила, что развод — это великий грех, которому нет прощения. Почему любовь, самое прекрасное и святое чувство на земле, — грех, это Вивьен было очень трудно понять. Ей казалось, что наконец, после долгих лет сомнений и исканий, она встретила именно того мужчину, о котором мечтала. И отказаться от этого человека ради соблюдения приличий, вернуться к нелюбимому мужу она не могла. Вивьен вступила в открытый конфликт со всеми, кто пытался убедить ее, что не следует разрушать жизнь своей семьи и семьи Лоренса. В атмосфере всеобщего непонимания Ли глубоко страдала. У нее случился первый нервный срыв. Иногда ей казалось, что она скоро поддастся на уговоры матери и друзей и вернется в семью, иногда — что ни за что в жизни не оставит Лоренса, свою самую красивую мечту. Быть может, любовь, подверженная стольким испытаниям, и угасла бы в груди другого человека, но сильная натура Ли взяла верх — она приняла решение ни за что не отступать. «Если любовь грех, то мир перевернулся», — рассудила актриса. Она прекратила посещать церковь, начала курить. Пытаясь забыть все неурядицы личной жизни, окунулась в работу, которая стала для нее своеобразным спасательным кругом среди океана всеобщего осуждения и непонимания.
Любовники часто снимались вместе, но старались ничем не выдавать своих чувств. Эта жестокая игра продолжалась несколько лет — находиться рядом с любимым человеком и делать вид, что он тебе безразличен, выходить утром из одного номера и ехать на киностудию в разных автомобилях, здороваться в павильоне кратким кивком головы… Вивьен чувствовала, что сходит с ума от горького спектакля, в который превратилась ее жизнь. Но в январе 1937 г. прошла премьера «Гамлета» с Лоренсом Оливье в главной роли. Он потребовал, чтобы роль Офелии играла Ли, и продюсеры согласились. В ходе гастролей любовники еще больше сблизились и окончательно решили не возвращаться в свои семьи. Встреча Джилл с Вивьен не принесла покинутой жене никаких результатов, а лишь убедила, что Лоренс для Ли не просто увлечение, а настоящая любовь, за которую актриса намерена сражаться до конца. И хотя Джилл, возлагая большие надежды на это свидание, взывала к материнским чувствам Вивьен и просила не лишать их с Лоренсом сына родного отца, Ли ответила решительным отказом. Больше никто и ничто не сумеет разлучить ее с любимым.
Через некоторое время Оливье купил дом в Лондоне, где поселился со своей возлюбленной. Затем они отправились в Венецию. Это путешествие принесло обоим огромную радость и стало настоящим медовым месяцем — наконец они остались вдвоем и могли, никому не известные, бродить по улочкам, любуясь старинными домами и наслаждаясь своей любовью. Вивьен была счастлива — сбылась мечта маленькой девочки о красивом, сильном, талантливом принце, который уведет ее за собой в мир грез.
По возвращении на родину оба принялись за работу. В это время студия «МГМ» занялась подготовкой к экранизации нашумевшего романа Маргарет Митчелл «Унесенные ветром». Вивьен была абсолютно уверена, что роль Скарлетт — ее. Однако продюсер картины Дэвид Селзник не разделял этого мнения, считая, что в Голливуде могут обойтись и без Ли. Тем более не хотел он слышать об Оливье в роли Ретта Батлера. Пока актеры строили честолюбивые планы, над их головами собирались тучи. В декабре 1937 г. почти одновременно Джилл и Холман в очередной раз отказались предоставить им развод. Покинутые супруги втайне надеялись, что роман их половинок пройдет сам собой и они вернутся в семьи. Спекулируя на том факте, что у Вивьен — маленькая дочь, а у Лоренса — сын, Джилл и Герберт пытались разлучить любовников. В этой обстановке Оливье стал раздражительным и ревнивым, даже запрещал возлюбленной встречаться с дочерью. Вивьен замыкалась. Мечты снова столкнулись с реальностью, и она опять находилась на грани нервного срыва. Свое состояние актриса усердно скрывала под маской презрения ко всему и всем.
Однажды, не выдержав нахлынувшей тоски, Вивьен позвонила одному из журналистов «Таймс» и пригласила его в дом Оливье. В ходе интервью она откровенно рассказала о сложившейся ситуации. «Мой муж и его жена договорились не давать нам развода — это единственная причина нашей жизни в грехе», — сказала она. Общественность ответила молчанием, предоставив Лоренсу и Вивьен возможность самим разбираться в своих проблемах.